Мужчина-загадка - Дженис Кей Джонсон

еще высоко, Клер казалось, будто день тянулся целую вечность.

По дороге Адам казался каким-то рассеянным. Они почти добрались до отеля, когда он вдруг спросил:

— Сегодня мы будем спать в одном спальном мешке?

Клер затрепетала и едва не споткнулась. Как долго она ждала таких слов! Такого решения… Как выяснилось, ей ничего не пришлось решать.

— Думаю, да. — Она сама удивилась своему спокойствию.

Судя по уголкам его губ, он все прекрасно понял.

Адам схватил ее за руку и потащил внутрь. Улыбающаяся владелица проводила их в «лучший» номер, маленький, но уютный, с туалетом и душем. Как только они остались наедине, Адам бросил мешок на пол и схватил Клер за плечи.

С трудом, как будто ворочая камни, он проговорил:

— Боже, как я тебя хочу!

Вместо ответа, она привстала на цыпочки и обвила его шею руками.

Потом все посторонние мысли улетучились у нее из головы. Он пожирал ее губами, его язык был настойчивым, пальцы покалывало от желания, горевшего у него в глазах. Ненадолго оторвавшись от ее рта, он куснул ее за мочку уха, затем его губы спустились к шее, прошли вдоль ключицы… Он рывком сорвал с нее флисовую толстовку.

Клер отвечала тем же, хотя и не стала раздевать его. Она вспомнила, как в первый раз видела его голым; тогда она и не представляла, к чему все придет. Когда он разделся, она невольно вспомнила фото из журналов про знаменитостей — только там она видела такие прекрасные, мускулистые, соблазнительные мужские фигуры.

Опустив голову, она восхитилась его эрекцией… конечно, когда она пыталась вернуть его к жизни, ничего подобного не было.

Они вместе упали на кровать. Адам очутился сверху. Его пенис уже толкался в ее лоно. Она была совсем готова принять его… но не забывала об осторожности.

— Погоди! Я не принимаю пилюль. Ты сохранил презервативы?

— Да. — На миг он завис над ней, глядя на нее голодными глазами, потом с тяжелым вздохом скатился с нее.

К сожалению, ему пришлось встать с кровати и открыть свой мешок. Вернувшись, он бросил на обшарпанную прикроватную тумбочку пригоршню разноцветных пакетиков. Один пакетик он вскрыл и, надев презерватив, быстро раздвинул ей ноги и вошел в нее.

Секс оказался страстным и быстрым. Клер никогда не испытывала ничего подобного. То, что произошло, можно было сравнить с ураганом, а все, что было до него, казалось легким бризом, который лишь ерошил ей волосы.

После потрясающего мощного финала она мельком взглянула Адаму в лицо. Потом он скатился с нее и прижал ее к себе. Она положила голову ему на плечо.

Если только ей не показалось, он выглядел таким же потрясенным, как и она. Может быть, все дело в том, что прошедшие дни оказались богатыми на события, внушала себе Клер. В них обоих долго копились напряжение, страх… а сегодня они победили. Конечно, копилось и сексуальное возбуждение, и оно нуждалось в высвобождении.

Отпустить его, не угнетая его своими чувствами и сожалениями, — вот самое тяжелое решение, какое ей предстояло принять.

Не прошло и пяти минут, как Адам снова возбудился. Он собирался заниматься с Клер любовью столько раз, на сколько их сегодня хватит. Но сначала ему хотелось просто насладиться ее близостью, сжимать ее в объятиях. Волосы, которые щекотали ему лицо, были шелковистыми; от них пахло каким-то неизвестным шампунем, но под ним он улавливал ее аромат. Физически они идеально подходили друг другу; он уже понял это, когда они спали в одном спальном мешке. Адаму неприятно было сознавать, что завтра придется расстаться. Он не мог взять ее с собой и не мог бросить незавершенную операцию. «Влюбился» как предлог — все равно что оправдание «Домашнюю работу съела собака».

Он боялся начинать трудный разговор. Что, если Клер скажет «нет»? Может, ему лучше одеться и попросить еще один номер? Его охватил леденящий душу страх, что ему совсем не нравилось.

Поэтому он подсунул руку ей под спину, наслаждаясь ощущением ее хрупких позвонков, нежного изгиба талии и крепких ягодиц, и прошептал:

— Нам надо поговорить.

Она застыла. Прошло пугающе много времени, прежде чем она спросила:

— О чем?

— О нас.

Он никогда раньше не употреблял таких выражений. И не вел таких разговоров.

Она села и, схватив подушку, прикрылась ею. Пытливо заглянула ему в глаза.

— Посмотри на меня!

Адам понимал: гораздо легче разговаривать о трудных вещах с человеком, который тебя не видит. С другой стороны, он прекрасно сознавал ее потребность смотреть на него. Он тоже сел, оперся на подушку и сказал:

— Ты замерзнешь. Укройся.

Она смерила его настороженным взглядом, но подчинилась.

Он откашлялся, хотя, похоже, это не помогло.

— Я хочу и дальше встречаться с тобой. — Эти слова звучали не так безумно, как: «Я хочу провести с тобой остаток жизни».

Она захлопала ресницами:

— Как такое возможно, ведь мы живем в разных штатах? К тому же твоя работа…

— После завершения операции мне дадут отпуск. Если хочешь, я приеду в Сиэтл. Я могу… поселиться в отеле, если ты так предпочитаешь.

Она слишком долго разглядывала его. Ее глаза напоминали море: на первый взгляд прозрачные, они скрывали невообразимые глубины и подводные течения.

— Мне бы… очень хотелось, чтобы ты приехал меня навестить. Конечно, жить ты можешь у меня.

Навестить? Она имела в виду нечто совсем другое. Услышав ее ответ, он готов был упасть от облегчения, если бы не опирался на изголовье кровати.

— Спасибо, — хрипло проговорил он.

Она сжала губы и неуверенно спросила:

— А… что потом?

Ее неуверенность ему не понравилась. Его Клер не такая!

— Мы с тобой знакомы меньше недели.

— Знаю. — Она едва заметно улыбнулась. — Не стоило даже спрашивать.

— Но такая неделя выпадает не всем. Нам удалось познакомиться так близко, как многим не удается и за несколько лет.

Она ждала, не сводя с него голубых глаз.

— Потом… я надеюсь, что, может быть, ты переведешься ко мне, — признался он. — Я попробую попросить о переводе в Сиэтл, но нас регулярно перебрасывают в разные места. Если придется… я уйду из УБН. Если меня повысят, буду заниматься в основном бумажной работой. Если у меня будешь ты, я хочу каждый вечер возвращаться домой.

Он вдруг испугался, увидев слезы у нее в глазах. Не слишком ли он спешит? Но Клер уже бросилась к нему на шею. Он механически притянул ее к себе.

— Я так боялась… — вздохнула она.

Он ткнулся носом ей в висок. Пряди ее светлых волос щекотали ему подбородок.

— Чего ты боялась?

— Когда ты сказал,