Избранное - Нора Георгиевна Адамян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Храпеть будет, собака», — горестно подумал Георгий.
Удивленная дежурная пожала плечами и выписала дополнительную квитанцию. Разбуженный Игреньков долго не понимал, что ему предлагают. Он рысцой вбежал в номер, когда Георгий уже лежал в постели, быстро разделся, свалился на пенопластный диванчик и заснул, как младенец, глубоко и неслышно.
А Георгий еще курил и читал страшные рассказы Брэдбери.
В министерстве мягкие ковровые дорожки в коридорах, блеск паркета и увлечение последних лет — растения на подоконниках. Не чахлые «ничьи», а пышные, ухоженные, цветущие. И теплые запахи — смолистый дух натертого паркета, пряный — крепкого чая, сладкий — мужского одеколона, — стойкие запахи, создающие постоянную атмосферу, в которую окунулся Георгий, выйдя из бесшумного лифта.
Встретила его знакомая секретарша заместителя начальника главка — когда-то тоненькая девочка Ирочка, теперь усыхающая Ирина Николаевна, по которой Георгий отмечал изменения женской моды. В прошлый его приезд прическа Ирины вздымалась над головой в виде воздушной башни, поперечно-полосатая шерстяная юбка колыхалась колоколом. Сейчас из-под низкой гладкой челки Георгию улыбались удлиненные египетские глаза, а плоские бедра обтягивала монолитная кожаная юбка.
За эти годы сменилось несколько заместителей, а Ирочка оставалась на том же месте, и в ее судьбе не происходило никаких перемен.
В один из своих приездов Георгий пошутил:
— Все никак не выберете, Ирочка. Самого лучшего выбираете…
Он тотчас пожалел о своих словах. Ирина ответила очень искренне и горестно:
— Где там выбирать! За любого пошла бы. Так все надоело. Сосватайте кого-нибудь. Армяне, говорят, хорошие мужья.
— И даже из Москвы уедете?
— А что ж, там у вас круглый год солнце, фрукты, цитрусы.
В Армении холодные зимы, цитрусы там не растут, и далеко не все армяне — хорошие мужья, но Георгий не разубеждал Ирину Николаевну. Пусть верит в обетованную страну.
От секретарши Георгий узнал, что Дмитрий Дмитриевич приедет к трем, что с импортным оборудованием сейчас трудно, что вопрос этот должен решаться в отделе. Туда переданы все бумаги, и там Георгия ждут к одиннадцати.
В отделе тоже с самого начала сказали, что с импортным оборудованием сейчас трудно. Завотделом даже сказал: безнадежно.
— Сейчас, к концу года, когда все резервы практически исчерпаны…
Ему было скучно говорить об этом. Чтоб его оживить, Георгий рассказал, как ловят на Гюмете молодых лососей. Тотчас к столу начальника подтянулись два сотрудника, одетых в ослепительные куртки.
Рассказав про снасть и наживку — обыкновенный кусок белой клеенки, про силу сравнительно небольших лососей, срывающих рыбаков в воду, Георгий вернулся к вопросу о тепловозах.
— Где Варвара Петровна? — снова заскучал начальник отдела.
— В протокольной части, — ответил сотрудник в коричневой куртке.
— А почему у вас не троллейное решение? — спросил другой в точно такой же куртке черного цвета.
В кабинет вошла женщина в платье с оголенными руками и белым кружевом на груди. Георгию она помешала. Он только что начал объяснять, что сечение тоннеля не дает иных возможностей тяги, кроме аккумуляторной, и по привычке стал набрасывать схему на бумаге. Карандаш запнулся, и Георгий умолк.
— Вот, Варвара Петровна, это товарищ из Армении по вопросу тоннеля Гюмет — Аван.
— Помню. — Женщина села в кресло. Она взглянула на лист бумаги, лежащий перед Георгием, а потом строго посмотрела прямо ему в глаза. — Что-нибудь надо придумать.
Георгий рассердился. Придумывайте. Очевидно, от него ждали объяснений, понятных даже детям. Ну, пожалуйста. Электровозы у нас заряжаются на определенную емкость. Зарядки хватает на восемь-девять километров. А нам уже сегодня надо проходить одиннадцать — тринадцать. Кое-что экономим на спуске. Вытягиваем до четырнадцати. Но это риск.
— Вы же ведете проходку не с двух точек?
— С одиннадцати. Пробиваем шахты.
— Можно заряжать батареи в самом тоннеле?
— Зарядка требует помещения не меньше пяти метров. Вы представляете, что это значит в скальной породе? А потом, учтите выделение газов при зарядке. У нас нет места для дополнительной вентиляции.
— Мне все-таки кажется, что решение где-то под руками.
— Мне тоже вначале казалось, — усмехнулся Георгий.
— Товарищи, почему не бьется инженерная мысль? — Варвара Петровна взмахнула душистым платочком, призывая обладателей кожаных курток к соучастию.
— Я все-таки за троллейный вариант, — сказала черная куртка, — расширить сечение тоннеля…
— На пятидесяти километрах! — сказала Варвара Петровна. — Что нам рупь, что нам два!
— Сечение тоннеля и так запроектировано с непомерным излишеством.
Она снова наклонилась над бумагой, исчерченной Георгием.
— А если нам подумать об увеличении емкости аккумуляторной батареи?
— В этой области искать можно. Но ни один из существующих типов по габаритам не подходит нашему забою.
— Запроектировать новые.
— Можно, — кивнул Георгий, — создать новые электровозы. Это затормозит наше строительство минимум на два года.
— Ах, черт! — сказала она, — Где у нас профиль участка?
Они остались один на один в этой маленькой битве. Кожаные куртки отступили. Начальник отдела занялся своими делами: ему все время звонили по телефону. Они отошли от его заставленного стола к свободному и пустому.
— Начнем с другого конца, — сказала Варвара Петровна, — предлагайте вы. Были же у вас какие-то наметки. Может, сообща и найдем выход.
— Теоретически многое можно придумать. Вот мы размышляли о вытяжной вентиляции…
Она слушала его проекты, тут же сама опровергала их, предлагала еще более остроумные решения.
— Скальный грунт. Будь бы мягкие породы…
— Ну, мягкие тоже имеют свои недостатки.
— А если все-таки заряжать в шахтах? На местах спуска в тоннель?
Георгий указал на высоту Мехакского хребта. Некоторые шахты должны были достигнуть глубины в шестьсот метров.
— Ничего не получится, — согласилась Варвара Петровна. Она встала коленями на стул, облокотилась на чертеж, запустила пальцы в блестящую, как меховая шапочка, прическу.
Думала она по-инженерному. Ее предложения часто совпадали с его собственными решениями тех дней, когда он искал выхода, пока не понял, что все эти проекты несостоятельны.
— Чего вы смеетесь? — сердито спросила она.
Георгий объяснил.
— Но нет же безвыходных положений.
— Чехословацкие тепловозы.
— Чем они вас устраивают?
— Малогабаритны. Работают на горючем с нейтрализацией газов.
— Ну уж и с нейтрализацией! — усомнилась она.
— Поглощение до девяносто пяти процентов.
Варвара Петровна вздохнула:
— Ну, посмотрим, что это такое. А пока пойдемте обедать.
Внизу, в столовой, плавал влажный дух щей из кислой капусты и ходили женщины в нарядных платьях, в цветных бусах и блестящих серьгах.
Георгий смотрел на них с интересом. Это было удивительно, потому что уже много времени среди всех женщин он искал только одну.
— Почему вы все такие красивые? — спросил он Варвару Петровну.
— Просто нелепые, — ответила она, — все мы сегодня нелепые в
