Особое назначение (сборник) - неизвестен Автор

* * *

Его привели в дежурную комнату райотдела, указали на низкую скамейку, отделенную от стола, за которым сидел дежурный, невысокой деревянной перегородкой.

В комнату беспрерывно входили люди - в форме в в штатском. На столе звонил телефон, и дежурный хриплым голосом кричал в трубку:

- Дачная, 18? Пьяный сосед дерется? Я вам уже в третий раз повторяю: выслали мы машину, выслали!..

Задержанный сидел на скамье, обхватив голову руками, и, казалось, не видел и не слышал ничего вокруг. Дикая, бессильная ярость душила его. Неужели попался? Неужели это конец? Снова суд, тюремная камера и небо в крупную клетку? Ему вдруг стало страшно в этой прокуренной насквозь, набитой людьми комнате. "Как волк в западне", - вспомнил фразу из читанной бог весть когда "детективной" книжки. А может быть, еще не все? Может, удастся уйти?..

Он встал, застегнул пиджак, поправил галстук.

- Гражданин начальник, можно отлучиться на минутку?

Дежурный поднял голову:

- Это еще куда? А-а... - кивнул милиционеру: - Выведи!

Узкая дорожка вела к дощатому сооружению в глубине двора. Позади едва угадывался в темноте невысокий забор. Парень шагал по дорожке неторопливо, как на прогулке. Милиционер - в полуметре сзади. Когда до забора оставалось совсем немного, преступник неожиданно обернулся, ударил милиционера по ногам, оттолкнул и кинулся к забору. Едва коснувшись руками шершавых досок, перемахнул через препятствие и помчался по улице. Страх, дикий звериный страх придавал ему силы, и он бежал, не разбирая дороги, каким-то шестым чувством угадывая в кромешной тьме выбоины, арыки, повороты...

На окраине города он наконец остановился и, обессиленный, упал на траву. Долго лежал без движения. Сердце колотилось гулко и часто: "Ушел... Ушел... Ушел!.." Теперь скорее - вон из этого города. Любыми путями и куда угодно. Скрыться от глаз милиции. Отсидеться где-нибудь в укромном и тихом месте, пока не улягутся страсти. А там помаленьку да полегоньку снова за старое. Ух, только бы уйти! Только бы...

* * *

На Северном кольце, что опоясывает столицу широкой асфальтовой лентой, движение не прекращается ни на минуту. Мчатся машины, легковые, грузовые, в город и из города, днем и ночью. Магистраль живет беспокойной и стремительной, как этот нескончаемый поток автомашин, жизнью.

Анатолий Бородаев зябко поежился: чертовски холодные стали ночи. Осень. Вчера, говорят, первые заморозки ударили.

Пост сержанта - на самом оживленном перекрестке Северного кольца. Вот уже третий час он стоит здесь и останавливает подряд все проходящие мимо машины. Придирчиво проверяет документы, заглядывает в кузова, под сиденья. Подозрительных лиц не обнаружено. Значит, преступник, которого ищет милиция, отсиживается где-то в городе. А если он попытается улизнуть другим путем? Скажем, на поезде? Или самолетом? Ну что ж, пусть попробует. И на вокзале, и в аэропорту работники милиции готовы встретить грабителя. Он сейчас, как волк в западне. И выхода ему из этой западни - нет.

...В семь утра из-за поворота показался рейсовый автобус Алма-Ата Чемолган. Бородаев поднял полосатый жезл. Шофер остановил машину. Сержант поднялся в салон и привычно сказал:

- Граждане пассажиры, прошу не волноваться: я задержу вас ненадолго. Проверка документов.

В тот же самый миг сержант краем глаза увидел, как пассажир в углу, на заднем сиденьи, ногой отпихнул в сторону небольшой коричневый чемодан и отвернулся к окну.

Бородаев сделал вид, будто ничего не заметил и подошел к девушке, что сидела рядом.

- Ваши документы!

Девушка порылась в сумочке и достала синенькую книжечку - студенческий билет.

- Ваши!..

Бородаев сказал это пассажиру на заднем сиденьи. Тот медленно, словно нехотя, повернулся. Молодой парень лет двадцати пяти. Черный пиджак. Неяркий галстук в серую полоску. "Где-то я этого типа уже видел, - сержант мысленно перебирал события последних дней. Профессиональная память сработала быстро и четко: - Стой! Да это же тот самый, которого вчера вечером ребята в райотдел привезли. Значит..."

- Ваши документы! - строго повторил Бородаев.

- Нету у меня документов, - угрюмо ответил парень.

- В таком случае прошу пройти со мной.

Парень молча поднялся.

- И чемодан не забудьте взять с собой.

- Какой чемодан?

- Вот этот, что под сиденьем.

- Это не мой.

- Как - не ваш? - сержант достал из-под сиденья коричневый чемодан, поднял над головой: - Граждане, кто хозяин этого чемодана?

