Звезда эстрады - Ирина Лобановская

Лёка выслушала ее, почти не дыша. Мать моя женщина…

— Витка… Ты не представляешь, как это приятно — слышать о себе такое… А поверить в это мне все равно трудно…

— Ничего, поверишь! — заверила Вика. — Только знаешь… Когда ты действительно в это поверишь, тогда и может случиться беда…

— Беда?! — вытаращила глаза Лёка. — Какая еще беда?! Мне уже достаточно всяких несчастий, просто выше крыши! А ты мне еще их сулишь! Что за беда, говори!

— Ну, обычная такая, — вздохнула Вика. — Самая обыкновенная… Называется «звездная болезнь». Она неизлечима, увы…

— Да ладно! — фыркнула Лёка. — Мне до нее еще очень далеко!

— Не так уж и далеко! — мудро заметила Вика и пристально оглядела свою рыженькую сероглазую подружку.

Редкое сочетание… Просто редчайшее… Хотя его теперь никто не видел — Лёка продолжала краситься в блондинку и морочить голову своим лопоухим музыкантам.

Несколько месяцев назад Кирилл позвонил ей в восемь утра:

— Ты знаешь, я проснулся и понял, что не могу жить без твоих серых глаз…

И ничего, живет…

Звонить ему Лёка даже боялась и умышленно тянула время. Но делать это бесконечно нельзя.

— Кир, ты как без меня? — спросила она, наконец.

Мобильник подрагивал в ледяной ладошке.

— Нормально, — отозвался Кирилл. — И ты, насколько я в курсе, тоже в полном порядке. Мы оба молодцы! — Он чуточку замялся. — Я, правда, болею…

— Болеешь? — встревожилась Лёка. — Это совершенно на тебя не похоже… Тогда я приеду! А что с тобой?

— Нет, не приезжай, — отказался Кирилл. — Не хочу показываться тебе в кислом виде. Я, наверное, лягу в больницу. Ненадолго…

— В больницу?! — окончательно перепугалась Лёка. — Ты?! Мать моя женщина… Да что случилось-то?!

— Мотор забарахлил, — нехотя признался Кирилл. — У мужчин это нередкая история… Я тебе звякну оттуда.

Он не прорезался, и Лёка в панике позвонила Чапаеву, все повыспросила и узнала адрес клиники.

— Да у него просто климакс! — добродушно заявила зациклившаяся на своем вечном диагнозе Чапайка. — Возраст критический…

— Какой же критический? — в ужасе прошептала Лёка. — Что вы такое говорите?! Ему всего сорок третий год!

— Ну да, сорок третий! — радостно согласилась Чапаиха. — И не всего, а уже! Самое оно! «Пора, мой друг, пора!»

Первая жена Дольникова всегда была и оставалась неисправимой оптимисткой.

В тесной палате, залитой уходящим осенним солнцем, лежали четверо мужиков. Все они, как по команде, с живым интересом уставились на Лёку. Кирилл спал носом к стене, с трудом умещаясь на кровати. Ему все всегда было мало, тесно и низко: кресла самолета, вагонные полки, навесы над уличными киосками… Он всюду рисковал здорово расшибить в кровь голову.

— Кир, — прошептала Лёка, усаживаясь рядом, — Кир, проснись… Это я…

Он открыл в изумлении глаза:

— Леля?.. Ты как здесь оказалась?..

— Не важно. Шла себе, шла да и зашла… Пролетала над твоей территорией… Я над ней часто пролетаю… — пробубнила Лёка.

— Я бы так не сказал, — хмуро отозвался Кирилл и сел. — Прикондехала наконец! А почему так долго кулемалась? Выкладывай подробности!

— Как ты приветливо и ласково меня встречаешь! Прямо позавидуешь самой себе! — не осталась в долгу Лёка. — А быстро только кошки родятся! Приди в себя и скоренько переведи мне все по порядку. Что ты без меня абсолютно ничего не можешь, я поняла уже давным-давно. Ни купить, ни сварить, ни родить… Я у тебя вроде шампуня, где два-три в одном. Все включено. Что говорят врачи?

Дольников помрачнел еще больше.

— Неужели тебе это интересно? Тогда слушай… Не находят никаких функциональных нарушений. Все вроде бы в норме, да только сердце болит и колотится, как оголтелое. И отощал, как беженец. В общем, медики исчерпали свои возможности, как всегда…

— Вечно у них все левой ногой через правое ухо! Почему у медицины всю жизнь мало возможностей? Даже у нашей доблестной милиции их значительно больше… — пробурчала Лёка и авторитетно заявила: — Это все нервы! Ты психуешь, не спишь, толком не ешь… Без конца звонишь в Израиль… Ни к чему хорошему это не приведет! И на старуху бывает проруха… Ты должен для себя раз и навсегда определить, чего тебе надобно, старче. Чтобы скукой и дурью впредь не маяться.

Окончательно распоясалась девка, подумал Кирилл. Снова поплыли… И подняли парус… А куда ж нам плыть?.. И кто у нас за рулевого?.. Но взять ее теперь в руки нет никакой возможности… Чересчур звездатая…

Он постарался не обращать внимания на новые девичьи закидоны.

— Меня интересует не мое прошлое и настоящее, а исключительно будущее. Наше общее. Что ты о нем думаешь? Поделись деталями… Положительными и отрицательными.

Лёка молчала. Гадкий вопрос… Но на него надо найти точный ответ…

— В последнее время я себе не нравлюсь! — призналась Лёка. — Со мной тоже происходит что-то нехорошее… Возмущенное геомагнитное поле…

— Опять плохо себя зачувствовала? — поинтересовался Дольников. — Или снова красные пришли? Это у вас случается. И чаще, чем мечталось. Галина тоже всегда такая же дурная в критические дни. Я тут как-то сильно припозднился, а она мне без конца названивает: когда придешь да когда придешь?! Видно, вновь надумала ревновать. Я ей объясняю, что вот, мол, сейчас весь театр снизу доверху разрисую и приду. Потерпи чуток! Но толку-то с ней на миллиметр! Просто время пришло… И ситуацию не затупить.

— Ты идиот! — объявила Лёка. — И циник!

— Сразу и то и другое? Одномоментно? Забавно! — задумался вслух Кирилл. — Нет, козюлька моя, так не бывает: или — или. Чтоб ты знала! Идиотов циников я еще не видал. До сих пор с собаками ищут.

— Ну, значит, мне повезло! — заявила Лёка. — И лишь я одна встретила именно такого. Редкий случай.

— Да, я — большая редкость, — охотно согласился Дольников. — Но здесь об этом знают все, кроме тебя, которая, по младости лет, столько времени тетехалась и лишь сегодня пришла к этому удивительному и замечательному открытию. Как известно, лучше поздно… Так что же все-таки происходит? Как прошли концерты? Небось в залах от аплодисментов валились потолки на головы зрителей?

— Не твое дело! — взорвалась Лёка.

— А чье же? — удивился Кирилл. — Конечно, в мои функции знание твоего личного графика не входит, но хотелось бы постичь некоторые отдельные нюансы твоего бытия…

— Отдельные нюансы бытия к вашим услугам, командир! Солнце встает на востоке и заходит на западе, — объяснила стервозная великая певица. — Но можно и наоборот. Если прикажет родная страна! И ты все это знаешь лучше меня в семьдесят восемь раз!