В Дикой земле (СИ) - Крымов Илья Олегович

Испорченная страница была быстро вырвана и сгорела в сжатом кулаке, а на письмена с того момента человек смотрел с опаской большей, нежели на какие-то жалкие уродливые статуи.

Он двигался дальше, периодически встречая развилки и недлинные лестницы. Пока ему везло, — многие проходы были завалены, но всегда оставался хотя бы один, по которому можно было пройти. Пару раз в полу встречались трещины, ведшие на более низкие уровни, но ничего интересного разглядеть через них не удавалось.

Вскоре письменность исчезла со стен, уступив место декоративной плитке, и от одного её вида Тобиуса мутило всё сильнее. Плитка не изображала ничего внятного, просто узор её напоминал бесконечное змеиное гнездо — тысячи произвольно переплетённых змеиных тел, греющих друг друга во время беспорядочного совокупления. От созерцания этой «красоты» мозг сжимался как мокрая губка в человеческих пальцах.

Неоднократно в стенах коридоров встречались закрытые двери вроде той, что маг видел в зале с фонтаном. Они не имели петель и были безумно тяжелы; лишь найдя случайно одну такую дверь с зазором, он понял, что они открывались внутрь стен. Применив мыслесилу, Тобиус попытался освободить себе путь. Дверь оказалась чудовищно тяжела сама по себе, а механизм, который, вероятно заставлял её двигаться прежде, давно разрушился внутри стены и теперь мешал. Он всё же справился, расширил зазор достаточно, чтобы протиснуться внутрь и осветил всё вокруг мотыльками.

Помещение было большим, но конструкция его оставляла мало места для передвижения, потому что в ней насчитывалось три резервуара разной величины и конфигурации: вместительный бассейн, высоко поднимавшийся над полом колодец и круглая ванна человек на семь-десять. Все эти резервуары давно пустовали, а потому ничто не помешало магу пройти по широким, но очень неудобным, каменным лестницам, соединявшим их. В дне каждого резервуара имелось отверстия для слива, тогда как высоко в стене над колодцем, виднелось отверстие, для, судя по всему, подачи жидкости. Резервуар-колодец занимал центральную часть в этой купальной композиции, его уровень был выше, и когда колодец переполнялся, вода стекала по лестницам-желобам в бассейн и ванну. При других обстоятельствах волшебник решил бы, что попал в чью-то купальню, однако…

Покинув помещение, он с большим напряжением сил смог открыть другую дверь и нашёл там почти то же самое, даже декоративная плитка повторяла виденную прежде; а вот отверстие для подачи воды было окружено барельефом в виде огромного стилизованного… солярного символа? Если бы у солнца было восемь извивистых щупалец с оком в центре.

Это не бани, это жилые покои, — думал Тобиус, шаркая дальше. Бывшие хозяева города проводили массу времени в воде, она служила основной средой их обитания. Не нужно быть великим мудрецом, чтобы сложить два и два, — статуи из зала с бассейном, вполне могли быть высечены с живой натуры. А сама натура обитала в этих стенах, шлёпала перепончатыми ступнями по этим самым коридорам, плавала в бассейнах и колодцах за закрытыми дверьми. Памятники культуры были на каждом шагу, искусная резьба по камню, свидетельство существования развитой цивилизации, о которой Тобиус ни разу в своей жизни не то, что не читал, даже не слышал ни о чём подобном ни от одного из наставников.

Отбросив на минуту здравое сомнение в природе тварей столь схожих и столь разных, их невменяемом разнообразии, он допустил, что могла существовать когда-то такая морская цивилизация. Это не было чем-то небывалым, ибо маги знали, — моря и океаны Валемара служат домом для многих разумных существ. Во времена расцвета магии, при владычестве Джассара Ансафаруса, морские царства были доступны для жителей тверди, а твердь была доступна для них. Но когда Абсалона не стало и его ученики затеяли вселенскую свару, морской народ вернулся в родную стихию и добровольно закрылся от остального мира.

