Вечерняя звезда - Ларри Макмертри

Дорогой Томми!

Я в Аризоне. Мама! Это же страшная дыра! Но вокруг так много огромных кактусов сагуаро, и на них интересно смотреть.

Брюс ехал сюда всю дорогу из Хьюстона без остановок, и сейчас так устал, что никак не может проснуться. Наверное, нам нужно было остановиться где-нибудь. Никогда не видела, чтобы Брюс так уставал, но ему так хотелось, чтобы между ним и родителями было как можно больше миль, и поэтому он очень спешил.

Как бы то ни было, мы почти в Калифорнии. Мы просто полюбили друг друга и убежали. Пока еще не знаю, что мы будем делать в Калифорнии. Может быть, найдем работу и попробуем стать взрослыми, зарабатывать себе на жизнь. Может быть, тебе все это покажется смешным, но нам с Брюсом ужасно захотелось попробовать.

Больше всего меня удивило, что бабуля не пыталась отговорить меня. Я думала, она начнет капризничать, а она не стала. Она и тебя еще удивит когда-нибудь.

Нам придется найти для начала самую дешевую квартиру. У нас мало денег для новой жизни.

Томми, наверное, я не смогу какое-то время навещать тебя. На меня эти посещения как-то плохо действуют. Мне кажется, что и тебе они не на пользу.

Вообще влюбиться в кого-то немножко страшно. Я настолько привязалась к Брюсу, что даже сейчас мне хочется разбудить его. Это глупо, но я скучаю по нему, даже когда он спит. Это — безумие, так привязываться к кому-то, но ничего не поделаешь. Я влюбилась так, что собой не владею. Буду, наверное, рада, когда мы приедем в Лос-Анджелес, найдем себе жилье и как-то устроимся.

Пора заканчивать — я знаю, что тебе не нравятся длинные письма. Да и Брюс только что перевернулся, видимо, скоро проснется.

Ну, вот и все мои важные новости, Томми. Пожалуйста, будь осторожней. Я люблю тебя.

Мелли.

— А как твоя сестра на вид? — спросил Джои, заметив, что Томми наконец дочитал письмо. По мнению Джои, еще одним отвратительным качеством Томми было то, что он не держал фотографий своей семьи. Вот у него были снимки каждого из братьев и сестер — даже того брата, которого он убил, его мамочки и тетушек и трех своих самых дорогих подружек. А у Томми ничего не было.

— Ну, она немного пухленькая, — сказал Томми, укладывая письмо от Мелли обратно в конверт.

— Хотелось бы познакомиться с ней, — размечтался Джои. — Похоже она из тех, кто мне нравится. Я не гоняюсь за зубочистками. Ну, то есть за худыми девчонками, — добавил он, не уверенный, что Томми понял его.

— Я так и подумал, — не удивился Томми.

ЧАСТЬ 2

ЖЕНЩИНА В ДЕКОРЕ

1

Зная абсолютную преданность Рози Данлоп своей хозяйке, Пэтси решила, что коль уж выведывать у нее что-нибудь о новом любовнике Авроры — если он и в самом деле был ее любовником, — лучше приступать к этому осторожно. С Джерри Брукнером ее познакомили на ужине, который Аврора накануне давала в его честь. Аврора вся сияла — она снова выглядела так, словно ей было всего пятьдесят пять, — и едва ее представили Джерри, Пэтси поняла, в чем тут дело. Это был серьезно привлекательный мужчина. Термин «серьезно привлекательный» она вывезла из Лос-Анджелеса. В этом определении содержался намек на то, что серьезно привлекательные мужчины к женщинам редко относились серьезно. Верного спутника на долгие годы из таких не получается. Правда, Пэтси уже и не думала, что может себе позволить тратить время на поиски долгосрочной верности. Можно было не найти ничего такого до самой смерти, а если и найдешь, то наверняка за серьезную привлекательность нужно будет немало заплатить.

Вечер и ужин прошли весело, и стол был великолепен. Бедный старенький генерал Скотт крепко уснул в разгар ужина, но это никому не помешало веселиться на всю катушку, и менее всех самой Авроре. Большую часть своей взрослой жизни Пэтси прожила с подозрением, что рано или поздно, если только ей крупно не повезет, у них с Авророй будет скандал из-за какого-нибудь мужчины. Совершенно очевидно, Аврора лучше умела находить мужчин, нежели она, и было вполне вероятно, что именно она вскоре и найдет такого мужчину, который станет нужен им обеим. Аврора, в сущности, была великолепна в добывании мужчин. Она с боем прорывалась сквозь целые полчища мужчин, при этом не выпуская из цепких рук кого-нибудь вроде генерала Скотта или отца Эммы, Редьярда, даже ради того, чтобы, как она однажды сама призналась, иметь у себя в доме хоть какое-то постоянное присутствие мужского пола.

