Моя непокорная травница (СИ) - Амор Стейси

— Почему ты так решила? — скупо спросил воин.

— А сжигание заживо не дает мне ясную оценку? — съязвила я и пожалела о сказанном.

Аллан помрачнел.

— Ты недооцениваешь веру в друида, лисичка. Но в этом вопросе ты ошибаешься. Те люди, которые злорадствовали и кричали, подгоняя Гахарита, уже наказаны. А кто-то побежал за мной, надеясь дозваться тебе на выручку. Потом ко мне подходили и другие, вступаясь за тебя. Ты всех вылечила.

— Я не видела.

— Ты взаперти. — Хмыкнул он, — но и не радуйся раньше времени. За Хелен тоже не меньше заступников. Брюсу предстоит нелегкий выбор.

Сказав это, он пришпорил коня, ускорился, а я, побаиваясь и не владея навыками верховой езды, неторопливо плелась за ним. Думала о Брюсе, о том, что мне необходимо ему признаться, и как я страшусь это делать.

Его вспышки ярости просто невозможно контролировать. Он невероятный собственник, никого не слушает, и приговоры выносит без толики сожаления.

И вместе со всем этим я больше всего боялась его недоверия. Что он присоединится к толпе, к моей бывшей подруге, что без раздумий прогонит меня.

Мы спешились недалеко от дороги. Аллан, подхватив меня, усадил на сваленное дерево, лежащее вдоль стоптанной травы и земли, уселся рядом и прикрыл глаза.

— Расскажешь о своем мире?

— Я говорила.

— Не так, я хочу узнать все в подробностях. Ты и там была целителем, как у вас все происходило? Как живет мир без магии?

Посмотрев на отдыхающего мужчину, не могла не улыбнуться. Я вполне способна удовлетворить его любопытство. Я начала сильно издалека, поведав о таком чуде, как наука и технический прогресс. Особенно выделяла права женщин, и как к ним у нас относятся.

— Работают и содержат семью? — изумился воин.

— А разве у вас не так? Стирка, огороды, скотина, дети — работы не меньше, чем у мужчин, тренирующихся на ристалище.

— Это как-то неправильно, — забурчал он. — Зачем вам учиться, брать на себя ответственность. Это забота мужа.

— Где взять на всех мужей? — развела руками. — И неправильно кого-то принуждать, а не трудиться.

— Понятно, отчего ты такая... И Анна тоже, — добавил он с некоторым опозданием.

Сделав вид, что не заметила его эмоций, обмолвилась про самолеты и полеты. Про фигуры высшего пилотажа, показывала все на камушке, не найдя более подходящего предмета. Восторгу Аллана не было предела. Он превратился в маленького мальчишку, слушающего неведомую сказку.

Мы постоянно смеялись. Я давно не чувствовала себя такой умиротворенной. Мне удалось выговориться, успокоиться, поднялось настроение.

Но продлилось наше путешествие недолго. За деревьями, на изгибе дороги послышался топот множества копыт.

— Уходи, прячься, — Аллан, насторожившись, поднялся со своего места.

Не успев даже двинуться, осознала, кто едет в нашу сторону. Узнала стяг Аркартов, развевающийся вдалеке.

Приближался Брюс... И не один.

Он увидел нас сразу. Лицо рассмотреть не удалось, зато отлично проглядывался женский силуэт незнакомой брюнетки, сидевшей в его же седле.

— Шона? — Аллан вернул меч в ножны, уставился на меня, но быстро нацепил на себя маску невозмутимости.

— Кто это? — спросила шепотом.

— Невеста Брюса, — тихо отозвался мой спутник.

От подобных новостей все внутренности упали вниз,в пятки, а руки задрожали. Чем ближе подъезжал лэрд, тем отчетливее я осознавала, как он зол. Опять.

Я сама не пребывала в восторге. Он не клялся мне в любви, ничего не обещал, мне было известно, что он помолвлен на какой-то леди. Но почему он и слова мне ни сказал, что намерен привезти в клан жену? Зачем молчал?

И отпустил...

Меня осенило.

Отпустил он меня не только по причине его слепого гнева и отвратительного поведения. Он знал, что уедет, и знал, что вернется не один. Пожалуй, это предательство я пережила даже хуже, что жестокие поступки Хелен.

Подъехав к нас, отряд из воинов остановился. Брюс спешился и подошел, но не поздоровался. За ним подкрадывалась его спутница и, мне показалось, она ехидно улыбалась.

