Верная Рука - Май Карл Фридрих

— Думаю, да.

— Ну что ж, отлично. Раз мы это выяснили…

— Стоп, — прервал я Уоббла. — Все сказанное мной — только предположения, а нам нужна полная ясность. Это настолько важно, что мы можем пойти даже на небольшую потерю времени. Мистер Каттер, сумеете ли вы удержать эти следы в поле зрения, находясь в седле, при быстром галопе?

— Я пока еще не совсем ослеп, — обиделся Олд Уоббл.

— Тогда прошу вас, садитесь на лошадь и пустите ее вскачь по следам в обратную сторону. Пяти минут, наверное, хватит. Нам надо поточнее определить направление их пути, а также установить, едут ли они прямо или постепенно заворачивают.

— Хорошо!

Старик птицей взлетел в седло и понесся прочь по тропе, оставленной шестью всадниками. Его силуэт быстро уменьшался, превращаясь постепенно в темную точку на горизонте бурой равнины, и вскоре и совсем исчез из вида. Прошло несколько минут, и он снова появился на горизонте, доскакал до нас и осадил разгоряченного коня.

— Ну как? — спросил я.

— След прямой, как стрела, — заверил Олд Уоббл.

— Это решает вопрос. Догадываетесь, куда мы упремся, если проведем отсюда прямую линию?

— В Голубую воду, this is clear!

— Точно. Значит, этих людей послал не кто иной, как вождь Вупа-Умуги. Мы должны поспешить за ними.

— Зачем? Надеетесь их перехватить?

— Да.

— Это будет ошибкой, уверяю вас. Большой ошибкой, сэр!

— Почему вы так считаете?

— Мистер Шеттерхэнд, вы же противник убийства индейцев!

— Конечно.

— И все-таки стремитесь их догнать. Неужели вы сами не видите, что одно противоречит другому?

— В чем же тут противоречие?

— В том, что, догнав их, мы будем вынуждены истребить всех шестерых. Если хоть один из них ускользнет, команчи узнают о нашем местонахождении, и все пойдет прахом. Нам выгодно укрепить Вупа-Умуги в его убеждении, что мы ушли на запад — так зачем же нам гнаться за этими команчами?

— Вы правы лишь отчасти, мистер Каттер, — ответил я. — Все зависит от того, увидят они нас или нет. В зависимости от обстоятельств мы выберем тот или иной вариант действий. Они едут к Альчезе-чи — Маленькому лесу, где, скорее всего, меня ждет посланец Виннету. Если они проедут мимо, не заметив его — прекрасно, но если им на глаза попадется апач или просто какой-нибудь признак его присутствия, они устроят за ним настоящую охоту. Один против шестерых — сами понимаете, чем это может кончиться. Они убьют его или захватят живым. В этом случае мы обязаны спасти его, хотя бы для того, чтобы рассчитывать в дальнейшем на дружбу апачей. Кроме того, мне необходимо знать, что сообщает Виннету. И если для этого мне придется пожертвовать жизнями шестерых команчей, я заплачу и такую цену. А теперь — вперед, джентльмены!

Мы прыгнули в седла и помчались на восток. Индейцы имели преимущество во времени, но ехали медленнее, чем мы, судя по характеру следов. Значит, можно было надеяться догнать их еще до Альчезе-чи, если только они не прибавят ходу.

Вдруг возникло неожиданное и досадное затруднение: вскоре лошади Паркера и Холи начали отставать, не выдержав взятый нами темп. Тогда, чтобы не задерживать движение всего отряда, решено было разделиться — мы втроем продолжим погоню, а Сэм и Джош поедут по нашим следам на предельной для их лошадей скорости. После этого я, Шурхэнд и Олд Уоббл пустили коней во весь опор, лишь изредка поглядывая на тропу, оставленную нашими противниками. К моему разочарованию, через пару миль выяснилось, что они также перешли с рыси на галоп. До сих пор у меня теплилась надежда остановить их или попросту обойти, сделав круговой объезд, но теперь с ней пришлось проститься.

Миновал час, за ним второй, и лошади начали уставать. Мы поехали медленнее, и вот на исходе третьего часа на горизонте появилось темное пятнышко. Я показал на него моим спутникам и произнес:

— Вот он, тот самый Маленький лес — цель нашего броска. Если мы поскачем, никуда не сворачивая, то доберемся туда минут за пятнадцать…

— Но делать этого не следует, — вставил Олд Уоббл.