— Это немногое, что можно сказать в пользу брака, — однажды заметила Аврора. — Брак обеспечивает продолжительное присутствие мужчины в доме, если это присутствие кому-то нравится, ну, вот как мне, например.

Это признание она сделала Эмме и Пэтси в один из дождливых хьюстонских дней много лет назад. Эмма только что вышла за Флэпа, а Пэтси собиралась выйти за Джима. Они обсуждали свадебные платья, но и ей самой, и Эмме было ужасно интересно узнать побольше об Авроре и ее приятелях — неужели она спала с ними всеми? Или, может быть, не спала ни с одним? В общем, им удалось как-то свести разговор к беспокоящим их вопросам, обсуждавшимся практически безостановочно, как только они собирались все вместе и размышляли о взрослой жизни — браке, ухажерах, адюльтере, — и было ли это последнее таким уж неизбежным и всесокрушающим, по крайней мере, в смысле морали?

— Нам ведь, в сущности, нужно знать вот что: неужели придется бросаться под поезд, если когда-нибудь я пересплю с кем-нибудь, кроме Флэпа, или если Пэтси доведется переспать с кем-нибудь, кроме Джима? — робко спросила Эмма.

Аврора бросила на них долгий, ехидный взгляд, в котором на мгновение промелькнул вызов. Но если это и был вызов, он быстро уступил место стандартному, раздражавшему их Аврориному взгляду свысока.

— Вам обеим лучше пойти поторговать герлскаутскими пряниками, — сказала она. — Вместо этого вы расселись у меня на кухне и пытаетесь выяснить, насколько я распущена.

— Ну, правильно, а почему нам нельзя этого знать? — спросила Эмма.

— Только те, с кем я бываю распущенной, знают, насколько я распущенная, — отшутилась Аврора.

— Могу поспорить, что вы — ужасно распущенная, — сказала Пэтси, которую раздражал командный тон этой женщины.

Сейчас, почти три десятилетия спустя, когда она возила Рози домой после секции аэробики, она до сих пор была убеждена, что ее раздражает всегдашняя Аврорина манера разговаривать, правда, теперь она считала, что знает, как с этим справиться. Она могла бы переманить ее нового приятеля. Она знала, что не умеет столь же откровенно соблазнять кого-то, как Аврора. Не раз она уступала более напористым женщинам, когда те предлагали свести ее с мужчиной, который ей нравился. Порой она терпеливо ожидала, пока очередной роман начнет вянуть, и лишь потом выходила вперед. Правда, иногда так долго терпеть ей не хотелось. Если она начинала чувствовать, что сам мужчина хотел бы поменять очередную подругу и уже вполне созрел, она превращалась в робкую, скромную женщину и устраивала настоящую засаду. И довольно часто именно ее сдержанность, как ничто иное, убеждало мужчину в том, что как раз он-то и устроил засаду.

Джерри Брукнер и близко к ней не подходил на этом званом ужине, но ничего плохого в этом не было. Да Аврора и не давала ему такой возможности. Но пару раз Пэтси ловила его взгляд, и это был добрый знак. Она не была уверена, что его и вправду можно было считать настоящим психоаналитиком, какой бы смысл сегодня ни вкладывали в это понятие. Но вообще-то он чем-то напоминал психиатра. И это давало ей простор для маневра. Каких только курсов лечения она не перепробовала за свою жизнь! От терапии дикарскими воплями до грязевых ванн. Если ее немного полечит новый приятель Авроры, хуже ей не будет. Она когда-нибудь могла бы попросить Джерри Брукнера принять ее и рассказать ему грустную правду о своем последнем архитекторе-латиноамериканце, хотя в этом случае правда была бы скорее глупой, чем грустной. У этого человека были два дога, два великолепных и совершенных красавца, и ему было гораздо интереснее проводить время с ними, чем с ней. И в сущности, что такого трагичного в том, что она однажды застала его с девушкой-садовницей? Да нет, ей просто надоело соперничать с парой пятнистых псов.

Рози выглядела расстроенной. Как всегда, на занятиях она блестяще выполняла все упражнения, но теперь сидела, уныло глядя в окно, и ей даже было безразлично, что Пэтси опять гнала машину. Как всегда, восемьдесят пять миль в час. Они решили заехать на вьетнамский рынок возле Шип Чэннела, заказать себе завтрак по-вьетнамски, а потом ехать к Авроре.

— А ты раньше видела этого почетного гостя? — спросила Пэтси.

— Какого? — рассеянно спросила Рози. Она думала о Си-Си Грэнби, о том, что он стал совершенно беспомощным и что, может быть, нужно порвать с ним. Но тут возникал вопрос — а сможет ли она когда-нибудь вообще найти себе нового приятеля?