Судьба наизнанку - Дмитрий Селин

– Это правильно, – серьёзно кивнул Фёдор.

Олег механически выпил, в голове уже слегка шумело. Набрав картошки с говядиной, он периодически подкладывал себе на тарелку так понравившиеся ему грибы.

Говорить теперь надо было ему. Олег задумался, что бы сказать такого хорошего и совершенно неожиданно у него вырвалось

– Я прошу твоей руки, Ника. Будь моей женой.

Он проглотил водку, не чувствуя вкуса. Лёгкая ладонь легла ему на руку.

– Я согласна, – долетел до него тихий голос. Он повернулся, поймал лучистый взгляд своей уже невесты.

– Эх, хорошо! – восторгу Фёдора, казалось, не будет конца. Он быстро разлил остатки водки, хватившей на полстопки каждому. Виртуозно извлёк из-под стола большую тару. Скрутив пробку, долил до нормы, совершил такую же процедуру с дамским напитком.

– Ну, я ж говорил… – продолжить ему помешал ворвавшийся в окно громкий звук, как будто великан быстро-быстро бил чем-то железным по пустому ведру.

– Что это? – Фёдор взглянул на побледневшего Олега, – что-то знакомое?

– Ещё как, – Олег лихорадочно соображал, где в Долбино это могло быть, – с армии знакомо. Крупнокалиберный пулемёт.

За окном простучала ещё одна короткая очередь.

– На станции! – выдохнул Олег.

Фёдор выскочил из-за стола и метнулся на улицу. Олег выбежал за ним.

– Пошли! – Фёдор отмахнулся от жены и побежал в сторону огорода. Олег, поцеловав Нику и успев прошептать «всё будет нормально, детей не выпускайте», бросился за ним следом.

Проскочив незамеченную ранее Олегом калитку, они бежали по постепенно снижающемуся к рельсам логу. Даже не логу, а так – ложкý, куда выходили зады дворов и огородов. Слегка утоптанная ногами и копытами дорожка вильнула в последний раз и вывела их на финишную прямую – до здания станции оставалось несколько десятков метров. Олег успел заметить стоящий у платформы поезд несколько странных очертаний, угловатые вагоны которого были слегка окутаны белым дымком, как бегущий впереди Фёдор запнулся и покатился по земле.

На него из-за растущих слева кустов сирени метнулась тень в камуфляже и быстро скрутила руки. Вбитый в армии инстинкт заставил Олега сгруппироваться и броситься в сторону от тропинки. Падая, он перекувырнулся и прыгнувший на него ещё один боец угодил аккурат на подошвы туфель напружиненных ног. Олегу пришлось только задать ему направление движения и незадачливый охранник улетел в кусты по другую сторону тропинки.

Олег вскочил и остановился – сидевший верхом на Фёдоре старший секрета навёл на него автомат.

– Где ж тебя в Красной Армии так прыгать научили? – задумчиво спросил знакомый голос, – ба, товарищ гражданин Украины! Что же вы домой не уехали, а скачете по огородам як бешеный козёл?

– Рокотов… Андрей? – Олег вспомнил встреченного на линии разрыва милиционера.

– Оставить! – приказал Рокотов выбравшемуся из кустов бойцу, рванувшемуся к Олегу с явным намерением заехать прикладом «Калашникова» тому по голове, – это проверенный, наш, товарищ. Местный бы тебя так в кусты не закинул.

Молодой парень, слегка исцарапанный близким знакомством с советским кустарником, остановился, но автомат, уже направленный Олегу в грудь, с линии огня не убрал.

– Он самый, – Андрей встал, рывком поднял Фёдора, – а это кто? О, да он нехило на грудь принял.

– Этот тоже, – буркнул рядовой, поправляя левой рукой сбившуюся набок каску.

Фёдор стоял с заведенными назад руками, и по его лицу видно было, что подраться он не прочь, но пока не в состоянии – милиционер профессионально держал его за скрученные запястья. При малейшей попытке предка дернуться, он делал лёгкое движение рукой, и лицо Фёдора сразу искажала гримаса боли.

– Отпустите его, – сказал Олег, внимательно наблюдая за происходящем.

– Отпустим, а он драться начнёт, – Рокотов слегка ослабил хватку, – а зачем нам это надо?

– Фёдор, – попросил родственника Олег, – не делай глупостей. Это наши милиционеры, из Октябрьского.

– А что они здесь делают, на советской земле? – зло спросил железнодорожник, прекратив делать попытки вырваться. Первоначальный запал прошёл и он ждал разъяснений. То, что Олег мог говорить на равных после драки с непонятными людьми в непонятном обмундировании с неизвестным оружием, слегка его успокоило.

– А за это вам доблестных чекистов надо благодарить! – Андрей посмотрел на Олега, то кивнул, мол, отвечаю. После этого путы с Фёдора были сняты, он сразу стал растирать затёкшие ладони.

– При чём здесь работники НКВД? – удивился Лапин, слегка восстановив циркуляцию крови.

– Как при чём? – ответно удивился Рокотов, продолжая внимательно наблюдать за освобождённым железнодорожником, – а, вы, наверное, не в курсе. Макс, держи тропу, – приказал он подчинённому и тот бесшумно исчез за поворотом.

– Сначала ответь, что ты так задержался, – спросил Рокотов у Олега, – места здесь неспокойные, как оказалось.

Олег пожал плечами

– Нормальные места. Я с невестой поехал к её бабушке, познакомиться, – на ходу он стал корректировать все прошедшие приключения, – на самой границе времён нас чуть не утянуло неизвестно куда, но мы вырвались и всё-таки проехали в Долбино. А там не только бабушка оказалось, но и прадедушка с прабабушкой с остальными детьми. Ну и, – он слегка развёл руками, – сам понимаешь, после такой встречи быстро вернуться невозможно.

– Понятно, – протянул Андрей, – а он, – кивнул на Фёдора, – как раз прадедушка и есть?

– Да, – ответил за молчащего Фёдора Олег, – Фёдор Лапин, прадедушка моей невесты и дежурный по станции.

– Понятно, – повторил Рокотов, – поэтому он так сюда рвался.

– Что здесь случилось? – требовательно спросил милиционера Фёдор. Он посмотрел на поезд, добавил, – откуда здесь бронепоезд? Кто стрелял?

– Сразу так не расскажешь, – сотрудник Октябрьского ОВД колебался, рассказывать ли практически незнакомым людям всю подоплёку произошедших событий. Его раздумья прервал требовательный зуд вибросигнала сотового телефона.

– Третий, – ответил Рокотов в трубку, – есть. У нас один местный, дежурный по станции, один хохол с нашей стороны, тот самый, кто с чекистом к дрезине приезжал…. Есть, – он нажал кнопку отбоя.

– Я не хохол, я – русский, – возразил Олег.

– Русский, русский, только украинский, – непонятно сказал Андрей, закидывая автомат на плечо, – Макс, сворачиваемся!

Через мгновение из-за поворота вернулся рядовой Макс, настороженно оглядев распутанного Фёдора и спокойно стоящего Олега. Автомат он держал правой рукой, накрутив свободную часть ремня на предплечье.

– Пошли, – махнул рукой в сторону станции Рокотов и, не дожидаясь остальных, уверенно двинулся по тропинке. За ним направился Фёдор, всё время оглядывая замерший у перрона бронепоезд, следом внешне расслабленно шагал Олег. Замыкал всю процессию Максим.

Напрямую выйти на перрон мешала бронированная туша паровоза, поэтому четвёрка идущих с поста двинулась в обход. Обойдя два броневагона, они увидели, что стрелка, уводящая на угольный склад, в несколько слоёв завалена брёвнами. Хлысты не меньше чем в обхват диаметром и длиной метра три. У кустов сирени, на выходе из кармана у ворот угольного склада, стоял транспорт разведчиков, направив ствол пулемёта на остановившуюся легенду гражданской войны. Судя по валяющимся рядом стреляным гильзам, именно звук выстрелов КПВТ этой бронемашины слышали Лапины с вновь обретённой роднёй.

Порыв ветра заставил их протирать вдруг заслезившиеся глаза. Фёдор даже раскашлялся с непривычки.

– «Черёмухой» закидали? – больше для проформы спросил Олег, уже начинавший догадываться, что здесь произошло.

– Ей, родимой, – Рокотов вышагивал, как ни в чём не бывало, мимо исчерканной крупнокалиберными пулями брони, – зря, что ли заложников освобождать тренировались? Вот где «борьба с терроризмом» пригодилась, – он сплюнул на брусчатку перрона, – парни за несколько минут управились.

– А… красноармейцы? – забеспокоился Фёдор.

– А что с ними сделалось? Вот смотри, выходят. Бойцы, иху мать! – милиционер ещё раз сплюнул от избытка чувств.

Из третьего вагона от стрелки, сразу за паровозом, выскакивали отчаянно кашляющие пацаны в довоенной форме. Внизу их принимали омоновцы и, как разглядёл Олег, пограничники. Подхватывали и по живому коридору отправляли в помещение станции. Внутри вагона глухо щёлкнул выстрел, затем второй. Бойцы напряглись, но через несколько секунд из бронированных недр буквально вылетел некто такой же молодой, но с командирскими нашивками. Следом спрыгнул мужик лет сорока, в полевом комбезе и без оружия. Он подхватил упавшего красного командира и начал орать на него, потрясывая за грудки и пару раз отвесив по оплеухе.

– Ты бл…, командир ху…в! – не переставая матерится, орал капитан, – на войну, бл… собрался, сосунок! Кто так, бл…, воюет! – и дальше в том же духе минут десять.