Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

— О да, конечно, может! Но здесь тоже есть одна хитрая загвоздка. Дело в том, что решение о признании церемонии несостоявшейся принимаете опять же вы, а указывать вам на допущенные значимые ошибки могу лишь я, старший честедержатель. И, как ни прискорбно мне это признать, в такой ситуации мне придется поставить политическую целесообразность выше требований протокола. Ну, а кроме меня и Лмугэо, который тоже не станет поднимать шум, никто даже и не заметит, если что-либо было сделано не так.

— Все равно получается, что если они захотят обязательно сорвать принятие планеты под Высокую Руку, им придется что-то сделать со мной, — помрачнел Кэноэ. — Я должен либо оказаться не в состоянии провести церемонию, либо сам отменить ее.

— Все это так, так, — медленно произнес Меркуукх. — Я сейчас попытался поставить себя на место ваших противников и вдруг увидел за них решение. Очень изящное решение. Если воплотить его в жизнь, вы не просто захотите отменить церемонию, но будете сами искать малейший повод, чтобы это сделать! И что-то мне говорит, что такие поводы вам предоставят, чтобы позволить вам сохранить лицо.

— О чем вы, Меркуукх?! — заинтересовался Кэноэ.

— Когда вы спросили, что может сделать церемонию недействительной, я начал вспоминать, что может сорвать ее. В принципе, если не следить за чистотой соблюдения ритуалов, обойтись можно без всего, даже без Императорских грамот о признании Филлины колонией. Был уже прецедент, и в случае их утери вы имеете право составить и подписать новые! Но есть одна вещь, без которой никакая церемония не состоится! Хрустальный жезл! О том, как точно нужно принимать под Высокую Руку, не знает никто, но всем известно, что Императорскому Подручному положен Хрустальный Жезл! Если его украсть или уничтожить, вам придется все отменить и возвращаться домой. А Император, чтобы сохранить честь державы, обязан будет подтвердить ваше решение!

— Но это же только копия, — слабо запротестовал Кэноэ.

— Это не просто копия. Сейчас их всего одиннадцать на всю Империю. Каждый из малых Жезлов тысячи лет назад создавали великие мастера, прошедшие специальный ритуал, который давно забыт, а их творения хранили дюжину дюжин лет вместе с настоящим Хрустальным Жезлом, чтобы они пропитались подлинным Звездным Светом… Ну, и не говоря еще и о том, что это очень сложное и совершенное электронное устройство, настроенное лично на вас и содержащее множество допусков, ключей и паролей. Если лишить вас вашего Жезла, его невозможно будет заменить.

— И что вы собираетесь предпринять, чтобы не допустить этого? — обеспокоенно спросил Кэноэ.

— Надо подумать… Сейчас ваш Жезл находится в капитанском сейфе. Я, пожалуй, изыму его оттуда и переложу в свой, заменив его копией.

— Вы не доверяете принцу Свэрэону?! — Кэноэ добавил в свой голос нотку холода.

— Что вы?! — кажется, Меркуукх даже испугался. — Прошу простить меня, если я своими невразумительными словами заставил вас так подумать! Я хотел сказать, что его светлость принц второго ранга Свэрэон не совсем посвящен во все обстоятельства вашей миссии и может просто не знать о том, какой опасности подвергается Хрустальный Жезл. Капитанский сейф, в отличие от моего, к сожалению, не представляет собой последнего слова техники и может быть вскрыт квалифицированным специалистом. А я не ручаюсь, что такого специалиста сейчас нет на борту.

— Хорошо, вы меня убедили, — кивнул Кэноэ. — Значит, вы сейчас позаботитесь о том, чтобы перенести Хрустальный Жезл в безопасное место. А дальше будем смотреть в оба и искать этих двух наших противников.

— Да, ваше высочество, — Меркуукх встал из-за стола и исполнил глубокий поклон. — И хочу заверить, у вас пока нет повода для волнения. Если здесь, на корабле, что-либо затевают против вас, это должно произойти не сейчас, а много позже, не ранее вашего отлета с Таангураи или даже Тэкэрэо. Вашим недругам нет резона спешить, иначе их выигрыш времени окажется недостаточно значительным.

— Я это учту, — сказал Кэноэ, тоже поднимаясь и отвечая на поклон кивком.

Аудиенция была завершена, а до семнадцати часов как раз оставалось достаточно времени, чтобы тоже привести себя в порядок перед торжественным обедом.

Глава 21. Клещи и прочие паразиты

— Подручный Императора, его высочество принц Кэноэ! Блистательная принцесса Кээрт!