В автобусе все молчали. В этот момент парень вдруг резко пригнулся, оттолкнул в сторону сержанта и рванулся к выходу.

Но Бородаев не растерялся, не замешкался. В два прыжка он настиг беглеца, цепкие руки железным кольцом сдавили парня - ни повернуться, ни вырваться.

- Стоять спокойно! - приказал сержант. - Теперь не убежишь.

Он быстро обыскал задержанного. Из кармана пиджака извлек самодельный нож, сработанный "под финку", из другого - два паспорта.

- Ого! А говоришь, документов нет. Чьи паспорта?

Парень угрюмо молчал. Из автобуса вынесли коричневый чемодан. Бородаев открыл крышку. Сверху - стопка документов, деньги. Теперь сомнений не было: задержан тот, кого искали нынче всю ночь.

Из-за поворота стремительно вылетел милицейский "газик" и притормозил у обочины. К Бородаеву спешили на помощь товарищи.

При расследовании установили личность грабителя: Владимир Геннадьев, вор-"гастролер", прибыл в Алма-Ату со "скромным" желанием ночными грабежами раздобыть средства для легкой жизни и дальнейших странствий по городам и селам. Это он, воспользовавшись доверчивостью аспиранта К., ограбил его и едва не убил ударом молотка. Это он накануне во Фрунзе обобрал и едва не убил слесаря Анатолия П..

Но бандит жестоко просчитался. Работники милиции не дали ему "развернуться". Похождения "гастролера" в Алма-Ате закончились для него плачевно. Суд воздал должное бандиту и грабителю.

* * *

Несколько слов о герое нашего рассказа - участковом инспекторе Октябрьского РОВД г.Алма-Аты сержанте Анатолии Бородаеве. Молодой коммунист служит в милиции недавно - с апреля 1970 года. В милицию он пришел по направлению райкома партии и коллектива завода "XX лет Октября", где работал слесарем. За короткий срок Анатолий Бородаев освоил профессию, показал себя добросовестным, находчивым и смелым работником. На его участке нет нераскрытых преступлений.

За смелость и находчивость при задержании опасного преступника сержант милиции А.Бородаев награжден денежной премией.

В.ДЖАНАЕВ

"ЗЕЛЕНЫЙ ХВОСТ"

Скорый поезд Москва - Алма-Ата делает, остановки редко. Но именно в эти короткие промежутки неуютного затишья ревизор ощущает неясную тревогу. Лишь когда поезд трогается, Иван Прокопьевич погружается в зыбкую полудрему. Его измученное приступом сердце, подчиняясь ритму колес, начинает биться ровнее, спокойнее.

Поезд входит в грозу. В купе словно сгущаются сумерки. Молнии ослепительными зигзагами вспарывают серо-фиолетовое небо. Иван Прокопьевич ждет, когда по окну забарабанит дождь, но его все нет и нет. Туча оказалась бесплодной: бушевала нередкая в этих местах сухая гроза.

Очередной удар горма потряс степь, прокатился по металлической крыше вагона и, видимо, поэтому не было слышно, как открылась дверь. Кто-то вошел в купе и темной тенью молча навис над ревизором.

Тот с трудом приподнялся на локтях, всматриваясь в лицо вошедшего. Очередная вспышка молнии помогла ему. Иван Прокопьевич вздрогнул. Капли пота выступили на лбу: он узнал вошедшего. А тот, засунув руки в карманы, смотрел на распластавшееся тело ревизора и, похоже, улыбался. Потом сделал шаг вперед, медленно наклонился. Иван Прокопьевич бессильно закрыл глаза. Тоска сжала сердце...

* * *

Неделю назад Иван Прокопьевич Волков, старший ревизор контрольно-ревизионного отдела Министерства сельского хозяйства республики, прибыл в Кзыл-Орду.

- В Казалинский? Вроде бы ревизовали совхоз недавно... Что ж, возьмите в помощники Тажбенова - нашего заместителя главбуха. Лишний раз проверить не грех. А при случае будет и переводчиком.

На перроне станции Казалинск Волков и Тажбенов были удивлены: их ждали. Непримечательной внешности человек с папкой под мышкой представился:

- Дайрабаев Ерлепес, главный бухгалтер райсельхозуправления.

Оказалось, что он уже забронировал места в гостинице, а пока настоятельно приглашает их к себе на чашку чая. Поколебавшись, ревизоры согласились. "Не так уж он и прост", - решил Волков, заметив, как скромно и ненавязчиво, но уверенно ведет хозяин беседу. С таким трудно выдерживать официальный тон. Конечно, Волков за годы ревизорской практики давно взял за правило: о деле говорить только в крайнем случае.

Так он почувствовал, что его изучают. Лишь начинает он говорить, хозяин спокойно откладывает пиалу, внимательно слушает, заглядывая в глаза чуть глубже, чем позволяет обычная незатейливая беседа.