Жизнь и смерть Маноэла дос Сантоса Гарринчи - Игорь Валерьевич Горанский

Гарринчи опечалила всех, кто любит футбол, в Европе. На старом континенте его хорошо помнят как уникального игрока, несравненного артиста футбола, скорость и экспансивность которого поражали и восхищали всех. Он был настоящим гением футбола, хотя выступал на трудном месте правого крайнего нападающего. И на этом „крайнем“ месте он всегда возглавлял атаки, был душой нападения национальной команды Бразилии. Таким мы его запомнили по выступлениям в Швеции на первенстве мира по футболу в 1958 году. Он выделялся даже среди таких звезд, как Диди, Вава, Пеле, Загало. Гарринча стал представителем необычного стиля, доведя до совершенства свое футбольное искусство. Футбол существует уже много десятков лет, но никто ни до него, ни после ничего подобного не видел. Гарринча сочетал в себе футбольное и цирковое мастерство. Он блестяще помогал организаторскому таланту Диди, дополнял пылкого и стремительного Вава, способствовал гениальному самовыражению Пеле, вдохновлял на великий труд интеллигентного Загало, номинально числившегося нападающим, а на самом деле игравшего ключевую роль в середине поля.

Много раз, наблюдая за игрой Гарринчи, мне хотелось сравнить его с великими игроками мирового футбола. Так вот, англичанин Стенли Мэтьюз, которому болельщики присвоили прозвище Чародей, в сравнении с Гарринчей казался маленьким ребенком, немец Ран, автор чудо-голов в финальном матче чемпионата 1954 года, с его необычайной уверенностью — скромным практиком, испанец Басора с его молниеносным футбольным мышлением рядом с Гарринчей казался односторонним. И даже Жаирзиньо, соотечественник Мане, большой игрок с собственными футбольными идеями и пониманием игры, лишь доказывал, что настоящий гений — Гарринча. Гарринча остается несравненным.

Это был великий игрок, который побеждал любого противника. Не сумел он одолеть только одного „врага“ — самого себя. Поражение в борьбе с самим собой и привело его в могилу».

Простодушный, наивный, добрый. Таким помнят Гарринчу все, кто знал его лично. О его доброте, человечности до сих пор рассказывают истории.

Жоао Салданья, бывший тренер сборной Бразилии, популярный обозреватель, писал: «Уже будучи чемпионом мира, Мане вместе с командой, которую я в ту пору тренировал, приехал на север Бразилии, в город Форталезу. Стоя в дверях отеля, он от нечего делать разглядывал прохожих, время от времени оставляя в блокнотах, которые протягивались к нему, свои автографы, и явно скучал.

Вдруг Гарринча заметил, что в одном ресторанчике толпится народ. В другом, напротив, на противоположной стороне улицы, пусто, и хозяин одиноко бродит вдоль столиков, тщетно ожидая клиентов.

— Хотите увидеть высшую магию? — вдруг спросил у меня Гарринча и, не ожидая ответа, быстро направился к таверне, где царило оживление. Внимание толпы тотчас переключилось на него. Однако, остановившись на мгновение у дверей ресторанчика, Гарринча решительно перешел на противоположную сторону улицы, туда, где скучал хозяин. Он поздоровался с ним за руку и сел за столик, ближайший к распахнутой двери. Заказал стакан пива. Через минуту рядом с Гарринчей сидели два собеседника, а еще спустя две-три минуты уже все столики оказались занятыми посетителями, пришедшими с другой стороны улицы. Гарринча торжествовал. Вскоре он поднялся, расплатился, поблагодарил хозяина и, довольный собою, направился к отелю. Мы его дружно приветствовали.

Хозяин таверны в память о посещении Гарринчи в тот же день подвесил на гвоздь табурет, на котором сидел футболист, а столик, где Гарринча пил пиво, назвал „столиком Гарринчи“».

Анекдоты, забавные истории из жизни Гарринчи неисчерпаемы.

После финального матча против сборной Чехословакии, когда Бразилия стала чемпионом мира в Чили, от репортеров не было отбою. Бразильцев чуть ли не силой удерживали на футбольном поле. Каждый игрок подвергался настойчивым атакам представителей прессы. И когда Гарринча, казалось бы, высказав все, что он думает о закончившемся чемпионате, направлялся к входу в раздевалку, на пути его встал еще один репортер с микрофоном в руке.

— Гарринча, скажите, пожалуйста, что-нибудь на прощанье в мой микрофон, — взмолился он.

— Прощай, микрофон! — улыбнувшись, выпалил Гарринча. Наверное, это было самое короткое интервью чемпионата.

Все знали, что Мане и начальник сборной команды Карлос Нассименто не питали друг к другу особых симпатий. В Италии, где бразильская команда остановилась на несколько дней по пути на чемпионат мира в Швецию, Гарринча купил в подарок отцу дорогую фетровую шляпу. Он не хотел ее мять в багаже и решил в пути сам ею воспользоваться. Перед вылетом в Швецию в Миланском аэропорту он неожиданно для всех появился в шляпе. Бразильские футболисты и все члены делегации носили форму — серые брюки, коричневый пиджак, темно-серый галстук. Головных уборов никто не имел. И вдруг Гарринча в шляпе! Карлос Нассименто скорчил недовольную гримасу, которую Гарринча тут же заметил. Тогда он решил подшутить над чиновником от футбола: то снимет шляпу, то наденет, то снимет, то снова наденет на голову.

Начальник команды не выдержал и спросил у Гарринчи, почему он в шляпе.

— Боюсь простудиться, — ответил Мане.

— А почему я не боюсь простуды? — Карлос Нассименто, ожидая поддержки, посмотрел на окружающих их футболистов и с достоинством провел рукой по своим седеющим курчавым волосам.

— Ваше состояние здоровья, — тут же отреагировал Гарринча, — никак не повлияет на игру команды, а вот если заболею я, сборная Бразилии не досчитается нескольких голов, — закончил он под хохот товарищей.

Так и появился он в шляпе в Гетеборге.

Многие, вспоминая жизнь Гарринчи, говорили о коварстве и вероломстве его бывших руководителей, равнодушно взиравших на беды знаменитого игрока.

Уже после смерти Гарринчи стало известно, что его забвению способствовало не только пристрастие Мане к спиртному. Мексиканский журналист Хосе Мануэл Флорес, написавший в популярном журнале «Импакто» статью, посвященную памяти Гарринчи, отмечал, что за некоторое время до смерти Маноэл провел серию футбольных репортажей по бразильскому телевидению «Глобо» и позволил себе ряд откровенных замечаний, которые задели за живое многих причастных к футболу. Он с горечью говорил, что ветераны, много лет отдавшие футболу и даже защищавшие цвета национальной сборной, не пользуются вниманием руководства клубов и Бразильской конфедерации спорта. Ведь далеко не все, сказал тогда Гарринча, смогли разбогатеть, как Пеле. Хотя все знают, чего ему это стоило.

Пеле в молодости довелось пережить немало горьких минут. В начале своей карьеры, когда он довольно быстро стал знаменитым, Пеле доверил ведение своих финансовых дел импресарио из Сантоса, который оказался жуликом. Вскоре из-за его сомнительных махинаций «король футбола» остался без гроша в кармане. Пришлось начинать все заново. Наученный горьким опытом, Пеле решил больше не доверяться посторонним и первое время опирался только на своих ближайших родственников — отца, братьев, сестер. В городе Сантосе он основал торговую контору, наладил связи