Любовь и грезы - Лилиан Пик

Кэролин посмотрела ему в лицо, не испугавшись скрытого бешенства, выражаемого всем его поведением. Ее гнев был почти так же силен, когда она, задыхаясь, произнесла:

— По крайней мере, в нем есть желание. Его эмоции не находятся ниже нулевой температуры, как ваши. По крайней мере, он живой человек, а не ледяная глыба, как вы.

— Повторяете за моей сестрой, — огрызнулся он. — Этим вы бросаете мне вызов, мое прелестное дитя, и получите именно то, на что напрашиваетесь.

Схватив ее за обнаженные руки, он втолкнул ее в свою комнату. Захлопнув дверь, прижал к ней Кэролин. Его губы впились в ее в безжалостном и жестоком поцелуе, не признававшем никаких ограничений. Этот поцелуй вызвал в ней сильное душевное потрясение, безумно испугавшее ее. Она пыталась освободиться из его объятий, но это не удавалось. Он отпустил ее сам, когда счел это нужным.

И только когда он наконец отпустил ее, выставив за дверь и захлопнув ее за ней, Кэролин увидела капельки крови на руках — так сильно он поцарапал ее ногтями. Она закрыла лицо руками. Ее слегка пошатывало. Вновь она вспомнила слова Грэхема, предупреждавшего ее: «Когда этот человек в гневе, лучше отойдите, чтобы он не причинил вам боль». Ну, что же, она разозлила его, по-настоящему разозлила, и теперь пожинает плоды.

В холле кто-то был. Чей-то голос произнес:

— Кто это там, наверху? Не девушка ли по имени Кэролин?

Она в панике обернулась назад — в какой бы комнате спрятаться? А Джонатан уже поднимался по лестнице. Кэролин рванула в ванную комнату и заперлась в ней.

— Эй, — подергал он ручку двери. — Это Кэролин? Выходите, детка. Я не трону вас.

Открылась еще одна дверь, и чей-то голос протяжно произнес:

— Сожалею, старина, но сюда посторонним вход запрещен.

— Что же делает тогда здесь эта рыжеволосая красавица?

— Она… она почти принадлежит этому дому. Сожалею, но она не продается.

В ответ послышалось протяжное:

— О, понятно. Все хорошо, старина, я не собираюсь вторгаться в чужие владения. Некоторым везет во всем!

Шаги стихли внизу, в дверь ванной постучали.

— Все в порядке, мисс Лайл, — сказал Ричард, — можете выходить.

Она открыла дверь и попыталась пройти мимо него, но он удержал ее за руку:

— Куда же вы собрались?

Выдернув руку, она вошла в спальню Хилари.

— Домой. — Достав свое пальто, она попыталась его надеть.

— Вместе со своим другом?

— Нет.

— А вы знаете, что последний автобус уже ушел?

— Ну и что? Я пойду пешком.

— Я выведу сейчас машину и отвезу вас.

В ответ она прошипела:

— Я не сяду в вашу машину, даже если мне придется идти пешком сотню миль!

Она сбежала вниз по лестнице и выскочила за дверь, но Ричард догонял ее. Она направилась вперед по дороге, а когда машина поравнялась с ней, ускорила шаг.

— Залезайте! — рявкнул Ричард.

Она продолжала идти.

— Я все равно заставлю вас сесть, даже если мне будет угрожать арест за похищение.

Она остановилась.

— Ну же, залезайте!

Она села в машину и всю дорогу мрачно молчала. Подъехав к ее дому и остановив машину, он взял ее руку в свои и мягко сказал:

— Спокойной ночи, Кэролин.

Она не ответила. Распахнув дверцу, она выскочила и побежала по садовой дорожке к дому. Она не смогла бы ответить, даже если очень хотела бы этого, так как тогда он сразу же понял бы, что она плачет.

