Аккорд - Ава Хоуп

– Джесси, я никогда не кончал первым, – сдавленно произношу я.

– Милый, ничего страшного, – шепчет она и касается своими губами моих.

Джес нежно царапает мою спину ноготками, и с моих губ слетает стон. Я шлю все к чертям, отбросив контроль. Обрушиваюсь на ее губы жестче и тут же упираюсь пятками в пол, начав толкаться в нее чертовски грубо и сильно, так, как нравится нам обоим. Мой язык жадно переплетается с ее, пока я всецело овладеваю ею. Хотя на самом деле именно Джессика овладевает мною. Каждым сантиметром моей кожи, тела и прогнившей души.

Одной рукой я обхватываю ее грудь, перекатывая между пальцами тугой сосок, а другой сжимаю ягодицу. Переключаюсь с губ на шею, медленно скользя языком все выше, и, когда кусаю мочку уха, Джессика откидывает голову назад и кричит:

– Морган… Морган, я кончаю! – Да, детка, я чувствую.

И вот я окончательно теряю контроль, матерюсь, рычу, изливаясь в нее так мощно и долго, будто и в самом деле не занимался сексом целое десятилетие.

Дьявол, как мне сейчас хорошо.

Джес стонет, до боли сжимая меня за плечи. Мы вместе плывем на волнах безумного экстаза. И мне плевать, насколько тупо это звучит. Это был лучший момент моей жизни.

Падаю на спину, крепко прижимая к себе ее покрытое испариной тело, и пытаюсь отдышаться. Мой член все еще внутри нее, а руки по-прежнему грубо сжимают ее идеальное тело. Голова Джессики лежит у меня на груди, пока она своими тонкими пальцами водит по татуировкам на моей руке, пытаясь при этом отдышаться.

Я занимался сексом тысячи раз, но никогда не думал, что может быть настолько приятно. И дело не в том, что Джесси превосходна. Дело в моих чувствах к ней.

Очевидно, что она понравилась мне с самого начала, и я просто был не готов признаться в этом самому себе. Но сейчас настал тот самый момент, когда стоит признать, что никогда прежде я не испытывал того, что испытываю сейчас рядом с ней.

Я словно странник, наконец вернувшийся домой, или мореплаватель, переживший бурю и вернувшийся туда, где его ждут. Я словно дома. Странное ощущение, вызывающее что-то непонятное у меня внутри. Но я точно уверен, что это… мое собственное счастье. Мое искупление после всего дерьма, что я совершил.

Некоторое время мы оба не произносим ни слова, пытаясь привести в порядок сердцебиение, дыхание, мысли. Наконец я нахожу в себе силы выйти из Джес и стянуть презерватив. Она приподнимается на локте и пристально смотрит на меня своими светлыми, как льдинка, глазами.

– Приятно быть у тебя первой, – усмехаясь, произносит она.

Улыбаюсь:

– Мы кончили одновременно.

– Ничего подобного, – смеется она, и я притягиваю ее обратно к себе, чтобы поцеловать. Лениво раздвигаю ее губы и касаюсь языка своим, медленно кружу, ласкаю. Ощущаю, как ее тело дрожит от моих прикосновений, и поглаживаю спину, наслаждаясь нежной кожей.

– Какая ты вкусная, – шепчу ей в губы, а затем отстраняюсь. – Чан наверняка совсем остыл.

Она ложится на мою грудь, упираясь подбородком на свою ладонь, и издает смешок:

– Не страшно, нам теперь не помешает охладиться. Но все равно возьми с собой презерватив. – Опускает взгляд на мой возбужденный член, прикусывает губу и добавляет: – Парочку.

Провожу рукой по ее шелковистым светлым волосам, убирая прядь за ухо, и широко улыбаюсь, глядя в похотливые глаза.

– Детка, мне нужно еще немного времени. Мой член не терминатор, прости.

– У тебя же все еще стоит, – негодует она, и я усмехаюсь. – И ты же скулил, что шестнадцать дней провел без секса.

– Где мой диплом святого?

Она закатывает глаза.

– У меня не было секса два года, – неожиданно произносит Джесси, и я от удивления вскидываю брови. – И мне не дали за это диплом святого, значит, и тебе пока рано, – пытается отшутиться она.

Притягиваю ее к себе и быстро касаюсь ее губ своими.

– Два года?

– Два года, – выдыхает она.

Касаюсь большим пальцем ее нижней губы, а затем провожу ладонью по щеке, поглаживая скулу.

– Но… этот хреносос что, слепой?

Джесс усмехается:

– Не называй его так.

– Гребаный Рикпик не трахал тебя два года, Джесси. Как мне его называть?

– Давай не будем говорить о том, кто меня трахал до тебя, ладно?

Киваю. Не очень-то и хотелось обсуждать этого мудака. В голову сразу же лезут мысли о том, как она была с ним, и меня прям воротит от этого. Понимаю, что и сам не девственник. И вряд ли бы ей понравилось, если бы мы обсуждали всех тех женщин, с которыми спал я.

Мы лежим молча, слушая, как тлеют поленья в камине. Сквозь открытое окно до нас доносится шум листьев, трепещущих на ветру. Целую Джесси в макушку, вдыхая сладкий запах ирисок, и поглаживаю ладонью ее силуэт.

– О чем ты думаешь? – тихо интересуется она.

– О том, как хочу вылизать тебя.

Джес выпрямляется на руках, а затем пихает меня в плечо:

– Ну какой же ты осел!

– Почему? – смеюсь я.

– Потому что все вокруг такое романтичное: приглушенный свет, камин, запах хвои. А ты со своим сексом!

Она садится и складывает руки на груди.

Улыбаюсь.

– Не ты ли только что предлагала взять с собой в чан презерватив? Не хочешь куни, окей. Можем начать с минета, – смеюсь я и подмигиваю.

Я прям слышу, как в крови Джессики стремительно бежит жидкая ярость вместо крови, и улыбаюсь. Я определенно мазохист.

Она стреляет в меня взглядом своих голубых глаз, словно лазером, а когда у нее не получается стереть меня с лица земли, то просто пригвождает меня глазами к полу. Во всяком случае, ей так кажется. Но я умею удивлять.

– Ты права. Нам нужно охладиться, – улыбаясь во все тридцать два зуба, сообщаю я, после чего поднимаюсь с пола и закидываю ее к себе на плечо, чтобы отнести на веранду, где опускаю ее в чан, прозрачная вода которого блестит в ярком свете большой луны, озаряющей чистое синее небо.

Громкий всплеск нарушает ночную тишину вокруг. Джессика выплывает из-под воды, проводит рукой по мокрым волосам и стискивает зубы:

– Ты труп, Морган.

* * *

Два часа спустя я все еще жив. Единственная причина моей смерти, которая меня устроит, – от слишком большого количества оргазмов с Джессикой Шоу.

А в чане я ее не трахнул.

Да, я удивлен не меньше вашего, правда.

Я просто держал ее в объятиях и целовал, целовал и вновь целовал эти сладкие губы, полностью теряясь