Поэзия социалистических стран Европы - Андон Чаюпи

Они не спят

Перевод Г. Ратгауза

Посвящается посмертным маскам

антифашистов в Альтоне

Они не спят. Конец. Дыханья больше нет.И молния их глаз ничей покой не тронет.Ты не услышишь слово этих губ.Лбов белизна. На ней играет свет.Такой нездешний, словно их хоронят.И знай, что облик их суров и скуп.Он ничего не вымолвит в ответ.Нужны ли мертвым в их посмертной долеТвой запоздалый стыд и тяжесть поздней боли?

Их больше нет. Эдгар Андре убит.Убиты Детмер, Шмидт. Убит товарищ Фите.Альтона грозная вдали от них шумит.Хлеб и вино, победа, воздух, свет,Придите к ним на помощь, разбудите!Уже нельзя. Обломано крыло.Твое лишь сердце бьется тяжелоИли молчит. Лишь ты сегодня в силахТревожить души в каменных могилах.

Ты здесь один. Им слов не нужно стертых.Ответь им: кто ты?Как ты будешь жить?Ты снова хочешь их похоронитьИли навеки воскресить из мертвых?

Запевала

Перевод И. Грицковой

Он был Гансвурст.На скалах крутолобыхнеистовые сальто исполнял,бил в барабан,ярился,заклинали словно утопал в глухих чащобах.

Шли толпы через лес,а трусы вслед кричали:«Заблудитесь!» — и уходили прочь.Другие шли впереди день и ночь.И он им пел,когда они молчали.

И спутники его прозвалисчастливым Гансом,может, оттого… Прощаньебыло горьким для него,и он порою не скрывал печали.

Гюнтер Дейке

Перевод К. Богатырева

{53}

Красные паруса

Пляж — это близь, серебряной волнойи пеной нам слепящая глаза.А там, под небосвода синевой,на горизонте рдеют паруса.

И будут так гореть до самой тьмы.Ведь солнце не зашло еще пока,и в сны еще не погрузились мы,и не сгустились в небе облака.

Пусть не страшит нас вязкая коса,и ветры пусть нам будут нипочем.На дальнем горизонте парусагорят для нас спасительным огнем.

В пути

Вид из окна каждодневный —утром, вечером, днем.Родина — край задушевный?Мир — что полузнаком?

Речка — твоя по правудетства — еще твоя ль?Твои ли поля и травыи в дымке тумана даль?

Утренний выводок в лужеи петушиный крик —это утренней стужейдень трудовой возник.

В нем, словно в рукопожатье,пространства соединены —единокровные братья,части нашей страны.

Эти близи и дали,деревья и сад за рекой —мы этот мир создавалипо мерке нашей людской.

Вот он лежит, росистый,весенней зарей облит —открытый, цветущий, чистый,словно девичий лик.

Холмы и леса под лазурью…Прекрасен наш край родной.Стоит глаза зажмурить,чтоб чувствовать — он с тобой.

Он в наших сердцах с рожденья.От них он неотделим.И небо каникул весеннихблестит, голубое, над ним.

Но только для нас с тобою,но только для нас двоихполяна за нашей тропоюи тихо журчащий родник.

Вскоре примчатся птицы,покинув на лето юг,и к пашням своим возвратится,от спячки очнувшись, плуг.

Но лето вслед за весноюв трудах и заботах летит.Оно за труды с лихвоюнас отблагодарит.

А осень все злей, все упрямейсрывает листву с кустов.Но наша родина с нами,и с нами наша любовь.

Уве Бергер

{54}

Фауст

Перевод В. Леванского

Ты, жажда знаний, ты меня велаиз кабалы, из быта, где рабы.А следом гул молвы и гром пальбы,и горечь одиночества была

усладой мне. И вот забил родник —природный свет из глубины души.О, ты возник! Но жажду не туши —пусть братья ждут — придет мой высший миг.

Меня качало, било и несло.Нигде ко мне не приходил покой.И спас меня природный свет людской,и Дело из Познания росло.

Что выше Дела? Все сгорит дотла —бессмертны только Знанья и Дела.

Гертруда Кольмар

Перевод В. Микушевича

В саду вечернем видишь ты: скользнулатвоя мечта, как золотая змейка.Гонг времени глуша своим дыханьем,свирель в глубинах ночи пламенеет.

Взревела тьма. Ты, смертница, ты слышишьи в этом одиночном заключенье,когда ты загнана сама в себя,свой шепот напоследок слышишь ты?Ты слышишь: песнь твою восток запел,когда Марат, Сен-Жюст и Робеспьерв крови, в грязи встают, непобедимы,и с ними ты лицо свое подъемлешь.

Так, попранное, выросло в ночивсе, что тебя сковало, заклеймивтебя твоей кровопролитной смертью.К запретному ты потянулась вновь.Отстаивая грозное равенство,служанка, ты гостей грядущих кормишь.

В развалинах ты высишься, свирель,Поникнешь — и тебя задушат когти.

Гюнтер Кунерт

{55}

Нас населяющие

(Седьмой набросок)

Перевод К. Богатырева

Мне нужно новое имя,ибо я нов.Вчера со мной говорившийсегодня меня не узнает.

С каждым днем старясь, я молодею.Я встал со смертного ложаиссохшим, разбитым и жалким,и серые тени смертипокрыли мое лицов ожиданье пайка.

Но аппетит приходит во время еды.И жизнь начинается в миг, когда пора умирать.Меня излечила работа.По совету врача из Россиия использовал то, что осталось:лопату, кайло, мастерок,остаток ума.

Так я воскрес из собственных развалин.Причем так прочно, что люди,по мне проливавшие слезы,во мне не могут узнатьгород, что все еще носитимя: Берлин.

Незваный гость

Перевод Г. Ратгауза

1

Придвинь ему скамью.

2

Этот гость молчаливый по правуВ горницу нашу вошел.Это гость из сожженной Варшавы,Он садится с нами За стол.

3

Дай ему вина.

4

Глаза у него неживые,Обуты ноги кровавым тряпьем,На груди следы ножевыеРассказали всю правду о нем…

5

Что он скажет?

6

Он молчал, словно глубь океана,Где не слышен яростный шквал.Поднял голову: он из туманаИмя свое услыхал.

7

Дверь ему открой.

8

Он ушел, незван и непрошен.Он потух, как нежданный свет.На столе давно стынет ужин,Но охоты ужинать нет.

9

Угощайтесь.

10

И куски они с пеплом елиИ глядели на грубую скамью.Ведь они еще не умелиЗаговаривать совесть свою.

11