Мамочки мои… или Больничный Декамерон - Юлия Лешко

Двое мальчишек, Вася и Петя, мигом проглотившие все положенное матерью на тарелки, как ураган, убежали из-за стола. И через мгновение со двора уже слышался их победный крик, с которым мальчишки на хорошей скорости убегали прочь…

Петр Васильевич, кивнув в сторону окошка, за которым стих, удаляясь, боевой клич сыновей, сказал:

– Лето! Скоро жабры вырастут: день и ночь на речке…

– У этих мальчишек, братьев моих младших, Васьки и Петьки, не только жабры выросли, у них явно еще по пропеллеру в заднице выросло. Нет, хорошие мальчишки: мать сказала в магазин за хлебом сбегать – мигом! Сбегали – и опять куда-то погнали, по своим делам… Кирилл машину открыл – здесь уже! Вопросы задают, под капот заглядывают… За руль попросились! Кирилл же не знал, что отец их называет «сверхзвуковые истребители»… Оказалось – да! Сверхзвуковые! И именно – «истребители».

Мальчишки ползали по всей машине и под ней тоже. Кирилл, сдержанно-солидно жестикулируя, показывал им, как включается то, как – это, как работает кондиционер, как дворники, как опускаются стекла в окнах… Неожиданно включилась сигнализация, Кирилл выключил ее, потом мальчишки несколько раз провели эксперимент со «сработкой»…

И вот уже, скроив просительные мордашки, мальчишки попросили порулить. Сначала Кирилл, стоявший уперев руки в боки и нахмурив брови, отказал. Но когда подошедший ближе Петр солидно кивнул: мол, да, умеют, Кирилл разрешил, сделав гостеприимный жест рукой. Старший Петя сел за руль, сам Кирилл сел в качестве инструктора рядом, сзади маячил Васька. Тронулись… Поехали… Резко набрали скорость… Петр Васильевич, кляня себя за поспешную выдачу гарантии, понесся следом! И если бы не хорошая реакция хозяина машины Кирилла, экипаж непременно врезался бы в яблоню!

Петр вытащил наследника из-за руля, наградил за успешное вождение звонким подзатыльником. Васька не стал дожидаться своей доли и выпрыгнул сам. Миг – и двух «сверхзвуковых истребителей» уже простыл след…

Затишье продолжалось недолго: в дом забежал соседский мальчишка и голосом мультяшного плохиша донес, что «Васька и Петька на стройке шифер в костер бросают». Кирилл и дядя Петя побежали туда…

…чтобы спустя минут пятнадцать прибежать обратно: первенство осталось за «истребителями», а с небольшим отрывом за ними примчалось старшее поколение. Мальчишки успели не только вбежать в дом, шустро, не сговариваясь, метнуться в спальню, но и – с ловкостью необыкновенной – забиться под широкую родительскую кровать…

Катя с тетей и матерью готовила на кухне. Но Галина маневр мальчишек заметила и сразу поняла, в чем дело:

– Ага, ясно. Опять чего-то насобачили…

И решительной походкой направилась в спальню.

Вся стайка женщин побежала следом, а ничего не понимающая «тусовщица» Жужа возглавила всю эту процессию. Девчонки Маша и Оля хихикали, наперебой на бегу объясняя Кате:

– Сейчас будет концерт по заявкам… Запоют, как нищие в электричке… Мамину любимую, про сыночка…

Тетя встала возле кровати на колени, заглядывая вниз:

– Чего забились уже? Вылезайте сейчас же! Вон, отец идет… Что натворили? А? Думаете, защищать буду? А ну признавайтесь!

В темном углу под кроватью виднелись два хитрых чумазых личика. И вдруг одновременно, неожиданно слаженно, на два голоса, пацаны начали исполнять старинную песню: «Жена найдет себе другого, а мать сыночка – никогда…»

От этих тонких и «жалестных» голосов начали хохотать городские женщины и мелко хихикать девчонки. Когда в комнату вошли злой Петр и веселый Кирилл, голоса из-под кровати начали звучать громче и выразительнее.

– Эй, песняры! – вклинился в выступление отец дуэта. – Если бы шифер кому-то из вас в лоб попал, сейчас один бы уже запевал… как Робертино Лоретти!

Кирилл добавил, в тон дяде:

– А если бы в глаз – как Стиви Уандер!

Петр, нахмурившись, уточнил у Кирилла:

– Это кто?

Кирилл не выдержал, засмеялся:

– Один знаменитый американский певец. Но слепой. «Ай джаст кол ту сей: ай лав ю…»

Мальчишки под кроватью замолкли. Потом младший Васька проговорил тихо, виновато:

– Батя! Мы пошли карбид искать, в речку бросать… Шипел чтобы… Не нашли. Шифер только нашли. Ненужный.

