Одноразовый кумир - Григорий Константинович Шаргородский

расы имеет полную власть над своим телом и жизнью, включая эвтаназию. Полученная из средоточия энергии творения информация позволила мне понять, что страдания девушки действительно являются добровольными, но есть один нюанс. Лиана, которая стала симбионтом и питалась плотью девушки, одновременно поддерживала ее жизнь без еды и даже воды, но этот союз был временным, и скоро она убьет несчастную. И вот на вживление лианы девушка точно не давала своего согласия, это сделала зародившаяся в ней сущность, взявшая под контроль разум этой дурочки. Опять же, юридически я не смогу доказать влияние на разум человека фактора, который могу ощутить только я сам и некоторые мои коллеги. И одновременно это дает мне определенный простор для действий.

Не знаю, что там в моем взгляде прочитал Карлайл, но его лицо вдруг стало напряженным, растеряв признаки практически экстатического наслаждения. Впрочем, на его опасения мне было совершенно наплевать. Моя левая рука выхватила из чехла щитовик одним едва заметным окружающим движением. Опыт сотен часов тренировок дал мне возможность влиять на конфигурацию силового поля, и сейчас оно выглядело как прозрачный голубоватый шар, окутывавший мой кулак с зажатым стикером. Внутри шара мелькал светлячок, являвшийся эдаким аватаром ангела из моей картины. То, как задергался в силовом поле живой огонек, пытаясь дотянуться до девушки, подтвердило мои нехорошие догадки. Концентрация энергии творения сущности была настолько густой, что я не смог почувствовать нити энергии разрушения, но, когда создается нечто настолько пагубное, их там попросту не может не быть.

Не знаю, как назвать силу, наполнявшую светлячок, но она, в отличие от энергии творения, не могла сосуществовать вместе с энергией разрушения. Я осторожно ткнул в голову девушки силовой сферой, которая сейчас была мягкой, так что это никак не могло ей навредить. А вот мой светлячок и тонкая паутина червоточины энергии разрушения точно краями не разойдутся. Так оно и получилось: светлячок вспыхнул и превратился в вяло шевелящуюся искорку, но я сразу же ощутил, как распадается энергетическая сущность, сидящая внутри девушки. Увы, убирать негативные эффекты из энергии творения, не разрушая ее структуру, я пока не научился, или же это вообще невозможно.

Несколько прошедших секунд тянулись для меня тугим киселем – и вдруг сорвались вскачь бешеной гончей. Я услышал мучительный стон девушки, переходящий в сдавленный долгий вой на одной ноте, в котором никакого наслаждения не было и в помине. И тут же эхом прозвучал возмущенный вопль Карлайла. В принципе, ничто не мешало ему прямо сейчас уйти отсюда, и вряд ли удалось бы хоть как-то привлечь его за садизм, но что-то в голове больного инсталлятора перемкнуло, и он явно решил не оставлять свидетелей.

– Убейте всех, – слишком уж экспрессивно, практически на грани визга закричал разочарованный художник, чье, по его мнению, гениальное творение уничтожил какой-то вандал.

Светлячок в моем щите сейчас был предельно слаб, но на способность силового поля отражать пули это не влияло. Я усилием воли развернул поле в полноценный щит, прикрывая не только себя, но и девушку. Если честно, мне тупо повезло именно в том, что наша с Двергом народная самодеятельность не обманула вообще никого. Трое из охранников направили выхваченные револьверы на Яцека, и только один выстрелил в меня. По ощущениям довольно болезненно отдавшаяся в сосредоточении моей Живой силы пуля была артефактная, и щит выдержит максимум еще одну. Хорошо, что проверять это предположение не понадобились. Пусть театральный талант Дверга и не впечатли охранников Карлайла, но они все равно понятия не имели, с кем столкнулись.

Руки наемника оставались совершенно пустыми, но по охватившему его мареву стало понятно, что крепыша прикрыл силовой щит, причем не такой, как у меня: фронтальный и плоский, а круговой. Я сам в свое время посчитал этот щит невозможным, но затем выяснил, что этот чудак, имея дар артефактора, не стал известным мастером подобно Бисквиту, а продолжил карьеру наемника. Он создал и поместил артефактные щиты прямо внутрь себя, лихо управляя ими в бою благодаря своему дару.

Так что шоковое удивление охранников мне вполне понятно. Оно выбило матерых бойцов из колеи всего на пару мгновений, но Двергу этой форы вполне хватило. Не знаю, какой навык он использовал, но сорвался с места как пушечное ядро и укрепленной частью своего сферического щита врезался сразу в двух охранников. Они разлетелись словно кегли, по непонятной мне причине оставшись неподвижно лежать там, где упали. Потом был изящный кувырок, выходя из которого Дверг подхватил револьвер одного из вырубленных здоровяков. Наемник тут же начал палить в своего третьего соперника, и то, что сотворенный охранником Карлайла щит скоро треснет, было понятно всем, а самое главное – телохранителю, так и не выстрелившему в меня во второй раз. Вместо этого он подхватил под локоть пребывающего в легком шоке хозяина и поволок его к боковой двери возле сцены. Свое отступление смышленый здоровяк прикрывал загудевшим силовым щитом.

Прозвучало еще два выстрела, первый из которых развалил щит третьего охранника из напавших на Дверга, а второй пробил ему бедро. Затем в помещении воцарилась относительная тишина. Относительная, потому что все не умолкал вой жертвы чокнутого художника. Он стал тише, но исключительно из-за того, что девушка ослабла. Сейчас, когда энергии творения во всей этой жуткой инсталляции не осталось ни крохи, я не мог разделить с ней ощущения, и не скажу, что это меня огорчало. Но все равно с бедняжкой нужно что-то делать. К счастью, в этот момент подоспела кавалерия.

Троица наемников ворвалась через парадную дверь так, словно штурмовала забитую террористами многоэтажку. Впереди шел прикрывшийся высоким энергетическим щитом Йохан, сразу за ним, используя здоровяка как прикрытие, двигался Фелкон с крупнокалиберной снайперской винтовкой у плеча. В гражданской одежде они выглядели довольно колоритно, но круче всех в этом плане была Гюрза. Теперь понятно, про что Йохан шутил насчет спрятанной под куцым платьицем большой пушки. Это было действительно невозможно, зато сейчас она прямо поверх своего легкомысленного наряда набросила плечевую кобуру, в которой ранее покоился зажатый теперь в изящных пальчиках здоровенный револьвер. Подаренная мне Йоханом гаубица и то была поменьше. Вообще-то, в таком виде девушка совсем не вызывала желание улыбаться. Больше всего хотелось не попасть на линию огня. Впрочем, стрелять здесь уже было не в кого, потому что пришедшие в себя и практически не поврежденные телохранители распластались на полу и раздвинули руки в стороны.

– Гюрза, у тебя есть «Поцелуй Морфея»?

Казалось, что она только сейчас заметила меня и подвывающую девушку в странной конструкции.