'Я - кто?! Сенсей?' 2: Изменяющий судьбыю Том II. Часть 1. - Kerr Riggert

— я молча поклонился. — но, возможно, ваше решение поменяется и вы найдете время, чтобы выслушать меня, пока не стало слишком поздно.

Под фырк Цу скрипнул стул и она резко перевела тему на мое здоровье. Точнее на то, как быстро я смогу вернуться к работе.

— Как скажет лечащий ирьенин, но надеюсь, что уже сегодня повязку снимут и мне вернут зрение.

Цунаде недовольно фыркнула, и на этом моя аудиенция кончилась.

Ну что ж, это ее выбор. Мне лишь оставалось молча его принять.

Саске я пока решил ничего не говорить. Напрямую мне все же не отказали.

Дальше мой путь лежал в Госпиталь под ручку с Анко.

Анко, хоть и не забрасывала Кириина вопросами, но очень «громко» нервничала.

— Милая, — улыбнулся я, стараясь не щуриться под фонариком ирьенина-окулиста, — это мне сейчас скажут, стал я косым или нет, а не тебе.

— Шутник, да? — покрутил Кириин Юрума мою голову. — Поморгай синхронно, только левым… хорошо, только правым… хорошо.

К счастью сей «интим» с взглядами глаза в глаза, наконец, закончился. Шея не затекла, но могла бы от такого осмотра. Хорошо быть сильным, крепким и выносливым шиноби.

— Здоров, вали отсюда. — скучным голосом буркнул окулист, явно чем-то разочарованный в моем новом глазе.

Я тут же изобразил пискляво-картавый голосок:

— Справочку?

Мне сделали «кыш-кыш» ручкой, а я вцепился, как клещ:

— Не-а! Давай пиши, чего ты мне не договорил!

— Да все нормально! — занервничал ирьенин. Не будь я эмпат, поверил бы.

— Брешешь, — прищурившись прошипел я.

— Ну… — забегали глазки Юрумы, — биджу с тобой! Цвет разный!

И действительно, когда я ломанулся к зеркалу, то обнаружил там, что новенький глаз на пару тонов светлее и с пятнышками на радужке, будто кто-то краску черную разлил. То есть мельком не заметишь, но я же вижу, что разные.

Естественно, когда я перестал пялиться на себя, глазник успел свалить, хотя справочку все-таки оставил. И по моему скромному опыту там все вправду было нормально.

Почесав в затылке, пожал плечами.

Обратную дорогу я вертел головой по сторонам как в первый раз, не забывая засыпать Анко комплиментами. Она у меня и вправду красавица!

— Если бы я не знала, что ты местный, заподозрила бы в тебе шпиона-дилетанта. Что ты такое увидел?

— А хочешь так же?

— Так же глупо выглядеть?

Я остановился на ближайшей крыше-башенке, прямо на крошечной площадке на шпиле, и подал руку Анко, чтоб она встала рядом.

— Что ты видишь? — придерживая Анко за талию, чтоб ей не нужно было балансировать, спросил я.

— Коноху, улицы, людей… — начала перечислять Анко. — Я что-то упускаю?

Любознательной Анко нравилось узнавать что-то новое, а тут такой подарок — увидеть другую, скрытую до того сторону привычных вещей.

— Если только чуть-чуть. Конохагакуре — страшный сон архитектора. Присмотрись: тут нет единого стиля ни в формах, ни в цветах, ни в этажности. Каждый лепил свой домик как умел и из того, что было под рукой. Там доски, тут фактурная штукатурка, рядом огромное окно, а у соседей на том же уровне балкон. Узкие улочки, маленькие площади соседствуют с просторными парками и лаконичными клановыми кварталами. Вся Коноха опутана мягкими трубами, в которые прячут провода, но никто не следит, чтобы это было красиво, только чтоб под ногами не путалось.

— Тебе не нравится? — по-птичьи наклонила Анко свою прелестную головку.

— Почему же? — поспешно сказал я. — Нравится… немножко нравится. Ну… есть в этом нагромождении свое очарование, но от этого спонтанная застройка не станет плановой, в ней не появится узнаваемый стиль. Просто чем Коноха отличается от множества мелких городков в Стране Огня, которые так же разрастаются вверх от одноэтажной застройки? А ведь архитектурные планы были. Не зря же от башни каге улицы расходятся ровными лучами, как палочки в веере и упираются в ворота и крупные скульптуры, вроде каменного дерева с вырезанной в стволе жабой? Парки и площади расположены не случайным образом…

— Они могли быть расчерчены под поселение поменьше. — заметила Анко.

— Раньше никто и не подозревал, что нам может быть мало той земли, что огорожена забором. Население росло, в центре начали появляться многоярусные улицы, где первый этаж совсем не похож на второй и даже владельцы у них могут быть разными. Все эти хитросплетения мостиков и лесенок — это потому что упершись в стену, Коноха стала расти вверх, вниз и вгрызаться в плато с лицами хокаге.

Только на землях кланов осталась строгая и лаконичная застройка, без шатких башенок, отличающихся по цвету и стилю. Там просторно и зелень не подпирает собой стены.

— А еще от гнетущего впечатления спасает веселая расцветка и обилие рекламы. — продолжил я распинаться. — Эта пестрая общая картинка, в некотором смысле, нас обманывает.

— А ты хочешь, чтоб все было под линеечку и однообразно? — игриво фыркнула, как дружелюбный тигренок, Анко.

— Нет, но хотелось бы чтоб Коноха была узнаваема на фоне любого другого города в нашей стране не только башней каге и горой Рашмор.

— Горой какой?

— Я потом расскажу.

— Ловлю тебя на слове, Ру-ру-чан! — развеселилась Анко. — Это интересно, я будто понимаю, что видел ты… А что скажешь про Кумо? Или тебе нужно самому увидеть их Деревню?

— Лучше бы увидеть, но фото или рисунки тоже подойдут. А то, учитывая то, как у меня с шиноби Кумо складываются отношения, или деревня сильно изменится от разрушений, или меня раньше грохнут.

Анко рассмеялась и пихнула меня в бок.

— Не шути так.

Я лишь пожал плечами.

— Наверное, среди гор довольно красиво.

— Я все принесу! — с серьезным видом пообещала любимая.

Мы еще сходили на обзорную площадку, а потом разошлись. Анко решила сбегать на работу, а мне предстоял доклад своему настоящему начальнику.

Долго ждать аудиенции у Шимуры не пришлось, позвали практически сразу, но я успел заметить, как изменились бросаемые на меня взгляды телохранителей. Если раньше Мозголом и Жуковод поглядывали со скучной миной сверху вниз, то сейчас от них веяло неким уважением с оттенком настороженности. Или настороженность с оттенком уважения? В любом случае, я уже перестал быть никем, который отнимает драгоценное время у их начальства своим пустословием.

Кабинет главы Корня ничуть не изменился, будто этот момент, вместе с его владельцем, закольцевался