Моя непокорная травница (СИ) - Амор Стейси

— Что это, что? — обезумел он. — Это будущее? Ты показала мне будущее?

— Нет, все подряд, — без эмоций отвечала ведьма. — Что-то будущее, что-то прошлое, что-то настоящее. На твоем месте я бы поторопилась.

— Мои люди живы, они не страдают? — напоследок Брюс захотел удостовериться.

— Они спасены... пока, — очень загадочно проговорила Эдма.

Кивнув колдунье, оставив маленький мешочек золота, он моментально попрощался с ней. Вбежал по лестнице и застыл, когда заметил Шону. Оказалось, что девушка не исчезла, не ушла, а терпеливо дожидалась его.

— Узнал что-то полезное?

Вместо ответа он зарычал как раненый зверь. Понятия не имел, кому можно доверять, а кому нет. В груди заговорила уязвленная гордость. Он здесь, старается для клана и Лисы, а она... и его брат...

— Вижу, узнал, — вздохнула хозяйка замка. — Эдма прибегла к своему старому способу, показала видения.

— Да, — рявкнул мужчина.

Ходил из угла в угол, сотрясался от гнева. Уйти сейчас? Утром? Поговорить ли с Эваном? Вопросы обрушивались на него, как камнепад.

— Брюс, — из ниоткуда он почувствовал прохладную руку Шоны на его лбу. — Успокойся. Это излюбленное заклинание Эдмы. Часто оказывается, что изображения, которые тебе явились не то, чем они казались. Умерь свой пыл.

— Она с моим братом...

— Твоя ведьма? — прищурилась девушка. — Я уверена, что все не так.

— Ты этого не видела.

— И что? — пожала плечами Шона. — Зато видела, как вы, мужчины, от ревности теряете голову. А возьми меня с собой, мы все проверим.

Глава 12. Лиза.

Днями и ночами я сидела на одном месте. Мне приносили еду и воду, но я почти к ней не притрагивалась. Слишком волновалась за свою судьбу. На третий день не выдержал Аллан.

Он лично принес поднос, стукнул им по столу и приказал доесть все до конца.

— Зачем? — искренне недоумевала. — Брюс меня все равно убьет.

— Ты недооцениваешь моего брата, лисичка, — ворчал мужчина. — Он справедлив и добр, даже к ведьмам. Тебя, вот, пустил в свою постель.

— А Анну убил, — парировала я, отодвигая пищу.

Мне и кусок в горло не полезет.

— Лисандра, ты меня не слушаешь, — закатил глаза брат лэрда. — Хочешь, я расскажу, как все было?

Я послушно кивнула.

— Тогда ешь. Не заставляй меня вызывать сюда Аву и прислугу, чтобы держать тебя. Ни у кого нет цели тебя умертвить.

Мысленно фыркнула, но за вилкой потянулась. Я действительно выглядела болезненно, сильно потеряла в весе, заметно похудела. Меня мучила тошнота, которую я списывала на беспокойство.

— Я не буду оправдывать его поступки, — заговорил Аллан, отвернувшись от меня. — Ты назвала наши порядки дикими, может, так оно и есть, но ни одна из рабынь не жаловалась. Ты оказалась очень мудрой, если верить тому, что я слышал о тебе. Моментально показала свою полезность, молчала, не спорила. Анна была другой. Ее продали в наш клан, купили, но девушка вела себя отвратительно. Она все пыталась вырваться, сбежать, дралась как и с мужчинами, как и с женщинами. В конце концов, устав от жалоб на Анну, Брюс поговорил с ней, определил ухаживать за больными.

— И? — я затаила дыхание.

— И она попыталась всех отравить. Убить лэрда и еще несколько людей, включая меня. А я был одним из тех, кто за нее заступался.

— С ней поступили жестоко. — Защищала девушку.

По мне, у Анны был характер и навыки, которыми я не обладала. Умей я стрелять, бороться, станется, я бы тоже делала попытки к побегу.

— Для нас нет. Проданные женщины, плененные — все теряют положение и как-то смиряются со своей судьбой, а эта ведьма оказалась истинным чудовищем.

В чем-то понимала и лэрда с его людьми. Откуда им было знать, что купленная рабыня происходит из другого мира? Местные жители не отличались строптивым нравом.

— Что с выздоровевшими? — поинтересовалась я. — Как их самочувствие?

— Отличное, — хмыкнул мой пленитель. — Силы возвращаются, можешь судить по мне.