— Что вы здесь делаете? — рявкнул лэрд на нас обоих.

— Если ты не будешь кричать и дашь мне объясниться наедине, — спокойным и рассудительным тоном отзывался Аллан, — я поясню. Новости очень плохие, брат.

— Это я и сам вижу.

— Значит, зрение тебя подводит. Новости хуже.

Брюс нахмурился. Иногда у меня складывалось впечатление, что сдвинутые брови, морщинка между ними — это его привычное выражение. А умиротворенность, невозмутимость даются ему с трудом.

Оглядев меня с головы до ног, словно он что-то выискивал, он кивнул брату.

— Отойдем, — жестом разрешил и другим воинам спешиться, устроить привал, несмотря на то, что до деревни подать рукой.

Я не могла от них отвернуться. Аллан что-то долго говорил, активно жестикулировал. Лэрд его внимательно слушал и не перебивал. Я ждала, когда он повернется ко мне, когда в его глазах застану ненависть и неприязнь.

— Здравствуй, я Шона, — ко мне подошла спутница Брюса.

— Я Лисандра, — поклонилась перед ней.

Обретя свободу, в местную аристократку я не превратилась, так что всякие условности мне приходилось соблюдать.

— Я наслышана о тебе, — красивая брюнетка мне улыбнулась. — Та самая ведьма, очаровавшая моего... жениха.

От ее фраз я смутилась, почувствовала себя дрянью и предательницей, но сама девушка, кажется, по этому поводу не испытывала никакого негатива.

Она заливисто рассмеялась и хлопнула меня по руке.

— Не нервничай, Лиса. Я не покушаюсь ни на руку, ни на сердце твоего господина. У меня чуть иные планы.

— Зачем же ты приехала? — изумилась я.

— Из-за приглашения, конечно. Да и любопытно посмотреть на ту, ради которой Брюс готов разорвать связи с моим кланом.

Она хихикала, а я, напротив, мрачнела.

— Не бойся, — Шона вновь завела беседу, — я шучу. Клянусь, я не желаю тебе зла. Ты миловидная, блондинка. И ты безумно влюблена в друга моего брата.

Ее клятву я пропустила мимо ушей. Я от Хелен слышала подобное, и к чему все привело... А вот с заявлением насчет влюбленности...

— Я...

Меня перебили. Раздался громкий голос главы Аркартов.

— Лиса, иди сюда! — своим криком он вспугнул стаю гнездившихся птиц на дереве.

— Мне пора, — извинилась перед девушкой и, понурив голову, побрела на казнь.

Интересно, он прогонит меня здесь? Или сначала вытрясет всю правду, а потом выставит на улицу?

Дойдя до Брюса, я так и не решилась приблизиться. Встала как вкопанная в паре метров от него, ощутила, как засобирались слезы в уголках глаз. Меня штормило, сердце готово выпрыгнуть из груди.

— Это правда? Это все правда, что говорит Аллан? — Он смотрел на меня с таким осуждением, с такой злостью.

— Что я из другого мира и не теряла память? — прикусила до боли губу. — Правда. Что я познакомилась с Анной, и она жива? Тоже правда. Сомневаюсь, что твой брат хоть в чем-то тебе солгал.

— А люди? Это не ты их отравила? — в вопросе я почувствовала издевку.

— Я, пожалуй, пойду, — Аллан захотел ретироваться.

— Стоять! — остановил его лэрд. — Никто и с места не сдвинется, пока я не разберусь.

— Я никого не травила, — выступила в свою защиту, — иначе мне не пришлось бы никого лечить. Я могла уйти с ней, с той, кого ты сам обидел, унизил и вызвал ее лютую ненависть, а я осталась. И твоего брата дотащила почти до самого клана.

— А как тебе верить, если все сведения о тебе ложные? Как слушать твои слова, когда ты нагло врала мне в глаза? Чего ты хотела? Чего ждала? Разве я не был к тебе добр? Разве игнорировал тебя когда-нибудь?

— Делай, что хочешь, — осознала, что чтобы я не сказала, я буду словно в каменную стену долбиться.

— И буду. — Он сжал руки в кулаки. — Я рад, что люди живы, и я давал тебя клятву не причинять тебе вреда. После допроса Хелен, после суда, я решу, что с тобой делать. Если вина останется за тобой, ты уйдешь из клана.