Полет орлицы - Дмитрий Агалаков

Король откинулся на подушки.

— Подите, виконт, благодарю вас, — все-таки сказал он и закрыл глаза. — И проследите, чтобы мне не мешали, я встану чуть позже.

— Да, Ваше Величество, — в голосе уходящего спальничего звучало облегчение.

Дверь за ним закрылась. Карл слушал слабый треск дров в камине и смотрел на высокий потолок спальни. Жанна исчезла! Ее больше не было. Частное лицо!.. Карл Седьмой обернулся к жене, забрался под ее меховые накидки, тоже поцеловал Марию в плечо, окунулся в ее теплоту. Закрывая глаза, наполняясь давно позабытой легкостью, он понял, что государственные дела подождут и он еще может поспать — часок, а то и другой. И это будет сон, доступный разве что невинному дитя, у которого нет никаких забот и кому ни до чего нет дела.

13

Филипп Бургундский пребывал в гневе. Ему сказали: «Компьен твой — бери его». Но ворота крепости оказались закрыты. Герцог рассвирепел и лишний раз, перед своими вассалами, обозвал своего кузена Карла «безвольным королем, который не достоин носить корону». И впрямь, что это за государь, которого не слушается комендант его крепости и отдавшие ему ключи горожане?

— Моему кузену нужна не корона, а шутовской колпак! — проходя перед строем солдат, в бургундской крепости Перрон, говорил герцог. Его сопровождала молчаливая свита. — Сидел бы у себя в Бурже, и носа бы не казал за Луару! Если бы не девчонка, не видать ему ни Реймса, ни Компьена, как собственных ушей!

Он остановился, обернулся на свиту — и вельможи замерли. Герцог был мрачен как туча. Его злило буквально все. Да, он наконец-таки решился помириться с Карлом Седьмым. Скрепя сердце, но пошел на это. Забыв обиды, забыв смерть обожаемого отца. Вероломный поступок Карла был ему понятен: Жан Бесстрашный убил Людовика Орлеанского, Карл Седьмой Валуа расправился с Жаном Бесстрашным. Око за око, зуб за зуб. Но политика есть политика, и у нее свои интересы. Если выпала удача отсечь противнику голову одним ударом — воспользуйся шансом! А если такой возможности нет? Вести вечную кровную вражду — дело бесперспективное. И тут в ход идет дипломатия. Но надо отвечать за собственные слова! И если ты хочешь мира и обещаешь за этот мир Компьен, Крёй и Понт-Сент-Максенс, будь любезен предоставить их! А граф де Клермон, посланник Карла, намеками и оговорками предложил бургундцам взять Компьен и другие города самим!

Неслыханно! Смешно.

Смотр войскам герцог дал 16 апреля, а ровно через неделю, двадцать второго, армия Филиппа Бургундского двинулась в сторону Мондидье…

В тот же день, 22 апреля, перед городом Мелёном Жанна лежала в крепостном рву, а над ее головой ураганом летали стрелы и ядра — в ту и другую сторону. Ноги девушки были придавлены трупами двух ее солдат — один был расстрелян из арбалета, другой — обезглавлен ядром от бомбарды. Ноги Жанны были залиты кровью несчастного…

Удрав двадцать пятого марта из замка Жоржа Ла Тремуя Сюлли-сюр-Луар, где царедворец обеспечил своему королю райскую жизнь, с охотами и катаньями на лодках, роскошными пикниками и балами и откуда совсем не слышен был грохот войны, Жанна и ее соратники бросились на север страны. Весть о том, что Дева Жанна вновь взяла в руки меч, облетала город за городом. К ее отряду присоединялись рыцари и солдаты, одни хотели свободы Франции, другие — разжиться на войне, третьи — и того и другого, и уже к середине апреля войско Жанны насчитывало более двух тысяч человек.

Именно так она оказалась у города Мелёна, в котором отбивался от ее войска опостылевший горожанам английский гарнизон. Жанна скатилась в ров, опрокинутая убитым арбалетчиком. Крики и вопли оглушали ее. Кто-то пронзительно взывал к ней, пропавшей, растворившейся в одной из атак: «Жанна!! Жанна!!» Ее звало много голосов, но среди них она различала только два — верного оруженосца д’Олона и своего брата Жана д’Арка. Но подняться сил у нее не было. Сверху валились снопами вязанки хвороста, падали убитые и раненые. А ее все звали и звали. Но вот к двум знакомым голосам стал примешиваться инойголос, от которого мурашки побежали по ее спине. Ее звали по имени — протяжно, глухо, раскатисто. Выпучив глаза, она смотрела на раскисшее тело убитого солдата, лежавшего на ней, но не видела его. Не чувствовала липкой крови на своих ногах. Голоса живых людей уходили — теперь она уже не смогла бы разобрать, кто звал ее. Все громче взывал к ней один только голос — густой и протяжный: «Жанна! Ты слышишь меня?! Жанна!..» Она поняла — ее зовет Ангел. Ее Ангел! Она почему-то подумала, что сейчас он объявит день ее смерти. Час, минуту, мгновение. И тогда кровь убитых во рвах перед городом Мелёном закипит и утопит ее. Она боялась откликнуться. Через пелену со страшным свистом пролетали ядра, крики смертельно раненных людей отзывались на каждый такой полет. Столько вокруг смертей, а она все жива! Справедливо ли это? Нет! Нет… «Жанна! — в который раз требовательно воззвал голос. — Ты слышишь меня?» — «Да! — откликнулась она. — Я слышу тебя!» — «Ты должна знать — тебя ждут испытания! — сказал голос. — Тебя ждет плен, Жанна!» Она задохнулась: «Плен! Плен! Плен…» — стучало в ее голове. «Когда? — выкрикнула она. — Когда?!» — «Покорно прими все, что выпадет на твою долю, — сказал голос, — не ропщи…» — «Когда?! Скажи…» — «Скоро — ждать осталось недолго…»

Канонада над ее головой не утихала.

— Жанна! Жанна! — ее тряс за плечо д’Олон. — Слава Богу, мы нашли тебя!

— Ты не ранена? — спросил склонившийся над ней Жан д’Арк.

Рядом уже был и Пьер, готовый прикрыть свои телом сестру.

— Нет, — отозвалась она. — Нет, милые мои друзья…

— Но… что с тобой? — не отставал д’Олон. — Ты сама не своя?

— Все хорошо, все… хорошо.

Прикрывая своего полководца щитами, солдаты вынесли Жанну изо рва. Она быстро пришла в себя и скоро возглавила новую атаку. Англичане слабели на глазах. К вечеру гарнизон сдался, и горожане открыли Жанне ворота. Когда в окружении своих рыцарей и оруженосцев она проезжала через опущенный мост, голос неожиданно вернулся к ней. «Скоро, — протяжно и гулко сказал он, — ждать осталось недолго…» Жанна вздрогнула, но тут же поняла — это было только воспоминание. Оно прорвалось через восторженные и оглушительные крики встречавших ее горожан и победоносные вопли солдат ее армии…

Следующий день, 23 апреля 1430 года, Жанна будет слушать молебен в честь освобождения города Мелёна от англичан. Филипп Бургундский встретит этот же день в походном строю, намереваясь расправиться с любым французским войском, что встретится у него на пути. Что до лорда Бедфорда, то он, вдохновленный своим дядей, кардиналом, лордом Винчестерским, издаст документ, в котором объявит Деву Жанну пособницей дьявола и противницей христианской веры: может быть, хоть так он отвадит от нее часть французов!