Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху

До середины XIII в. ни один город в Кастилии не имел права голоса в управлении королевством и, соответственно, ни один город не мог вмешиваться в назначение высших чиновников на национальном уровне. Разумеется, основываясь на предписании Церкви, запрещающем назначать евреев на высокие посты, города со все возрастающей настойчивостью протестовали против таких назначений в Кастилии. Однако в течение долгого времени эти протесты не были услышаны. Они не могли изменить политики князей, которые верили, что интересы государства превалируют над предписаниями Церкви. Тем не менее ситуация была иной в отношении назначения на должности в городской администрации. Поскольку большинство чиновников назначалось городами, эти должности были недоступны для евреев, а зачастую не только для евреев. С 1118 г. и приблизительно до 1250 г. мы видим, как город за городом настаивает на своем праве не допускать обращенных евреев к городским официальным постам, и лишь с огромным трудом королям удалось назначить крещеных евреев своими казначеями в ряде кастильских городов.

Начиная примерно с 1250 г. ситуация радикально изменилась, когда третье сословие стало постоянным компонентом кастильских кортесов, — изменение, отразившее рост финансовой и военной силы городов. В качестве регулярных участников кастильских кортесов города имели право обращаться к королям с петициями, требующими ревизии их политики и методов правления. Этим правом они пользовались, чтобы оказать давление на королей с целью удаления евреев из королевской администрации. Прошло немало времени, прежде чем это давление принесло плоды, потому что услуги евреев считались незаменимыми, в особенности в управлении королевскими финансами (во главе королевской казны стояли евреи). Однако в 1380 г. короли в конце концов сдались. Они сместили евреев с их постов при дворе, то есть с национальных должностей, оставив их только на местах откупщиками и сборщиками налогов. Тут города одержали большую победу, хотя и не полную. Окончательная битва была выиграна только через тридцать лет, а именно с изданием законов 1412 г., когда евреи были выброшены из всей системы сбора налогов также и на местах.

Теперь триумф городов казался полным. Однако он сопровождался революционным изменением, поставившим города перед трудными проблемами, к которым они вряд ли были готовы. Ибо всего через десять лет после того, как евреи лишились своих высоких постов в Кастилии, массы евреев обратились в христианство в результате бунтов 1391 г., а в 1412 г., в тот самый год, когда их изгнали также и из местной администрации, началось второе массовое крещение, в результате которого мириады евреев были приведены в христианскую паству. Эти «новые христиане» начали бороться за финансовые и прочие должности, освобожденные евреями. Более того, теперь они искали способы проникнуть не только в королевскую, но и в местную администрацию. Таким образом, получилось, что проблема евреев на общественных должностях, казалось бы разрешенная законами 1412 г., сменилась куда более тяжелой для городов проблемой в той же самой области. Восстановление, начиная с 1420 г., евреев на их прежних должностях в налоговой системе естественно умножило трудности городов, но проблема евреев в королевской администрации, которая выглядела весьма угрожающей за несколько десятилетий до того, теперь казалась незначительной в сравнении с проблемой конверсо. Вышло так, что, пока города, по-прежнему на религиозной почве, возражали против появления евреев в органах управления, у них не нашлось ответа на проблему проникновения конверсо в их чиновничий корпус.

Первостепенной причиной для сопротивления городов присутствию конверсо в аппарате управления была на самом деле та же истинная причина сопротивления присутствию евреев на этих же постах. Хотя по отношению к евреям их религия и выставлялась основой для возражений, мы уже отметили, что религия, вроде бы имеющая отношение к делу, была, по сути, удобным предлогом. В случае марранов городам оказалось трудно, если вообще возможно, использовать этот довод, и поэтому они прибегли к другим предлогам, которые редко оказывались убедительными. Мы видели, что марраны не были единственной группой, которой города противились в вопросе занятия официальных должностей. Как в XIV, так и в XV в. они отказывались предоставлять знати посты в своей администрации, точно так же, как они возражали против вмешательства церковных судей в городские юридические процедуры. Все подобные вторжения рассматривались городами как неприемлемое вмешательство в их гражданскую жизнь. Но при этом самым невыносимым для них было вторжение конверсо.

На первый взгляд, их оппозиция к марранам менее понятна, чем антагонизм, проявленный по отношению к знати, церковникам и евреям. Ибо три последние группы принадлежали к различным сословиям (или, в случае евреев, к другой общине), они не являлись субъектами городской юрисдикции, а магнаты во многих случаях вообще не были жителями городов. Ни одно из этих условий к марранам не относилось. Почти все они принадлежали к третьему сословию, подчинялись городским законам и жили в тех самых городах, которые хотели лишить их права на занятие должностей. Все это предполагает, что борьба городской олигархии против конверсо за контроль над городскими должностями отличалась от их борьбы против знати и прелатов за контроль над национальной администрацией. В отличие от распрей с последними, конфликт с конверсо — это внутренний конфликт между гражданами города, который рассек надвое высший класс «старых» и «новых христиан» и поставил обе группы в состояние постоянной конфронтации, усилившей трения и конкуренцию. Неудивительно, что и результаты этих состязаний были разными. В то время как олигархи, в общем, преуспели в отражении попыток магнатов узурпировать их функции, их попытки отогнать «новых христиан» часто не удавались, заканчиваясь поражением.

Разумеется, кастильским городам было гораздо труднее бороться с конверсо в XV в., нежели в XII и XIII. Начать с того, что в те века число крещеных евреев было относительно малым, даже мизерным, в то время как в XV в. оно в пропорциональном отношении было весьма велико и доходило до трети всего городского населения. Удельный вес марранов в обществе невозможно было игнорировать, и к этому нужно прибавить их репутацию и высокие позиции, приобретенные во время службы в чиновничьем аппарате как Кастилии, так и Арагона. Олигархам было трудно обвинить их в административной некомпетентности или других профессиональных недостатках, потому что те проявили себя прекрасно подходящими для всех видов администрации и действительно заслужили высокие похвалы за свои-услуги.

Вдобавок исключительно важные связи, установленные марранами во всех других системах управления, часто могли оказывать достаточное влияние на олигархию, чтобы решить вопросы о назначениях в их пользу. Эти обстоятельства тоже не могли существовать раньше, когда многие высокие позиции в королевской и крупнопоместной администрации занимали евреи, а не марраны. Однако еще более важным, чем эти различия, было радикальное