Одноразовый кумир - Григорий Константинович Шаргородский

– Впечатляет.

– Да уж, действительно, – с непонятной интонацией высказался мой собеседник. – А если честно?

Я сначала не понял, о чем это он, а затем, догадавшись, подпитал свой дар Живой силой. Энергии творения в этом вроде волшебном месте оказалось очень мало.

– Декорация, – сменил я свою оценку, и, если честно, с сожалением.

– Вот именно, – согласился со мной Майкл, и, как мне кажется, тоже с некой печалью. – Увы, это оборотная сторона нашего с вами дара. Чтобы ощутить восхищение, нам нужно прикоснуться к чему-то настоящему, а вот вся эта иллюзия если и вызывает какие-то эмоции, то, увы, очень ненадолго. Ладно, давайте поговорим о более приятных вещах, но не здесь.

Он сделал приглашающий жест куда-то в сторону бесконечной иллюзии справа. Хорошо, что Пачини двинулся впереди, потому как я опять ощутил беспокойство, что ткнусь лбом в стену. А вот Майкл совершенно не переживал: он приблизился к одному из древесных стволов и пошел вокруг него, тут же пропадая из поля моего зрения. Я двинулся следом и понял, что за стволом находится уютная беседка, причем вокруг нее опять же раскинулся бескрайний лес, и никаких тебе лакеев, а также выходящих из лифта гостей. Да и сам лифт куда-то пропал.

От немного растерянных оглядок меня отвлек голос Майкла:

– Я вчера связался с Карлайлом. Он поначалу пытался угрожать, но если вы у нас специалист по, так сказать, жестким контактным переговорам, то я мню себя мастером переговоров удаленных. Двадцать минут спора, и мы все же пришли к устраивающему нас обоих соглашению. По сто тысяч франков вам и пострадавшей девушке.

Сумма впечатляла, но явно не на уровне моего собеседника. Так что я благодарно кивнул, но все же не удержался от вопроса:

– А вы что с этого получили?

– Ну, кроме удовольствия сделать доброе дело, мне досталась одна важная информация, которой я с вами поделиться не могу.

– Резонно, – кивнул я.

Повода быть недовольным у меня совершенно не было, да и Йохан обрадуется. Я хотел скинуть ему еще четвертак за помощь, но он взял для Дверга лишь то, что мы оговорили. Поэтому, чтобы не чувствовать себя должным, мне удалось договориться, что отдам ему треть компенсации, какой бы она ни была. Еще тридцать три штуки точно обрадуют моих друзей.

– С вами приятно иметь дело, – с легкой улыбкой обозначил я поклон Майклу. – Но, если честно, я так и не понял, зачем Карлайлу вообще понадобился оценщик.

– А зачем любому творцу нужны зрители? – вопросом на вопрос ответил итальянец. – Создавать что-либо просто для себя – бессмысленно. Каждый хочет признания, причем чем выше экспертный уровень, тем приятнее. А мы с вами, Назарий, находимся на вершине этой пирамиды. Мы не просто оценщики, мы – уникальные ценители, способные понять то, что обычному зрителю не под силу. Распознать замысел автора, разделить с ним его устремления и восхититься так, как не восхищается никто.

– Да уж, навосхищался я там, – с истекающим ядом иронией вставил я.

– Не знаю, какой смысл вы вкладываете в слово «восхищение», но вы ведь прониклись, прочувствовали все, что он вложил в свое творение, и именно это самое ценное для любого творца.

Не знаю, это особенность моего дара или просто персональный сдвиг психики, но я на мгновение опять, пусть и не в полной мере, пережил все то, что чувствовал, прикасаясь к серебряным струнам.

Даже плечами передернул и тряхнул головой. А затем увидел на лице своего собеседника понимание и даже какую-то зависть в глазах. Впрочем, могло и показаться.

– У вас есть еще вопросы по этому делу, Назарий?

– В принципе, нет, – чуть подумав, ответил я.

Майкл поднялся с белой резной скамейки.

– Тогда идемте в главный зал, и я познакомлю вас с моим покровителем. Поверьте, это слово я использовал не случайно.

Задав небольшую интригу, Майкл первый покинул беседку, снова показывая мне путь. Мы обогнули древесный ствол, и я увидел лифт, а также выходящую из него парочку средних лет, в дорогущих нарядах и обвешанных брюликами, как собака-призер медалями.

Почему-то только сейчас я обратил внимание на одежду Майкла, нарядившегося в нечто среднее между фраком и обычной тройкой. Не скажу, что мой костюм смотрелся намного хуже, но появившаяся под руку со своим спутником дамочка благожелательно кивнула Майклу, а вот меня обожгла таким презрительным взглядом, что тут же захотелось показать ей средний палец. Позорить пригласившего меня сюда коллегу не хотелось, так что я сдержался.

Майкл явно заметил все эти переглядки, но позволил себе лишь едва заметную улыбку. Хорошо хоть, в ней не было снисходительности. Что поделаешь, почти беспризорное детство с дешевой одеждой и старыми игрушками закономерно порождает комплекс неполноценности, сильно накачанный злостью. Так что в дальнейшем мне еще и с этим придется справляться. Тут уж поневоле задумываешься о помощи психолога.

Итальянец явно специально притормозил, чтобы надменная парочка ушла вперед. Затем повел меня следом за ними. Метров через пятьдесят мы подошли к краю скопления людей в дорогих нарядах. Не то чтобы толпа, но народу здесь хватало: человек двести, не меньше. А еще я ощутил некую странность. Вроде окружавший нас псевдопейзаж ничуть не изменился, но вдруг почудилось, что только что мы двигались по пусть и широкому, но все же коридору, а теперь вышли в обширный зал. Вообще-то иллюзия явно намеревалась это скрыть, но какое-то внутреннее чувство выдавало истинные габариты.

Благодаря просмотру художественных фильмов я приблизительно представлял, как могут выглядеть подобные мероприятия, но все равно чувствовал себя немного не в своей тарелке. Присутствие рядом Майкла было для меня якорем, не дающим впасть в легкую панику. Захотелось выпить, и я быстро схватил с подноса проходящего рядом официанта бокал с чем-то полупрозрачным. Очень надеюсь, что это был не человек, уносящий недопитые бокалы от слишком привередливых гостей.

Майкл не стал повторять мои резкие действия, просто легким кивком привлек к себе внимание уже другого официанта и взял с услужливо подставленного подноса бокал с чем-то янтарным. Судя по удлиненности посуды, это, скорее всего, не коньяк, а что-то другое. Итальянец пока не лез ко мне с разговорами, давая возможность осмотреться. Зрелище было занимательным, учитывая дороговизну и вычурность одежды, украшений и напыщенности физиономий. Впрочем, рассматривать их быстро наскучило, потому что знакомых здесь не было. Ну, почти не было. Взгляд неожиданно зацепился за смутно знакомое лицо. Я даже вздрогнул, но радость узнавания тут же погасла. Эту девушку я действительно знал, правда исключительно благодаря роликам в Ютубе. Не скажу, что я большой любитель