— А Хелен?

Несколько раз, ночью, я слышала крики жены Тавиша. Как она требовала, чтобы ее отпустили, плакала, что соскучилась по сыну.

— Рвет и мечет. Спрашивает, скоро ли прибудет лэрд, — пожал плечами Аллан. — Обвиняет тебя в самых страшных грехах и злом колдовстве. К ней часто заходит Гахарит.

Расстроившись, я снова прекратила трапезу. Тяжело давались мысли о том, какую змею я пригрела на груди. Она меня использовала, чуть не убила, а теперь готова отдать под нечестный суд.

— Но я бы на твоем месте радовался, лисичка, — продолжил воин. — Прибавился человек, готовый свидетельствовать в твою пользу.

— В смысле? — я не поняла, кого он имеет в виду.

С некоторых пор я была парией у аркартов. Точнее, меня опасались, а те, кто принимал помощь и лечение, предпочитали сохранять молчание, чтобы не связываться с ревнивым и заносчивым друидом.

— Тавиш внезапно встал на твою сторону. Поведал всем, что его жена — хитрая и пронырливая. Что в их семье не было мира, а она часто делала ему подлянки.

Мне бы сиять от счастья, но я поморщилась. Мне приятно, что Тавиш поступал справедливо, но проблем не возникло вовсе, будь он добрее к жене.

В целом, я уповала на любовь и понимание Брюса. Надеялась, что его положительные черты взыграют над отрицательными. Что он не будет мне мстить за ложь, что выслушает и даст справедливый вердикт. До праздника, с наступлением которого я могла уйти, оставалось пару месяцев, а я даже не знаю, доживу ли.

Мое мрачное настроение исправил брат лэрда.

— Хочешь, сегодня прогуляемся?

Посмотрев, отметила смущение в его глазах. Он будто в мальчишку превратился, а не был могучим бойцом.

— Прогуляемся?

— В лес, — кивнул Аллан. — Я поохочусь и выведу тебя. Но ты должна дать мне клятву, что не будешь предпринимать попыток, чтобы сбежать.

За эти дни стены спальни настолько опротивели, что я была готова пообещать, что угодно.

— Очень хочу, — я призналась. — А у тебя не будет проблем? Лиам — главный в клане.

— Уже нет, — вздохнул мужчина. — Он чуть не позволил тебя убить. Я объяснюсь с братом, он поймет, отчего я поступил подобным образом.

Боги, да я чуть не расцеловала Аллана. Встала и принялась суетливо носиться по помещению. Я была одета, но искала накидку, чтобы не замерзнуть в ветреную погоду. Он надо мной смеялся, тепло и приветливо.

Складывалось впечатление, что ближайший родственник Брюса подавил неприязнь ко мне, вряд ли другим узникам разрешают гулять и охотиться.

Едва я покинула покои, спустилась по лестнице в сопровождении воина, как путь нам преградил военачальник.

— Куда? Нельзя! — возмутился Лиам, обращаясь к моему провожатому.

— Я разрешил.

— Но меня оставили...

— А ты разрешил ее убить, невзирая на то, что Брюс бы тебя вздернул. — перебил Аллан. — Лиам, ты слаб и зачем-то подчинился друиду. За Лису я беру всю ответственность на себя. Ей можно то, что я ей разрешаю.

— Брюс будет недоволен, — прищурился здоровяк.

— Лучше думай, как он будет недоволен тобой, — оттолкнул его брат лэрда.

Расстроившись из-за нового конфликта, и что он опять из-за меня, я поникла, но отступать не собиралась. Если Аллан прав, то Лиам поступил отвратительно, трусливо и мерзко. Смотреть на него не могу.

За спиной мужчины я ощущала себя в безопасности. А чтобы нам больше никто не помешал, он взял меня за ладонь и уверенно вел за собой.

На улице, чуть не ослепнув от яркого света, я зажмурилась. Когда привыкла, стала замечать множество любопытных взглядов, обращенных ко мне. Аллан тоже все видел, но ни слова не говорил. Велел вывести двух лошадей, помог забраться мне, запрыгнул сам, и животные, неспешным шагом, вынесли нас за ворота деревни.

— За что они меня ненавидят? — спросила жалобно.

В голове не укладывалось отношение жителей. За что? Почти с каждым я умудрилась пообщаться, никогда никому не отказывала в лечении, перевязывала, принимала роды, стирала и готовила вместе с женщинами.