Не будем о личном. Только секс - Валерия Иванова

— Я не знаю, что происходит с Аллой. Она весь день плачет и обвиняет меня в том, что я тупой, бесчувственный мужчина, — он запустил пальцы в волосы и вновь взъерошил их.

— Ну, я не могу с ней не согласиться.

— Она плачет, что ей не с кем поговорить, и что нет женщин в окружении, чтобы понять её.

— А от меня ты что хочешь, Давид? — спросила я.

— Поговори с ней. Просто поговори. Я боюсь, что с ней что-то случилось, а она не говорит. Вдруг её кто-то… Обидел, — Берестов сжал руки в кулаки, а в его глазах плескались отчаяние и боль.

— Пожалуйста, Наташа, я больше никому не доверяю. А потом проси что хочешь. Мне бы только узнать, что с ней всё хорошо.

Сейчас я увидела его в совершенно другом свете, сейчас он был отцом. Отчаявшимся родителем, который пытается понять, что происходит с его ребёнком.

Я нервно сглотнула.

— Ты думаешь, она станет со мной разговаривать?

— Ты можешь разговорить любого.

Кровь шумела в ушах, а голова шла кругом. Слишком много потрясений для одного дня. Некоторые моменты стали складываться, как паззлы.

— Х-хорошо, я попробую. А сколько ей лет?

— Тринадцать, — ответил Давид.

Я очень сильно удивилась. Отцом он стал очень рано.

— У меня есть младшая сестра, мы с ней ладим. Пойдём и разговорим твою дочь, — я смущённо улыбнулась.

Сняла обувь и сделала шаг внутрь квартиры, босс удержал меня за руку.

— Наташа, я должен тебя предупредить. Алла, она… Особенная. Просто не разглядывай её, хорошо?

Я так удивилась. Что значит «особенная»? У неё какие-то отклонения? Я занервничала ещё больше. Может, ей нужна помощь профессионала? Я никогда не общалась с такими людьми, тем более с детьми…

Я уже хотела сказать об этом Давиду, но, посмотрев на него, я не смогла. Язык, словно прирос к нёбу. Он смотрел на меня с такой надеждой. Этот сильный мужчина, хладнокровный бизнесмен, был в шаге от того, чтобы начать выдирать на себе волосы. Он мог поглощать компании противников, но не знал, что делать с тринадцатилетней девочкой. И самое поразительное — он думал, что я могу помочь, он верил в это и доверял мне.

— Конечно, Давид, я сделаю всё, что смогу.

39

Берестов взял меня за руку и повел вглубь квартиры. Я не смотрела по сторонам, просто не могла, мысли были только о том, о чём говорить с девочкой? Давид подвёл меня к деревянной двери и посмотрел на меня.

— Готова? — спросил тихо.

А я утвердительно кивнула, хоть и хотела убежать с воплями.

Босс поднял руку и постучал в дверь.

— Алла, можно войти? — ответа не последовало, но он всё равно открыл дверь.

Это была очень симпатичная девчачья комната с огромной кроватью с балдахином, как у принцессы.

— Я тут привёл к тебе кое-кого, думаю, вы найдёте, о чём поговорить, — и с этими словами он впихнул меня в комнату и закрыл за мной.

Я ошарашено смотрела на закрытую дверь. Совершенно не ожидала такой подлости от начальника.

— Ты кто? — послышался глухой голос от кровати.

Я повернулась в ту сторону и пригладила свои спортивные штаны.

— Привет, я Наташа, — махнула рукой.

Девочка лежала под огромным одеялом и наружу торчал лишь её нос.

— И чего ты пришла, Наташа? О чём нам с тобой говорить? — скептически спросила Алла.

— Ну… — протянула я.

— Понятно. Можешь уходить, у меня нет настроения разговаривать с тобой, — сказала девчонка.

М-да, сразу видно, дочка Берестова.

— Знаешь, я тоже не очень хочу разговаривать, — сказала я и, подойдя к кровати, села на её край. — Но Давид попросил, и я выполню его просьбу. Так что потерпи меня немного, ок?

Я отчетливо услышала тяжелый выдох и улыбнулась.

— А ты типа на него работаешь?

— Типа да, — подразнила её.

— Понятно, — вновь сказала девочка.

— А ты вылезти из-под одеяла не хочешь?

— Нет.

— Хорошо, — ответила я.

Я тихо вздохнула. И как мне разговорить подростка? Помню себя в её возрасте и до сих пор удивляюсь, как мама меня не придушила.

Я задумалась над словами Давида, почему он назвал Аллу «особенной», очень странно.

— А ты в каком классе сейчас?

— В восьмом, — с паузой ответила девочка. — А тебе сколько лет? — полюбопытствовала она.

— Двадцать семь, не поверишь, но я хорошо помню восьмой класс. Хорошее было время.

— Я не люблю школу, — проворчала Алла. — Точнее, мне нравится учиться, но не нравятся одноклассники.

— Да, такие периоды тоже бывают. Но они проходят.

— Не проходят, они все относятся ко мне, как… — девочка резко замолчала и втянула в себя воздух.

А у меня сердце замерло в ожидании её ответа.

— Как к кому? — тихо спросила я.

Дочь босса долго не отвечала.

— Алла, — позвала я тихо. — Знаешь, в психологии есть такой термин как «эффект случайного попутчика». Когда посторонним людям можно рассказать абсолютно всё то, что ты не хочешь говорить семье и друзьям. И «попутчики» не осудят.

— Ты что, психолог? Отец притащил мне психолога? — возмутилась девочка.

— Нет! Я не психолог, просто увлекаюсь. Я бухгалтер.

— Какая скучная у тебя профессия, — прокомментировала малая.

— Мне нравится. Я люблю цифры. А ты кем хочешь стать, думала уже?

— Пластическим хирургом, — без промедления ответила Алла.

— Будешь делать людям груди? Как раз отучишься, и мне понадобится твоя помощь, — пошутила я.

— Нет. Я буду исправлять уродство.

— Все люди красивые по-своему…

— Нет. Я не красивая.

— Глупости не говори. Я тебя ещё не видела, но с уверенностью могу сказать, что у тебя очень симпатичный носик.

Девочка фыркнула и, спустя пару мгновений, она села на кровати и откинула от себя одеяло. Я впервые увидела дочку Берестова, даже дыхание задержала. Мне было интересно, похожа ли она на Давида или свою мать… И, кстати, где эта самая мать находится? Алла была платиновой блондинкой, с яркими голубыми глазами и личиком в форме сердечка. Она была очень красивой, но действительно была «особенной». Левую часть её лица от брови