Петр упер руки в боки и выразительным жестом указал матери на супружеское ложе, то есть на скрывающихся под кроватью сыновей:

– Мать! У тебя работы по дому нет срочной? Грядки прополоть? Двор подмести? Корову напоить? У мужиков от безделья крышу сносит.

Катя сидела на своей кровати оживленная, будто вновь оказалась в Озерках…

– Но крыша поехала у сарая. И все бросились ее чинить. А как же: там ведь у них – стационарное гнездо аистов… Аисты живут, живые! А потом была свадьба!..

Серебряную свадьбу Буслов запомнила не только их столичная родня: хороший праздник имел продолжение – еще две пары поженились потом!

Сидящий во главе стола Петр, и в мирное время любивший поговорить, на правах хозяина не прекращал общаться с гостями ни на минуту. И если не провозглашал тост, так травил обычные свои байки-притчи.

– А вот у нас на стройке случай был, – подобно былинному сказителю начинал он со своего обычного эпиграфа, – поехал один наш мужик, Игорь, с женой в Египет, по горящей путевке, недорого. И взяли с собой тещу. А она женщина видная, выразительной внешности, хотя ей уже… ну, не знаю. Не сорок даже лет. Года 43. Зашли они в магазин. Продавец-египтянин смотрел-смотрел на эту тещу и говорит: «Эта мадам кто тебе?» Игорь говорит: «Теща, а чем, мол, вызван вопрос?» Продавец говорит: «Красивая. Замужем она?» Нет, мол. В разводе. Египтянин заволновался: «Я бы женился на ней. 150 верблюдов дам за нее». Игорь тут же теще говорит: «Анастасия Анатольевна, вас сватают за 150 верблюдов». Она опешила слегка, но потом тихо так говорит: «Да я и за одним досыта нажилась…» А потом уже серьезно: «А чего так много дает за меня?» Был задан и этот вопрос. А египтянин Игорю объяснил: «Это не много, это нормально. А вообще – женщина как бриллиант: чем больше граней, тем дороже…»

Вероника стояла и внимательно читала распорядок дня в отделении, в задумчивости кусая длинный ноготок. На пальце сверкал нескромный бриллиант, который не мог не привлечь внимание медсестры Светы, которая подошла к ней и протянула направление:

– Кругликова, вам на КТГ. Возьмите пеленку. Кабинет 208. И… наденьте халат.

Вероника проигнорировала слова медсестры, двумя пальцами взяла бумажку, неторопливо направилась к палате. Прокофьевну, которая мыла стеклянную дверь в процедурную, она не заметила. Но та заметила ее и, главное, прекрасно слышала, что сказала медсестра Света. Старушка доброжелательно обратилась к Веронике, не чуя беды, просто из желания объяснить:

– Ты штанишки эти, лосины, сними. Животик-то вон как перетянут. Тебе оно красиво, идет, ты вон какая аккуратная. А маленькому, может, неудобно. И врачу неудобно тебя смотреть. Ты рубашечку надень…

Вероника, которая до этого момента была сосредоточена на своих мыслях, вскинулась с ее обычной вздорностью:

– Что вы все время лезете ко мне? Какое вам дело? Это специальные лосины, из бутика для беременных, они сорок евро стоят, ясно? И чего это вы мне тыкаете? Чего вы меня нервируете? Вы не врач, ваше дело, вон – тряпка! И швабра! Я понятно выражаюсь? Черт знает что!

Прокофьевна с искренним недоумением смотрела на злючку:

– Ой! И черта поминать не надо бы! Не надо, дочка! Ты же беременная. Не чертись! Нечистого помянешь, а он – вот он, тут как тут!

На этих словах белокурая бестия прищурила глаза:

– Хватит всякую ерунду городить! Я на вас врачу пожалуюсь!

Поняв, что неуравновешенная мамочка просто не слышит ничего из того, что ей говорят, Прокофьевна развела руками:

– Ну, тогда ты первая будешь, кто на меня пожалуется! За сорок-то лет работы!..

Однако это не впечатлило вредную Веронику:

– Но не последняя, я так думаю! – отрезала она и удалилась в палату, еще раз смерив маленькую старушку взглядом.

Та осталась стоять с зажатой в руках тряпкой. Озадаченно посмотрела на эту тряпку и, махнув рукой, снова взялась за работу. В конце коридора показалась Наталья Сергеевна. И у старушки немножко отлегло от сердца: была бы Наташа тут рядом, чуть раньше, уж она бы ее в обиду не дала. Ни за что бы не дала.

В четвертую палату вернулась с УЗИ Соня. Аккуратно свернула пеленку, положила ее в тумбочку и рассказала подругам по палате новость:

– А сегодня невесту из ЗАГСа прямо привезли.