Хамелеон – 2 - Константин Николаевич Буланов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не переживайте, товарищ Геркан. Разберемся. Со всем разберемся. — Посасывая в задумчивости уже потухшую трубку, произнес Сталин. Причем произнес это таким тоном, что обоим присутствующим в комнате мужчинам стало кристально ясно — что действительно разберется.
[1] Старые большевики — общее наименование тех, кто вступил в партию до революции.
Глава 12
Тлеющий фитиль
Какие бы корректировки в ход истории ни привнес изменивший уже немало судеб Александр Морициевич Геркан, отголоски его действий, по всей видимости, совершенно не задели Испанию. Потому точно так же, как было в известной краскому истории, мятеж против республиканского правительства начался в испанском Марокко 16 июля 1936 года, и перекинулся в метрополию уже спустя пару дней. Именно тогда большая часть генералов и офицерского корпуса страны выступили на стороне путчистов. Причем не в одиночку, а будучи поддержанными своими солдатами и матросами. В общей сложности не менее 80% испанской армии и до четверти флота оказались в рядах сторонников мятежа. Но что то была за армия?
Просидевшая всю Первую Мировую Войну в сторонке от боевых действий она по факту устарела, что морально, что материально, оставшись на своем же уровне начала XX века со всеми вытекающими из этого последствиями. Да еще и с учетом откровенно «раздолбайского» испанского колорита. Не помогли даже закупки устаревших моделей французских танков и аэропланов, появившихся на свет в конце ПМВ. При этом совершенно закостенелый и погрязший в неге офицерский корпус в своей большей части оказался ни на что не годен. Да и солдаты из числа призывников очень споро начали разбегаться кто куда.
Именно поэтому когда перетрусившее правительство отдало приказ вскрывать арсеналы, и началась раздача оружия всем желающим членам того или иного профсоюза, лишь бы те только стреляли в сторону мятежников, положение этих самых мятежников принялось лавинообразно ухудшаться. Где трех-, где четырех-, а где и пятикратное превосходство в живой силе созданной буквально за пару дней «народной милиции» не позволило генералу Молу прорваться к Мадриду, а после вовсе заставило его войска уйти с ранее захваченных территорий и даже вынудило того перейти к обороне. И это при условии, что никакого полноценного командования у защитников избранной власти не имелось вовсе! Каждый отдельный отряд, за редким исключением, действовал лишь по своему разумению. Вдобавок мигом расплодившиеся анархисты с местечковыми сепаратистами-автономистами подливали немало масла в огонь, поскольку могли, как выступить на одной стороне с проправительственными силами, так и ударить им в спину — причем зачастую по желанию пятки левой ноги. Уж больно сильно распыляло темперамент многих горячих южных парней, почувствовавших свободу и вседозволенность, наличие в руках огнестрельного оружия. Но, даже имея подобные разброд и шатания в своих рядах, они умудрились одержать верх над почти 100-тысячным войском. Правда, раздробленным на отдельные батальоны, полки и бригады, расквартированных по всей территории страны.
Потому не было ничего удивительного в том, что очень скоро в стане сторонников республики началось головокружение от успехов и, естественно, дележка власти, поскольку о каком-либо действительном единстве в их рядах нечего было даже говорить. А делить между тем имелось что, ведь вместе с офицерами не приняла новую власть и большая часть чиновничьего аппарата. Так что теплых и сытных мест освободилось великое множество — бери — не хочу, коли сможешь удержать власть в своих руках. Одно было плохо. Длившаяся уже свыше трех недель беспорядочная стрельба куда-то в сторону противника совершенно истощила запасы, что патронов, что снарядов, и у тех, и у других. А говорить об окончательной победе не приходилось совершенно. Но если мятежники всё еще могли рассчитывать на более чем полсотни тысяч человек своих колониальных войск — наиболее обученную, мотивированную и сохранившую припасы добрую треть армии мирного времени, то перед испанским правительством встал весьма актуальный вопрос воссоздания с нуля полноценных государственных войск. Для чего было потребно огромное количество оружия, которого в стране уже попросту не имелось. То, что уже было выдано на руки, можно было смело считать потерянным для страны. Ведь никто из находившихся в здравом уме не стал бы добровольно