Дети Судного Дня - Тимофей Ермолаев

— Насилую куртку Молчуна.

«Да, неплохо бы сейчас собраться у Роу на вилле», — подумал Алекс, позабыв, что от огромного трёхэтажного дома остались лишь не очень хорошие воспоминания.

— Алекс, посмотри на Хенна! — Энди прервал размышления друга.

Хенн продолжал торчать у зеркала и обеими руками поглаживал свой отвратительный живот. Алекс увидел, как под руками преподавателя что-то шевельнулось.

— Вот мерзость, чем он занимается? — возмутился Алекс.

Хенн продолжал нежные поглаживания, а затем резко оголил свой выпяченный, словно у беременной женщины, живот. Вампы поняли, что это был вовсе не живот. Они увидели две маленькие ручки, две скрюченные ножки, отвратительную уродливую голову макроцефала, и всё это торчало из брюшной области тела Хенна. Ручки и ножки судорожно подёргивались, а страшная голова открывала и закрывала выпученные глаза и крошечный беззубый рот. Хенн с нежностью созерцал творение своего организма, потом положил зажжённую сигарету в рот уродцу, являющегося частью его самого.

— Так он сделает его поганым смоукером.

— Мне кажется, Алекс, что ему это не грозит.

— А ты понимаешь, что это такое?

— Да, — Энди и не заметил, как сам закурил. — Хенн — мутант, умеющий размножаться почкованием. Не удивлюсь, если между ног у него нет никакого отростка. — Энди замолчал, задерживая дым в лёгких. — Оказавшись в застенках, он решил сделать потомство…

— Отпрыска, хе-хе!

— Но остановить процесс он уже не в силах. Вскорости Хенн станет счастливым папашей, а по Университету будет бегать его генетическая копия…

— Который час, Энди?

Энди Эйнджел посмотрел на свой золотой хронометр, потом на звёздное небо, от которого было всё же больше толку, и ответил:

— Около полуночи.

Хенн ушёл домой два часа назад, а здание Университета стало абсолютно тёмным, чёрные окна мрачно таращились в ночь. Но вампы знали, что внутри по мрачным коридорам бродит университетский сторож — дряхлая старушка со станнером. Би-Джей говорил как-то, что сия старая дама (студиозусы прозвали её Ужасом Подземелий) владеет смертельными приёмами рукопашной борьбы (достоверность этих данных никем пока не проверялась). Вампы спустились с крыши и быстро пересекли улицу, едва затихли мерные звуки шагов синекасочников, отлавливающих на улицах ночного города нарушителей комендантского часа. Цель акта вандализма находилась на первом этаже, но Энди решил проверить всё здание, пока Алекс будет вскрывать необходимые им двери с помощью плазмотронного ножа.

Университет казался мёртвым, но на втором этаже, в маленькой каморке, прямо над кабинетом покойного инженера Кроули Энди услышал страшные звуки, от которых мурашки бежали по коже, а нижняя челюсть начинала лихорадочно отбивать сигналы Морзе. Вамп замер, пытаясь идентифицировать это рычание, как ему показалось. Спустя несколько минут он понял, что ситуация не меняется и, наверное, не является опасной. Энди толкнул дверь и увидел лежащую на каменном полу старушонку, а устрашающие звуки вылетали из её рта. Короче говоря, сторож Университета храпела, как иерихонская труба. Энди Эйнджел с жалостью смотрел на старушку, ведь она могла замёрзнуть и тяжело заболеть. Растрогавшись, вамп снял с крючка тяжёлую несгораемую куртку и заботливо укрыл бдительного сторожа. У Энди было по-детски доброе сердце.

Больше в Университете никого не было, и вамп спустился на первый этаж, где уже вовсю орудовал Алекс. Возле компьютера инженера Кроули (Энди впервые увидел вблизи это технологическое чудо), осуждённого на уничтожение, росла гора бумаги, безжалостно извлекаемой из столов, шкафов и прочих укрытий. В стеклянной коробке, защищающей от пыли и вредных излучений, Алекс нашёл несколько десятков новоизготовленных микропроцессоров «Гебдомон»; каждый чип персонально безжалостными ударами тяжёлого молотка был превращён в кучку керамической пыли. Любой носитель информации из кабинетов Шварцхельма и Хайделла тоже возлагался на это грандиозное кострище. Через час всё было готово. Энди извлёк из сигаретной коробки пакетик с адской смесью. Он уже собирался поджечь его, но Алекс всполошился:

— Постой, ты уверен, что правильно поступаешь?

— Ты имеешь в виду нравственную сторону? Ну, мы все делаем ужасные вещи…

— Нет, мне кажется, что поджигать пакетик опасно — он может разорваться…

— Я не помню, что говорил по этому делу Тайтус, — Энди нахмурил лоб. — К чёрту Тайтуса! Он ничего не говорил!

— Наверное, он хотел, чтобы зажигательная смесь разлетелась во все стороны и на нас в том числе, — мрачно подвёл итог Алекс. — И мы бы сгорели живьём при температуре шесть тысяч градусов. Тайтус хотел сэкономить два миллиарда…

— Нет, он, конечно, свинья, но не до такой же степени… Хотя отвратительно чувствовать себя какой-то жалкой шестерёнкой, винтиком, которым вовсю крутят диги.

Вампы молча созерцали творение своих рук, приготовленное к сожжению.

— Мы получаемся лишь пешками, ничего не мыслящими в большой игре, Алекс. И эту игру ведут диги, или кто-нибудь ещё, но не мы.

Они замолчали, так как всё было сказано. Но требовалось закончить начатое. Энди водрузил пакетик на вершину кургана, на компьютер инженера, и поджёг бумаги, лежащие неподалёку. Огонь доберётся до пакетика через какое-то время, за которое они успеют смыться подальше.

Вампы выбежали из Университета и замерли, услышав шуршание велосипедных шин по асфальту, — приближался патруль.

— Не двигайся, — прошептал Энди Алексу. Тот тихо выругался. Они прижались к прохладной стене, и в этот самый момент ночь разрезала вспышка.

— Пожар! — крикнул подъехавший синекасочник своему напарнику. Патрульные побросали велосипеды на землю и кинулись в здание. Один из них, пробегая мимо вампов, даже задел Алекса рукоятью разрядника, но не обратил на это внимания.

— Пакетик всё-таки разорвался, — сказал Алекс, и он был прав: комната Кроули превратилась в жерло вулкана, во врата самого Ада! С треском лопались стёкла, воняла горящая пластмасса, а ненасытный огонь всё пожирал и пожирал поднесённую ему жертву. На пламя было больно смотреть, начинал плавиться даже камень, и патрульным с их жалкими попытками воспользоваться огнетушителем пришлось сложить руки и принять на себя скромную роль наблюдателя. Наблюдая, можно познать мир, как сказал один мудрец древности, но нельзя сберечь казённое имущество в виде двух велосипедов. Да, вампы решили воспользоваться этими передвижными средствами на двух колёсах и с ветерком прокатились до самой горы, предупредительно тренькая в звонок. Они с честью заслужили небольшое развлечение в своей бедной жизни…