— Конечно, поскольку команчи, вероятно, уже расположились там на отдых.

— И все-таки нам нужно проникнуть в этот лес! Что будем делать?

— К счастью, я неплохо знаю здешние края. Давайте-ка свернем вправо, дадим небольшой крюк и попробуем приблизиться к роще с юга.

— Вы полагаете, что так нам удастся подъехать незамеченными? — недоверчиво спросил Уоббл, пока мы выполняли этот маневр.

— Да, все дело в том, что Маленький лес имеет разную густоту с разных сторон. Он вырос вокруг озерца — совсем маленького, шагов пятьдесят в поперечнике. Вода дает жизнь деревьям, а они, в свою очередь, затеняют водоем, предохраняя его от высыхания. Не знаю почему, но с востока и с запада растительность гораздо реже, чем в северной и особенно в южной части этой рощи. С юга деревья стоят так плотно, что там нелегко пробраться даже индейцу. Таким был этот Альчезе-чи три года назад, когда я проезжал тут в последний раз.

— За три года многое могло измениться, — проворчал старик. — Сейчас речь идет о нашей жизни, и не худо бы поточнее разузнать обстановку.

— Ну а что здесь могло измениться? — возразил я. — Разве что лес стал погуще, но это нам только на руку. Подъедем с юга, с той стороны, где заросли непроходимые. Устроить лагерь в такой чаще невозможно, а прерия сквозь нее не просматривается. Я, по крайней мере, не вижу другого способа проникнуть в Альчезе-чи, если мы не собираемся дожидаться ночи.

— Ладно, пожалуй, вы правы. Ох, чует мое сердце, что заработаем мы с вами по доброй порции свинца, пока доскачем до этой рощи! Но ничего не поделаешь — кто хочет чего-нибудь добиться, должен рисковать, this is clear!

Шурхэнд по-прежнему молчал, но на лице его читалась уже не задумчивость, а непреклонная решимость, я это понял так, что не существует для него сейчас опасности, которая заставила бы его отступить. Этот человек явно предпочитал поступки словам — черта, роднившая его с Виннету. Впоследствии я еще не раз убеждался в удивительном сходстве их характеров.

Итак, мы описали полукруг, не приближаясь к видневшемуся вдали лесу, и остановились на том же расстоянии, точно к югу от него. Я достал из седельной сумки мою подзорную трубу, верно служившую мне во всех странствиях, и внимательно оглядел границы зарослей. Ничего подозрительного я не заметил.

— Что-нибудь видите, сэр? — спросил Олд Уоббл.

— Нет, все спокойно, ни людей, ни животных.

— А нас оттуда можно рассмотреть?

— Странный вопрос, сэр! Вы сами смогли бы увидеть отсюда находящегося там человека?

— Пожалуй, нет,

— Точно так же и нас с вами нельзя различить невооруженным глазом. Мы здесь невидимы, если только у команчей нет подзорных труб.

— Да ни одному краснокожему и в голову не придет оснаститься подобной штукой!

— Вы ошибаетесь. У Виннету, например, она всегда при себе, и притом превосходного качества. Ну что ж, думаю, нам пора совершить рывок вперед. Возражений нет?

— Раз уж вам ничего другого не приходит в голову, поехали. Но все-таки это чертовски рискованно!

Тут Шурхэнд внезапно прервал свое затянувшееся молчание.

— Да бросьте вы осторожничать, перестраховщик несчастный! — нетерпеливо воскликнул он. — Чтобы научиться плавать, надо сначала прыгнуть в воду. Если боитесь, оставайтесь здесь, пока мы будем брать штурмом этот лесок. Вперед, мистер Шеттерхэнд, вперед!

И он хлестнул поводьями по шее коня. Я последовал за ним. Разумеется, Олд Уоббл не отстал от нас ни на шаг, он скакал рядом, ворчливо приговаривая:

— Перестраховщик! И чего только не вообразят эти мальчишки! Да я никогда в жизни ничего не боялся — ни в материнской утробе, ни потом, родившись на свет. До чего нелепыми идеями одержима нынешняя молодежь — просто диву даешься!

— Это мы-то с Шурхэндом — мальчишки! — Я не смог удержаться от смеха, несмотря на всю серьезность нашего положения. Старик заметил это и рассвирепел еще больше: