Дж. Р. Р. Толкин: автор века. Филологическое путешествие в Средиземье - Том Шиппи

соглашается с этим решением. Переговоры зашли в тупик, напряжение (и общая усталость) нарастает, но стиль изложения вдруг резко меняется: слово один за другим берут хоббиты, которые почти впервые в этой главе говорят от себя, а не пересказывают чьи-то слова. Первым свои услуги предлагает Бильбо, который напыщенно сокрушается по поводу необходимости своего участия — «досадно, конечно, но ладно», — но в то же время сразу переходит к самой сути. Ведь (как это сплошь и рядом случается на комитетских заседаниях) приняв решение относительно дальнейших действий, участники так и не определились с ответственным лицом. Однако, как верно подмечает Бильбо: «По-моему, это, и только это, нужно решить на сегодняшнем Совете!» В результате мы наконец добрались до пункта 3 повестки дня. В этот момент голос подает Фродо, который безо всяких экивоков заявляет: «Я возьму Кольцо. Только я не знаю дороги». И тут впервые за все время мы слышим Сэма, о чьем присутствии на Совете до сих пор даже не упоминалось: «Ну и в переделку мы с вами попали, сударь».

Разумеется, это решение является ключевым для всего сюжета, дальнейшего развития событий и вообще для всей книги. Тот факт, что Толкину удалось преподнести этот сюжетный ход как нечто неожиданное, является еще одним свидетельством его писательского мастерства, равно как и то, что, когда хоббиты берут слово после принятия окончательного решения, их чувство собственного достоинства и даже отвага ни у кого не вызывают сомнений, несмотря на всю приземленность их речи и на свойственные этому народцу приуменьшения («досадно», «в переделку»).

В любом случае главный вывод, который можно сделать по итогам главы «Совет», заключается в следующем. Толкину потребовалось очень много времени, чтобы достигнуть такого уровня сложности: об этом свидетельствуют и первые наброски, которые приводятся в книге «Возвращение Тени». В первом варианте все те вопросы, которые обсуждались выше, занимали всего каких-то семь строчек. Однако как только писателю удалось выйти на этот уровень, то, как и в случае появления кольца и Горлума в книге «Хоббит», проблема дальнейшего развития сюжета решилась сама собой.

После этой главы становится понятна основная задача, стоящая перед героями: необходимо отнести Кольцо в Ородруин и уничтожить его там. При этом мы видим множество сюжетных линий, требующих развития: побег Горлума, предательство Сарумана, опасность, нависшая над Гондором, раскрытый, но не признанный титул Арагорна, три кольца эльфов, даже темные глубины Мории и сомнения по поводу верности ристанийцев. Как сказал безымянный поэт о Короле Артуре и его рыцарях в поэме «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь», которую Толкин редактировал и переводил с древнеанглийского языка двадцатью годами ранее:

И вот за столы все снова сели,

Сами собой стихли слова,

Заняты были и рты, и руки[45].

Другие источники вдохновения

Еще одним хорошим примером того, как в дальнейшем строилась работа Толкина над книгой, может служить поэма «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь». Писателю предстояло решить задачу, которая возникла в результате написания «Хоббита». Там он успешно сумел убедить читателей в том, что Средиземье — это огромный и прекрасный мир, куда им удалось заглянуть лишь одним глазком, вследствие чего у них возникло закономерное желание прочитать продолжение, причем такое, где про этот мир будет рассказано еще много нового. И теперь Толкину предстояло создать этот мир на бумаге. Вдохновение он черпал все в тех же источниках, к которым первоначально обращался при работе над «Хоббитом», — в старинной литературе и прежде всего (и вот по этому пути не смог пойти почти никто из его подражателей) в пробелах и даже ошибках, обнаруженных им в древних текстах.

Если возвратиться к примеру «Сэра Гавейна», то в этой поэме герой, почти как Фродо и его спутники, отправляющиеся в путь из Раздола, сталкивается с самыми разными опасностями и невзгодами задолго до приближения к истинной цели своего путешествия. Автор пишет (и именно так описывал Толкин возвращение Бильбо):

Sumwhyle wyth wormeȝ he werreȝ, and with wolues als,

Sumwhyle wyth wodwos, Þat woned in Þe knarreȝ,

BoÞe wyth bulleȝ and bereȝ, and boreȝ oÞerquyle,

And etayneȝ, Þat hym aneled of Þe heȝe felle.

Ниже приводится перевод этих строк Толкином, но в данном случае важно видеть и то, как выглядел сам оригинал:

At whiles with worms he wars, and with wolves also,

at whiles with wood-trolls that wandered in the crags,

and with bulls and with bears and boars too, at times;

and with ogres that hounded him from the heights of the fells.

(Вынужден был он в бой вступать

То с драконом, а то и со стаей волков,

То в темной теснине с туром он бьется,

То с медведем мрачным, то с диким вепрем,

То соскочит вдруг со скалы людоед.)

Третье по счету слово во второй строке оригинального текста заставило редакторов, в том числе Толкина и его коллегу Гордона, изрядно поломать голову. Оно выглядит как слово во множественном числе и, скорее всего, таковым и является, поскольку все остальные существа, перечисленные в том же четверостишии, указаны во множественном числе. Но как же тогда в этом случае выглядит его единственное число? Предположительно, *wodwo (еще одно предположение или реконструкция). Впрочем, ни Толкину, ни Гордону вариант *wodwo не понравился, поскольку он лишен какой-либо разумной этимологии. Они пришли к выводу, что форма множественного числа wodwos восходит к древнеанглийскому *wudu-wása, которое во множественном числе звучит как *wudu-wásan. Нельзя не отметить, что это сложносоставное слово по своей форме полностью совпадает с придуманным впоследствии Толкином *hol-bytla, множественное число которого (и здесь оказались неправы некоторые критики Толкина, включая К. С. Льюиса) выглядит как *hol-bytlan. В обоих случаях первая часть составного слова имеет привычное и широко распространенное значение: wood (лес) и hole (нора), а вторая представляет собой нечто неизвестное или редкое. Кроме того, это сложносоставное слово обозначает некое не принадлежащее к человеческому роду существо, о природе которого можно догадываться только по виду самого этого слова. Если вкратце, то Толкин предполагал, что автор «Сэра Гавейна» должен был написать wod-wosen, а не wodwos, но он или переписчик ошибочно предположили, что — s на конце редко встречающегося слова wodwos уже означает множественное число.

Раз уж мы забрались в такие дебри, то следующий вопрос должен звучать следующим образом: