Судьба и воля - Лев Клиот

Они сделали круг и вновь подошли к большому стенду «Люксотики», раскинувшемуся в нескольких стандартных боксах. Их встретил ее прежний собеседник и, увидев Бориса, низко ему поклонился. Залесский поздоровался, обрадовавшись возможности переключить внимание на разговор со старым знакомым.

Леонардо дель Веккио, тот мальчик, чьими умелыми пальцами когда-то восхищался его дядя Витто в маленьком цеху в Агордо.

– Ты теперь большой босс, – Борис окинул взглядом наполненные покупателями площадки экспозиции «Люксотики».

– Беру пример с вас, – парировал Леонардо, приобняв Залесского за плечи.

– A с этой красавицей вы уже знакомы? – и он поцеловал шутливо протянутую Жоззет руку.

– Я целую ее ручки каждый раз, когда она проходит мимо моего стенда.

Все рассмеялись.

– Но, Борис! – дель Веккио сделал страдальческое лицо, – имейте в виду, она ярая католичка и до сих пор боится своей мамы.

Из бокса вышла пышногрудая блондинка. Высокая, лишь на пару сантиметров уступающая рослому супругу. Леонардо представил Клиффу, единственному из присутствовавших не знакомому с его женой: – Лючия дель Веккио.

Если возможно словосочетание «жгучая блондинка», то оно идеально подошло бы к этому горячему существу. Лючия была настолько заряжена энергией, что на месте стоять просто не могла. Она расцеловалась с Жоззет и, кинув кинжальный взгляд на мужа:

– Приставал?

Жоззет рассмеялась.

Лючия подергала Бориса за рукав, чмокнула его в щеку и продолжила скороговоркой, развернув его крепкой рукой к подруге:

– К ней все пристают, но мы, – и она подхватила Жоззет под локоть, – кремень!

Две прекрасные женщины привлекли чрезмерное внимание снующих вокруг посетителей, и Леонардо, решив разрушить незапланированное шоу, увел жену заниматься клиентами. Он тепло попрощался со всеми и еще раз поцеловал Жоззет руку.

На столе перед Залесским между бутылкой виски и дымящейся в пепельнице сигарой лежала визитка Жоззет Кавалье. Он практически сбежал в свой номер в отеле, сославшись на запланированную ранее встречу. Жоззет, прощаясь, пригласила его посетить ее магазин в Париже и вручила эту визитку. Клифф остался с ней, не вполне понимая, что случилось с его шефом. Залесский так торопился уйти, что не удосужился передать в ответ свою визитную карточку, и Клифф сделал это за него. Он хранил их несколько на всякий случай в своем портмоне.

«Если я буду теперь все время думать об этой женщине, мне будет очень плохо».

Глоток виски.

«Я должен выкинуть ее из головы. Если Клифф будет мне о ней напоминать, я его уволю».

Большой глоток виски.

«Я никого не любил так сильно, как ту далекую, исчезнувшую девочку. Байба вогнала в меня иглу так глубоко, что я всю жизнь меряю ею, как эталоном, силу чувств. И, похоже, на этот раз меня достало».

Ярко разгорался огонек сигары.

«Ну, скажем, сегодня я напьюсь, а завтра утром куда все это денется? Джекки я завоевывал, а к этой, черт бы ее побрал, нужно будет идти сдаваться в плен!

Я, кажется, сильный человек, – он рассмеялся, – все вокруг говорят обо мне, что я – крутой мужик.

Все, баста, я выкинул ее из головы».

И он набрал номер ее телефона.

Да, так все начиналось. Ему тогда только перевалило за пятьдесят. На висках засеребрилось. Джекки звала его поседевшим мальчишкой. Ему не давали и сорока, и сам он чувствовал в себе силу, которой ничто не могло противостоять.

В тот раз в Китае его спрашивали о «Люксотике», знаком ли он с господином дель Веккио.

Леонардо дель Веккио сконцентрировал все производство в Италии и считал, что только там он сможет поддерживать высокое качество своих брендов. Китайцы лишь нащупывали в то время пути к технологиям, позволявшим производить товар высокого уровня ручной работы.

Знал ли он дель Веккио?

У этого парня оказались не только ловкие пальцы, у него оказался и очень ловким ум, и железная хватка. Он действительно был превосходным мастером и, работая у дяди, до тонкостей овладел техникой производства. В начале шестидесятых, совсем молодым человеком, создал собственное дело и был для «Ривьеры» основным поставщиком очков ручной работы из пластиков Мацукелли.

Заводы Мацукелли были абсолютными монополистами в производстве пластиков ацетата целлюлозы, из которых весь мир изготавливал многие виды продукции: от пуговиц, пряжек и расчесок, до заколок и оправ для очков. Для того, чтобы попасть в когорту его клиентов, нужно было иметь вес, репутацию, высокую квалификацию, и Леонардо сумел этого положения добиться.

Но однажды, когда Залесский в очередной раз посетил Милан, к нему в «Principe Di Savoia» приехал расстроенный дель Веккио. Он должен был выполнить поставку очередной порции заказанного недавно «Ривьерой» товара, но прибыл лично для того, чтобы сообщить: «он этого не сможет сделать».

– Мистер Залесский, вы знаете, как я дорожу своей репутацией, которая во многом основана на нашем с вами сотрудничестве и вашем ко мне отношении. И вот теперь я вынужден вам сообщить, что не в состоянии выполнить наш контракт.

Леонардо ужасно нервничал, курил одну сигарету за другой и никак не мог перейти к главному, из-за чего, собственно, он вынужден нарушить слово.

Борис впервые видел этого парня в таком состоянии и не перебивал его, давая возможность высказаться до конца.

И тот высказался:

– Мистер Залесский, дело в том, что я иду в тюрьму.

Борис поперхнулся чаем, который только что поднес ко рту.

– Я связался с человеком, который предложил мне расширить дело, открыть новый завод в Южной Америке, в Баготте, и мы взяли в банке ссуду в двести тысяч долларов. Но в тот момент, когда началось строительство цехов, в Колумбии произошел переворот, и мы все потеряли. Мы не можем вернуть ссуду, и нас ждет суд.

Дель Веккио больше никогда не совершал серьезных ошибок, но эта могла стоить ему будущего.

Борис выслушал своего партнера, предложил ему успокоиться, перестать курить и выпить чашечку замечательного китайского чая.

– Леонардо, мне нужен товар. Мне нечем заменить то, что я получаю с твоих фабрик. Я выпишу тебе чек на двести тысяч долларов, а ты в течение года вернешь мне эту сумму своей продукцией.

Залесскому было чем заменить очки фабрики Леонардо дель Веккио. Но этот человек, вместе со своим дядей, стоял у истоков сегодняшнего благополучия его собственного бизнеса. Двести тысяч по тем временам были очень большой суммой и никаких гарантий Леонардо, в его положении, не мог предоставить. Человеческие отношения, вот то, чем руководствовался Борис в этой ситуации.

Дель Веккио справился. Он рассчитался с «Ривьерой». Он сумел создать компанию высочайшего уровня организации, привлечь выдающуюся дизайнерскую и инженерную команду. В восьмидесятых «Люксотика» превратилась в своем сегменте в самую крупную компанию в мире, собрав под своим именем коллекцию всех основных брендов индустрии очков. Оборот компании превысил оборот автомобильного концерна FIAT.

Его глубокий поклон Борису при встрече имел основания, которые выражались в многомиллиардном состоянии этого незаурядного человека.

Жоззет.

Магазин Жоззет находился на торговой улице в самом центре Латинского квартала в окружении букинистических лавок и художественных салонов.

Над входом перламутром светилась вывеска:

Lunettes de soleil et des verres optiques

Boutique

Футуристический антураж внутреннего убранства сочетался с коллекцией необычных по дизайну оправ, цветных линз, фотографий известных артистов, рок-музыкантов, художников, постоянных клиентов салона.

На некоторых из них представители парижской богемы были сняты вместе с очаровательной хозяйкой. Но Жоззет везде позировала в белом рабочем халате, в котором наравне с еще тремя своими сотрудниками работала в соседнем с торговым залом помещении.

Борис с удивлением наблюдал, как она в больших защитных очках стояла у аппарата по обработке линз, как непринужденно общалась со своими работниками, подменяя продавцов в зале или кассира у стойки. Никакого жеманства, все время в движении, быстром и точном движении.

Он любовался, глядя на эту усердную труженицу, и ему казалось, что она все время на секунду опережала свой образ красавицы, который оставался позади беспокойной хозяйки. Действительно, в Жоззет не было самолюбования, она и дома находила для себя массу занятий, увлекаясь оформлением коллекции антиквариата и особенно старинной мебелью. Она была страстной любительницей старинных вещей и по выходным обходила не одну лавку в пригороде Парижа в Ле Пюс де Сент-Уан.

Залесский искренне удивлялся тому, как она находила время для всяческих необходимых женских занятий перед зеркалом. Она всегда выглядела безупречно. Элегантно – это про нее. Прическа, мэйк-ап, одежда – высокий стандарт.

– Жоззет, – просил ее Борис, – сделай что-нибудь не так: урони тарелку, выругайся, надень платье задом наперед, иначе мне кажется, что рядом с тобой я все время спотыкаюсь.