Утром первым позвонил Шейн:

— Что случилось вчера? Большой и плохой Хиндон говорил что-то о головной боли. Сказал, что довез тебя.

Она подтвердила, что все так и было и мистер Хиндон отвез ее домой.

— Да, и еще! Этот парень, Джонатан, рассказывает, что ты любовница Хиндона. Его сестра смеялась до слез, но…

— Ну конечно это не так, Шейн. Джонатан пытался догнать меня наверху, а мистер Хиндон сбил его со следу. Так или иначе, Шейн, — предприняла она ответную атаку, — не тебе говорить об этом. Не я ли тебя предупреждала: руки прочь от Хилари, забыл? Мы видели вас обоих в холле…

— Мое милое невинное дитя! Когда женщина просто просит мужчину…

— Ладно, ладно, я прощаю тебя, но очень сомневаюсь, простит ли тебя ее брат.

— Во всяком случае, домой я отвозил Джейн. Ты видела ее — прелестная крошка, художница.

— В таком случае, я оказала тебе чудную услугу, уехав домой рано, не так ли?

Посмеявшись, они закончили разговор.

Чуть позже, поднимаясь по ступеням библиотеки, Кэролин думала, как долго она сможет здесь еще работать. Ее отношения с Ричардом Хиндоном становились просто невыносимыми. Ее любовь к нему крепла с каждой встречей, а его неприязнь к ней увеличивалась с такой же угрожающей скоростью.

У нее болела голова. Кэролин оглянулась по сторонам, страшась встречи с Ричардом, но несколько успокоилась, убедившись, что его нет.

Каждое утро она первым делом должна была навести порядок на полках, но сегодня она работала медленней, чем обычно. Причина усталости была ей ясна: почти всю ночь она не спала, лежала и думала о Ричарде.

На самом верху полки книги были в полном беспорядке, их нужно было обязательно расставить. Кэролин достала раскладной стул, так как лестница была занята, и придвинула его к полкам.

Кейт сказал:

— Я бы не стал этого делать, Кэролин. Он очень неустойчив. Подожди, пока лестница освободится.

Но она в нетерпении полезла на стул. Расставив книги над собой, Кэролин, вместо того чтобы спуститься вниз и переставить стул, протянула руку, чтобы достать книги в другом ряду.

И вдруг послышался голос Ричарда:

— Где мисс Лайл? Она нужна мне.

От испуга она потеряла осторожность и потянулась слишком далеко. Стул под ней закачался, она полетела в сторону. Ударившись головой о деревянный пол, она осталась лежать, оглушенная и ошеломленная.

Она услышала, как Ричард, едва переводя дыхание, воскликнул:

— О Боже, Кэролин! — Он подбежал и склонился над ней, она попыталась улыбнуться, но это оказалось ей не под силу. Все столпились вокруг, а Ричард сказал: — Сейчас я подниму вас, Кэролин, и отнесу к себе в кабинет, наверх.

Он держал ее на руках с такой нежностью, которой она в нем даже не предполагала. Заглянув ей в лицо, он прошептал:

— Я не делаю вам больно, Кэролин? — Когда он склонился над нею еще ниже, чтобы уловить еле слышное «нет», она уловила аромат его туалетной воды.

Осторожно посадив ее в кресло для посетителей, он придвинул ближе еще один стул и положил на него ее ноги так, чтобы ступни лежали на сиденье. Закашлявшись от напитка, который он предложил, Кэролин попросила воды.

Все в ней болело, и, когда в комнату впорхнула Розанна и начала без толку суетиться вокруг, ей хотелось одного — чтобы она ушла. Внимательность Розанны преследовала одну цель — произвести впечатление на заведующего, а вовсе не быть полезной Кэролин. И даже несмотря на боль, пронизывающую ее, от этого хотелось засмеяться. Однако все внимание Ричарда было направлено на племянницу председателя, а не на Розанну, к сильнейшей ее досаде, а посему, подняв голову, она удалилась.