Банановый остров - Катори Ками

им пару секунд, вмешался Вилли. Но прежде, чем поцеловать Самми, быстро чмокнул Тома: - Ассистенту тоже полагается награда, - заявил довольным тоном.

Самми хмыкнул, обнял обоих за плечи и поцеловал Вилли - быстро, но со вкусом.

- Я очень надеюсь, что передача в итоге будет все-таки про выживание, - хмыкнул он. - Поэтому давайте сейчас просто порадуемся на камеры, чтобы было, что монтировать.

- Это запросто, - отмахнулся Том и принялся неистово хлопать Самми по плечам. Вилли не отставал.

Потом Вилли сбегал на берег за куском молодой лианы, а Самми отцепил рыбу от крючка. Продел лиану сквозь рот и жаберную щель, сделал узел, оставляя рыбу в петле, и опустил в воду..

Том за это время набрал еще ракушек, и они снова попытали рыбацкого счастья, отправив Вилли обратно в тень.

Не все попытки были удачными, бывало, рыбы объедали наживку или срывались с крючка, но когда им надоело торчать на камнях, а жажда стала невыносимой, на лиановом кукане болталось целых одиннадцать рыбин, одна из которых едва не оборвала леску и могла считаться самым настоящим трофеем.

- Ты как? - поинтересовался Самми у Тома, сматывая леску. - Не спекся?

- Нет, я привычный к жаре, - Том повел плечами, легко спрыгнул на песок и еще несколько раз подпрыгнул на месте. Кажется, ему было физически трудно оставаться неподвижным.

В отличие от Вилли. Тот с комфортом устоился в тени и наблюдал за рыбалкой, лежа на животе и болтая ногами. Только раз, оглянувшись, Самми не нашел его на своем посту, но загадка разрешилась очень скоро: Вилли вышел из джунглей с тремя стаканами из бамбука: видимо, ходил к лагерю за водой.

Том набросился на воду, и Самми от него не отставал.

- Жаль, без ножа мы ее не разделаем, - сказал Вилли, с восхищением разглядывая улов. - А то сварили бы суп к приходу остальных.

- Ничего, разделать - это быстро, - Том совершенно не был расстроен. - А вот принести еще дров и раздуть костер - это бы надо. Можно поставить кастрюлю сбоку - вода будет горячая, но не выкипит.

- Отлично! - Самми довольно улыбнулся.

Он погладил Тома по спине, и тот буквально прильнул к его руке. Глядя на это, Вилли закусил губу, и ничего не оставалось, кроме как мысленно поторопить приближение ночи.

19. День 4. + Кай Маккензи

В джунглях было жарко, влажно и совершенно прекрасно. Кай наслаждался каждым шагом и окончательно уверился, что решение принять участие в шоу было правильным. Даже глаза после нескольких закапываний жгучего горького сока алоэ перестали болезненно реагировать свет. Благодаря этому Кай наконец-то смог рассмотреть Риттера при дневном свете, и увиденное, мягко говоря, не разочаровывало.

Рабочее, тренированное тело. Под поблескивающей от пота кожей перекатывались мышцы, даже лайкра не особо их скрывала. Походка была немного скованной - скорее всего, из-за травмированного бедра. Изуродованная, стянутая кожа явно мешала движениям.

Кай задумался, а почему Риттеру не сделали пластику, ведь это же не только косметический дефект, а и урон здоровью. Решил, что, вероятно, для такой операции еще рано: тело должно максимально восстановиться, насколько это вообще возможно. Как знать, не была ли поездка Риттера на остров не только бегством от одиночества пенсионного болота, но и нестандартным подходом к реабилитации?

В любом случае, Кай считал, что ему чертовски повезло, и не считал нужным это скрывать. Нет, конечно, ни трахаться, ни даже целоваться у всех на глазах он не собирался, но прикосновения и улыбки - это он мог себе позволить даже под прицелом всех камер на свете. Тем более, что Йенс реагировал абсолютно спокойно и даже сам пару раз украдкой гладил его по спине и один раз, улучив момент - по голове. Ему явно нравилось ощущение коротких волос под пальцами, и Кай шепотом поинтересовался:

- Что будет, когда они отрастут? Побреешь меня?

Йенс неопределенно пожал плечами, коротко улыбнувшись, а Кай задумчиво потер сначала затылок, а потом подбородок. Он был уже далеко не в том возрасте, чтобы не задумываться о бритье, и на четвертый день на острове этот вопрос встал ребром.

У Йенса щетина росла красиво и равномерно. И даже крапинки седины, пока еще единичные, но лет через десять обещающие стать доминирующими, не старили Йенса, а делали его внешность утонченнее, аристократичнее, что ли.

У Ачестона щетина была светлая, такая, что и не разглядишь сразу-то, Крайтон, Хиллерманн, Армс и Оуэн явно решили отрастить бороды и вступили в негласное соревнование: у кого в итоге будет длиннее и гуще. А Кертису и Фостеру, судя по всему, еще только предстояло купить свою первую бритву.

 - Если захочешь, - ответил Йенс, ничем не выдав того восторга, с каким он гладил короткие колкие волоски.

Его побрили для роли, и в первые недели Кай откровенно пугался своего отражения. Но потом привык, а теперь такая ультракороткая прическа даже нравилась: минимум времени и сил на уход, и абсолютная гарантия, что тебя запомнят на любой тусовке.

На секунду представив, как Йенс аккуратно скребет его череп ножом, Кай задержал дыхание, а затем быстро спросил:

- А твой нож достаточно острый, чтобы им бриться?

Йенс покосился на него, скользнул взглядом по губам и подбородку и медленно, чуть хрипловато ответил:

- Заточу. Но зеркала нет. Порежешься.

Да нафига зеркало, когда это может сделать Йенс?..

Кажется, Кай только что обнаружил, что и ему не чужды некоторые извращения. Потому что хватило одной мысли о бритье, чтобы встало все и сразу.

 - Тогда побрей меня сам, - сказал Кай, радуясь, что Пейс и Роберт отстали.

Йенс резко остановился и, развернувшись к нему, взял Кая за подбородок. Внимательно рассмотрел его лицо, провел пальцем по щетине на щеке и выдохнул:

- Ладно.

И снова зашагал вперед. Кай удобнее перехватил топорик и последовал за ним, предвкушая, как завтра утром Йенс будет точить нож, а потом поманит его к себе.

Но, кажется, идея захватила не только его. Примерно через час они снова вышли к океану, и Йенс объявил привал.

- Вон там растут бананы, - он указал Роберту и Пейсу на ближайшую рощицу. - Там есть спелые.

А сам подобрал плоский камень и уселся под пальмой у большого куста алоэ - видимо, здесь он и набрал их листьев. Зачем нужен был камень, Кай догадался даже раньше, чем Йенс принялся споро и