Переступая порог отсека, Кэноэ едва не споткнулся. Зал собраний корабля был полон народу, яркие светильники бросали отблески на золотое шитье парадных мундиров, серебряные галуны, хрустальные бокалы на покрытых крахмально-белыми скатертями столах. Экипаж, свита, даже лакеи и официанты застыли, согнувшись в поклоне.

Картина знакомая и, прямо скажем, насквозь привычная, но, если можно так выразиться, с другой стороны. По своему статусу, Кэноэ много раз присутствовал на подобных приемах, но никогда Императорские почести не оказывались ему самому. От этого становилось немного не по себе, будто бы он появился перед гостями в одежде с чужого плеча.

Однако смущение ушло так же быстро, как и пришло. Ему вспомнилось, как, порой, смотрела на него толпа во время открытия новых отделений Императорской страховой компании, которая сейчас, если верить господину Грауху, официально прекратила свое существование. От тех взглядов — восторженных, ждущих и жадных, действительно, иногда хотелось спрятаться, здесь же он выступал лишь в качестве символа, части обязательного ритуала, если хотите, зрелища.

Что же, пусть все эти люди получат то, ради чего собрались. Взяв за руку Кээрт, Кэноэ медленно и торжественно последовал через весь отсек к дальнему столу, где стоя ждали его командир Императорской яхты принц второго ранга Свэрэон и его жена, пассажирский помощник суперофицер второго ранга Вэниэлт, оба — в парадных космофлотовских мундирах.

Идя через зал, Кэноэ жалел лишь о том, что когда-то на занятиях по придворному церемониалу уделял слишком мало внимания и усердия так называемому торжественному шагу и не умел шествовать так величественно и величаво, как дядя-Император. Правда, они с Кээрт тоже должны были выглядеть очень эффектно: она — в воздушном белом платье и с красиво уложенными золотистыми волосами, он — в синем с золотом космофлотовском мундире с нашивками суперофицера первого ранга. Поэтому Кэноэ решил, что для первого появления перед публикой сойдет и так.

Кажется, ему уже начинало нравиться быть Императорским подручным.

Сам по себе торжественный обед не произвел на Кэноэ особого впечатления. Как говорится, если ты видел одно подобное мероприятие, ты видел их все. Ему даже не надо было произносить речи, исполнять какие-либо ритуалы и вообще что-то делать — достаточно было поднимать вверх бокал на каждом из одиннадцати официальных тостов, провозглашаемых капитаном Свэрэоном, да периодически подцеплять крохотной двузубой вилочкой розетку деликатесного мясного или креветочного фарша и легким движением руки изящно отправлять его в рот. Миниатюрность порций навевала легкую тоску, тем более, что все остальные в еде себя не ограничивали. Увы, но протокол церемонии, согласно которому новоиспеченный Императорский подручный должен был разделить трапезу со своими спутниками, не конкретизировал, кому сколько достанется.

После последнего, одиннадцатого, тоста, которые полагались ему как Подручному и принцу первого ранга, Кэноэ и Кээрт встали из-за стола и торжественно покинули зал, сопровождаемые старшими офицерами корабля.

На этом официальная часть и завершилась. Леди пассажирский помощник, перевоплотившаяся в тетю Вэниэлт, пригласила Кээрт себе в каюту — «посидеть и посплетничать о вещах, не предназначенных для грубых мужских ушей», а принц Свэрэон, заговорщицки ухмыляясь, приоткрыл перед Кэноэ массивную герметичную дверь с табличкой «только для экипажа».

— Вот такое мое хозяйство, — капитан Свэрэон обвел широким жестом россыпь экранов на стенах тесной командирской рубки. — Можно сказать, ты сейчас видишь мозг корабля. Такой чести удостаиваются далеко не все пассажиры.

— Да уж, — засмеялся Кэноэ, наливая себе в высокий стакан пенистого кробро. — Знаете, дядя Сво, когда я в детстве летал на «Звезде», я всегда мечтал о том, чтобы заглянуть сюда хотя бы одним глазком.

— А теперь? — улыбнулся Свэрэон, с шумом отхлебнув из своего стакана.

— Теперь я вырос и стал мечтать о других вещах, — вздохнул Кэноэ. — Вообще, я заметил, многие наши детские мечты потом сбываются, вот только мы к тому времени уже перестаем быть детьми.

— У меня в детстве была мечта объехать всю Метрополию и побывать на всех планетах, — доверительно сообщил Свэрэон. — А потом она просто стала моей работой, и это уже не так интересно. Ты тоже думал о таком, племянник?