Искатель. 1979. Выпуск №3 - Сергей Наумов

Он говорил еще что-то. Но Пьеру уже все было ясно. Бернар Мантено ушел в плавание за сорок восемь часов до того, как загорелась вилла профессора Реймона. Поблагодарив служащего компании, Тексье повесил трубку.

«Вот так-то, господин инспектор, — подумал Пьер. — Вы всегда спешили с выводами. А что получилось? Да ничего хорошего. И время уходит. А шкуру с вас сдерут, если вы во всем этом не разберетесь. Начинать-то надо с самого начала. Итак, что есть у нас: сгоревшая вилла, два трупа (хотя по логике вещей должен быть один), и больше ничего».

…Попасть в институт Реймона оказалось труднее, чем это предполагал Пьер. Тщательно проверив удостоверение Тексье, охранник вызвал по телефону заместителя директора института.

— Понимаете ли, — объяснил он Пьеру, — мне был дан приказ, чтобы вас сопровождали.

В проходную вошел высокий седой человек лет пятидесяти. Белый халат делал его похожим на врача, но большие роговые очки придавали лицу вид хищной птицы.

— Вы инспектор Тексье? — спросил он, обращаясь к Пьеру. — Меня попросили, чтобы я познакомил вас с теми работами нашего института, которые вел сам профессор Реймон. Пойдемте. Хочу вам сказать, — продолжал он, уже поднимаясь по лестнице, — что Реймон был великим ученым, настоящим гением генетики. Я не преувеличиваю. То, что удавалось ему, насколько я знаю, не получалось больше ни у кого. Надеюсь, вас предупредили, что все, что вы узнаете здесь, является государственной тайной?

Они вошли в комнату, сплошь уставленную клетками, банками и непонятными для Пьера приборами. Запах стоял жуткий, инспектору хотелось зажать нос, но он взглянул на своего провожатого и решил этого не делать.

— Вот видите, вроде бы и обыкновенная крыса, — показал заместитель директора на одну из клеток, — но на самом деле это просто чудо. На нее не действуют никакие яды, она способна приносить каждые пять дней по два десятка крысят и съедает за день в два раза больше, чем весит сама. Если запустить десятка два таких крыс в какую-нибудь сельскохозяйственную страну, то всего лишь за год они полностью разорят ее. А это, — заместитель директора указал на огромную стеклянную банку, — комары. Да, да, обыкновенные комары, но укус их смертелен.

Далее Тексье увидел овода, после укуса которого любое животное перестает давать молоко и приплод. Есть и пчелы, которые, собирая мед, раз и навсегда уничтожают растения…

От всего увиденного Тексье стало не по себе, и, когда заместитель директора предложил ему пройти к нему в кабинет, он с радостью согласился.

— Вы понимаете, что увидели? — не без самодовольства сказал заместитель директора. — Нет, явно не понимаете! Это же новое оружие, изобретенное Робертом Реймоном! Представьте только, что будет, если применить все это. Любое государство не только разорится, но и вымрет. И знаете, все в этом оружии учтено. Вот возьмите комаров. Они сконструированы так, что всегда обитают на одном и том же месте, где-то в радиусе ста километров. И мало того, срок их жизни всего десять дней. Человек же от укуса такого комара умирает через пять минут. Вы, наверное, удивитесь, что я сказал слово «сконструированы». Вроде бы оно и не подходит к живым тварям. Но я сказал совершенно правильно. Роберт Реймон научился менять наследственность любого живого и растительного организма в нужном направлении. Теперь мы умеем вмешиваться в наследственные структуры и вносить туда необходимые гены или же изымать те, которые не нужны.

Тексье с ужасом представил, как в ста километрах от границы какого-либо государства кто-то выпустит миллионы таких комаров. Бояться нечего, ведь даже если их снесет ветер, они все равно будут жалить лишь тогда, когда вернутся на тот участок, где были выпущены. А сделав свое дело, они через десять дней умрут. И пожалуйста, путь для завоевателей свободен. Мало того, не страшно и разложение трупов, которые некому будет убирать, за «уборку» территории примутся крысы. А сожрав трупы, они начнут пожирать друг друга. И придется потом уничтожить только нескольких крыс. То есть завоеватель придет практически на чистое место.

Заместитель директора откинулся на спинку кресла, многозначительно улыбнулся. Инспектор с ужасом наблюдал, как этот человек с гордостью и даже некоторой завистью рассказывает о «великих» открытиях своего покойного шефа. А ведь, в сущности, все то, чем они здесь занимались, было преступлением. Тексье знал, что в различных секретных лабораториях министерства обороны нередко творятся страшные вещи, но такое ему и в голову не приходило. Инспектор поймал себя на мысли, что ему в общем-то и не жалко Роберта Реймона, которого постигла такая участь.

— Скажите, а вы не знаете, были у Реймона враги? — спросил Пьер.

— Да нет, что-то не припомню, — ответил, чуть помедлив, заместитель директора. — Сами понимаете, враги бывают только у тех, чьи работы могут вызвать зависть. А работы Реймона были засекречены. Правда, некоторую зависть вызвало одно его открытие… Понимаете ли, Реймон каким-то образом научился омолаживать себя.

При этих словах Пьер вздрогнул. Ему вспомнился рассказ старого полицейского о помолодевшем после исчезновения горничной профессоре.

… — Как он это делал, я не знаю, но факт был налицо. Лет десять назад или где-то около того Реймон помолодел сразу лет на двадцать пять. Не только я, многие просили его открыть секрет, но он отвечал, что это его самое великое открытие и продавать его кому бы то ни было он не собирается.

«Омолаживался… Но как? Бред какой-то, — рассуждал сам с собой Тексье, выходя из мрачного Здания института. — И почему Анри Лаперо ничего не рассказал об этом? Интересно-о… Ведь о такой вещи он обязательно должен был рассказать, если, конечно, за этим не стоит что-то такое, о чем он предпочел бы умолчать. Надо все-таки проверить, когда он попал в город. «Ягуар» — машина, которую нельзя не заметить. А из Венеции он мог попасть сюда только по южному шоссе…»

Опрос полицейского, который дежурил той ночью на южном шоссе, превзошел все ожидания.

— По-моему, я видел ее рано утром… Да, да, серебристо-розовый «ягуар» с черной полосой выезжал из города, едва начало рассветать.

— Куда… куда он ехал? — переспросил пораженный инспектор.

— Из города, — ответил полицейский, удивленно подняв брови. — А в город он въехал что-то около двенадцати ночи, я только-только на смену заступил. «Ягуар» — машина приметная, а тут вдруг туда промчалась, потом обратно…

Итак, Анри Лаперо.

Портье гостиницы «Аист», когда Тексье осведомился у него насчет Лаперо, ответил, что тот находится а ресторане. Тексье вошел в зал и сразу же увидел племянника Роберта Реймона. Тот сидел, откинувшись на спинку стула, и читал газету. Перед ним дымилась чашечка кофе и стояла недопитая бутылка джина.