Три кота на чердаке, или служанка в проклятом доме - Алиса Чернышова

- Вот как... И, понимая, что он манипулирует тобой, ты все равно пытаешься его спасти?

Теперь моя очередь смотреть на Мастера, как на глупца.

- Разумеется, - говорю раздраженно. - То, что я чувствую к нему, в простые слова не помещается - слишком много всего между нами. Верно одно - я не могу позволить Тари быть чьей-то куклой, потому что свобода - наша единственная драгоценность, без которой невозможно вообще ничего, чувства в том числе.

- Вот как... Тогда ты, наверное, что-то действительно понимаешь о любви - даже при том, что ничего не знаешь о демонах и их свободе. Итак... после всего сказанного, тебе все ещё нужна скрипка?

- Определённо.

- Что же, быть посему. Значит, слушай: есть три дара - для твоих спутников, а все, что нужно тебе, у тебя есть и так, лишь не забывай три простые вещи. Первое: любой страх стремится уничтожить своего владельца. Второе: то, чего страстно хочет отец, может быть пугающим бременем для его сына. Третье: горе колдунам, которые, творя ритуалы, упорно не желают понимать их истинный смысл. Вот и все, девочка. А теперь прости мою бесцеремонность, но у кукол-марионеток спутались нити, а в такой же лавке в другой вселенной посетитель. Так что удачи!

Миг - и я обнаруживаю себя на улице, непонимающе хлопающей глазами. Лавка все так же закрыта, Бонни переминается с ноги на ногу рядом, а спину мне оттягивает вес футляра, да и сумка стала тяжелее.

- Ну, вот и поговорили, - бормочу. Отчаянно хочется рассмотреть дары Мастера, но при Бонни делать этого не хочется - что-то мне подсказывает, что Тари о них совсем не в курсе. Могут же и у меня быть маленькие секретики? Между тем, в голове роятся мысли. Страх Незрячего, говорите... Что же, господин добрый доктор, похоже, нам с вами надо увидеться вновь!

- Господин директор.

- Госпожа служанка... право, у меня нечто вроде дежавю. Кажется, подобное уже было?

- Вполне вероятно. Я смотрю, у вас новый кабинет?

- В другом наметился капитальный ремонт, знаете ли. Плановый снос стен и потолков, а также прочие сопутствующие радости... Но я как-то даже не ожидал вас увидеть вновь.

- Правда? А мне казалось, что совершенно наоборот, - усмехаюсь. На дворе день, и скархл поразительно благообразен в своем человечьем обличьи: сидит в новеньком креслице, перекладывает бумажечки и смотрит на меня с эдаким типичным профессиональным интересом. Я не отстаю - улыбаюсь ему в ответ, оставив Бонни в холле (а было это, можете поверить, ой как непросто).

- С чего вы взяли? Я и прошлый ваш визит смутно помню, госпожа служанка, что уж говорить о каких-то тайных целях!

- Вот именно. Вы позволили демону уничтожить вашу память, чтобы не рассказывать хозяину о собственном предательстве. Неужели это правда? Неужели всякий страх рано или поздно восстает против собственного создателя?

- Все мы рано или поздно восстаем против собственных создателей, госпожа служанка; такова природа любого разумного существа. На этом принципе, если хотите, прогресс строится. А со страхами вообще интересное дело, ибо они - самая могущественная сила во вселенной!

Улыбаюсь вежливо, ибо после знакомства с тем же Мастером подобные притязания даже звучат глупо. Но, с другой стороны, по-настоящему навредить скархлу не смог даже Тари, что уже говорит о многом. Все же, Незрячий - поразительно могущественный колдун, и страх у него вышел под стать, такой же хитрый, сильный и своенравный. Даже смешно немного: неужто Светоч и правда думал, что сможет эту тварь полноценно контролировать? Впрочем, мне-то от этого лучше, не хуже.

- Зачем вы отдали Акэля?

- Отдал? Полагаю, я сражался за него, как было приказано.

- Бросьте! Вы позволили мне его увидеть, догадываясь, чем это кончится.

- Догадки - не преступление и не доказательство, как любит говорить в сходных ситуациях мой создатель, - смеётся господин директор, и я вдруг понимаю, что он стал намного сильнее с нашей прошлой встречи. Едва ли у него стало настолько больше пациентов, а значит...

- Он боится Акэля, - шепчу потрясенно. - Ты подстроил его побег, чтобы страха стало ещё больше!

- Какие интересные фантазии, прямо клиническая картина, - смеётся. - Не могу подтвердить, что вы правы - не позволено. Скажу лишь, что у вас удивительно светлый ум!

Дома, схоронившись для верности в кладовке и запершись письменами неосязаемости и невидимости, рассматриваю дары Мастера. Скрипка дивно хороша даже на мой взгляд: есть что-то в простоте линий её чёрного корпуса, в натянутости струн, будто бы тихо звенящих, в простой скромной надписи на древнем языке, которую можно перевести как "Искусство - это Я". Даже не будучи Пророком, легко предрекаю, что Ноэль будет в восторге от подобного дара.

Вторым подарком была печать - тяжеленная, канцелярская, из тех, что делают на заказ для важных чиновников из всяких там серьёзных ведомств с зубодробительными названиями. Открываю её осторожно, чтобы посмотреть, откуда конкретно эта, и с любопытством наблюдаю, как одно тиснение сменяет другое: секретариат Наместника, контроль, магический контроль... Усмехаюсь, читая на ручке скромненькое "Тщета - это Я". Кажется, для Легиона подарочек! Этот наверняка порадуется, охальник многоголосый.

На третий дар смотрю долго, задумчиво, даже не зная, что чувствовать и думать по этому поводу. Белая полоска ткани, легкая и почти небрежная, тяжестью лежит на ладони. Изнутри подлым ядом змеится надпись: "Истина - это Я". И почему-то я точно знаю, что ровнёхонько такая же повязка украшает лицо Незрячего - получается, уже бывшего. Всплыли в памяти слова Мастера: "То, чего страстно хочет отец, может быть пугающим бременем для его сына". Качаю головой и снова ошеломленно смотрю на повязку. Да не может этого быть, правда ведь? Хотя...