На дне Океана Наг, стоял древний полис Селеменкадаль, где обитали, собственно, наги. История приписывает им скорее змеиные черты, нежели рыбьи, но несомненно то, что наги были рождены в водах Валемара, как и многие их родственники. Ныне связь с подводными царствами у наземников была очень слабой, тамошние владыки, сполна ощутив на себе отголоски Второй Войны Магов, решили, видимо, что с безумцами не следует больше якшаться.

Однако никто, нигде и никогда не описывал существ хоть сколько-нибудь напоминавших то, что одинокий исследователь нашёл, спустившись в затерянные руины. Даже мифическая земля Тинавло, лежащая, если верить легенде, за морем Кракенов, представлялась чем-то более реальным, чем стены вокруг. Да и как, ахог их подери, эта безвестная цивилизация оказалась так далеко от воды?! Что они вообще делали посреди суши? Зачем было тащить с собой миллионы стоунов маринита? И какую мощь нужно было иметь, чтобы добывать, поднимать на поверхность и переправлять такое количество драгоценного строительного материала?

Поразмыслив надо всем этим, Тобиус понял лишь одно, — он пытался ворочать глыбами информации чрезмерно огромными и эфемерными, в то время как настоящих знаний не имел почти никаких. Все размышления строились на догадках и гипотезах.

Впереди наметилось расширение, причём, если судить по эху, обширное. Посланные мотыльки затерялись в пустоте великого чёрного ничто и волшебник понял в чём причина, когда стены словно испарились и он вышел на большую лестничную площадку, ступени от которой вели вниз. Новые мотыльки разлетелись вокруг, и волшебник осознал, в сколь колоссальное помещение выбрался. Ему показалось, что здесь мог бы не раз поместиться весь краснокирпичный замок Райнбэк и ещё места осталось бы.

Часть 1, фрагмент 15

Мотыльки метались от стены к стене, слабые крошечные лучинки, не способные разогнать давящий мрак, они выглядели жалкими и одинокими. Десятки новых присоединились к старым и всем им Тобиус послал увеличенный заряд гурханы. Это далось ему непросто, дурнота, с которой серый маг упорно боролся, окрепла безмерно и держался он теперь только на воле и упрямстве.

Новый свет вывел из небытия помещение имевшее форму грандиозного правильного куба, в центре пола которого находилось обширное прямоугольное углубление, бассейн величиной с озеро; свод поддерживали восемь колонн, каждая величиной с исполинскую секвойю и каждая была «украшена» соразмерной тварью. Уродливые существа с четырьмя, шестью, восемью различными конечностями, страшными пастями и выпученными глазами, в которых человек видел боль от осознания мучительности их собственного существования. Но с этими чудищами Тобиус в душе уже смирился, — намного тяжелее по нем ударили образы, покрывавшие стены грандиозной залы.

Тобиус кое-как спустился по долгой лестнице вниз и тяжело шагал, испытывая давление колон, с которых слетела почти вся позолота, и картин, разворачивавшихся на стенах. Там были люди. Много людей. Цветная декоративная плитка составляла монументального масштаба мозаику, изображавшую события, от которых самой душе становилось больно.

Стиль изображения был очень реалистичен, очень искусно воссоздал неизвестный мозаист красивых молодых мужчин и женщин в богатых невиданных одеяниях… бок-обок с тварями, словно рождёнными Идом. Маг наблюдал сцены пиров, наблюдал поклонение, наблюдал немыслимые по своей мерзости межвидовые оргии с переплетениями щупалец и когтей, наблюдал кровь. Вереницы нагих рабов, людей и нелюдей чьи лица застыли в вековечном ужасе, скованных цепями пред пастями слепых змей и иных тварей глубокого моря, порой совершенно непонятных и неузнаваемых.

Панорамная картина, занимавшая все стены куба и запечатлевшая тысячи действующих лиц, сходилась к композиционному центру, к высокому пьедесталу, на котором сидел, поджав под туловище жабьи лапы золотой истукан. Его голова напоминала тело спрута, длинные щупальца симметрично извивались и держали на своих концах пустые жаровни, а в паху, искусно врезанное в его тело, располагалось нечто, походившее на сиденье. Трон?