Безродыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин

Ловкость ловкостью, но и мышцы на руках и ногах теперь почти поспевают за скоростью. Ухватившись за тонкую ветку, минутами могу висеть. Запрыгнуть или подтянуться куда — вообще не проблема. На ползанке каждодневная гребля, видать, тоже на пользу пошла. Выйди я сейчас снова на драку с Патаркой, намял бы ему бока как пить дать.

Или, может, этот так на меня хорошее настроение действует, что стабильно вверху все последние дни? После первой принесённой в землянку лепёшки, что лишком выдали мне за якобы найденный драгоцвет, Марга перестала ворчать. Вчерашний же медяк, что на деле обошёлся мне в два, и тем более порадовал бабку. Больше Вея не задирает нос и в бригаду к себе не зовёт. На неделе ещё пару раз выкуплю у Хольги редкую травку, за которую награда положена сборщику, а там уже и торговцы приедут. Закуплюсь через тётку, монетой наперёд запасусь. Голодать малышне не дам больше.

Вот балда! Замечтавшись, поздно заметил опасность. С дюжину подростков, грамотно разойдясь цепью, окружали разлапистый дуб, облюбованный мною для тренировок. Пара девок, все остальные — разного возраста парни.

Йок! Лодмуровы подспорники в полном составе. Санос, тот второй старшак, что был с ними в тот раз, неразлучная троица моих “лучших друзей”, остальных знаю только по рожам, но все точно из той же ватаги. И один взрослый есть, что не сразу поймёшь, так как тот же Санос и плечистее, и выше прыщавого Лона. Видно, взяли с собою, как пропуск за частокол.

Вот ведь швысты проклятые! Явно же, что специально искали меня. Их ватаги сейчас очередь в посёлке сидеть, вот и маются дурни бездельем. Неужто опять драться заставят? Не буду. Идут они лесом!

— Гля, какая белка облезлая? — крикнул так, чтобы и я слышал, Санос. — Слезай, белочка. У меня для тебя орешки есть.

— И морковка! — со смехом добавил кто-то из старших парней.

— Это у тебя морковка, — хохотнул Санос. — А у меня кабачок. Слезай, кому сказано.

Ага, сейчас. Так я к тебе уроду и слез. Отвернулся и делаю вид, что внизу никого.

— Спустить его? — спросил вожака один из парней.

— Не нужно. Сам слезет.

И мне:

— Слезай. А то пойдём твою беззубую выловим. Она — ничё девка. Если развернуть и нагнуть, вообще огонь.

— Не смей Вею трогать! — мгновенно слетел я с ветки на землю.

— А то что? — ехидно скалясь, надвинулся на меня Санос.

— А то по закону ответишь.

Я слегка успокоился. И зачем слез, дурак? Он же просто пугает. Мальчишка безмозглый! Повёлся.

— По закону — это, если силком девку брать. Если сама даст, то какие проблемы?

— Мамка тебе будет кашу давать, — буркнул я. — Чего надо? Я тут занят как бы.

— Как бы шмяк бы, — передразнил меня Санос. — Отвлекли белочку. Дело у нас к тебе, мелкий. Гауча в прошлый раз ты обидел — он отыграться хочет.

Да ну? Они что, звери что ли? Второй раз слабака под мои кулаки толкают. С такими друзьями и врагов не надо.

— А дальше? — скривившись, поинтересовался я.

— Что дальше? — не понял Санос.

— Когда Гауча побью, с кем драться заставишь? Опять с Патаром? Или сразу сам морду набьёшь?

— Ты Гауча сначала одолей, безродыш, — ухмыльнулся Санос. — Он ведь без дела не сидел. Тренировался. Медяк ставлю — начистит тебе рыло.

— Серебро ставь.

— А ты наглец… Откуда у тебя серебро, голытьба безродная? Дерзить будешь, могу и наказать.

— Ну так бей, и валите. Чего время тратить, если итог для меня один? Всегда думал, что у ватажников гордость есть. Ошибался. Звиняй.

Ехидная улыбка слетела с лица подростка. Санос нахмурился.

— Честный бой. Один на один, — холодно произнёс он. — Если Гауча победишь, вторым противником Браг. Он ровесник твой — всё по совести.

— Принято, — серьёзно кивнул я, скрестив на груди руки. — И без ставок.

— Конечно без ставок, — влез в разговор Патар. — На тебя никто ставить не будет, безродная кунь. А у самого у тебя только дырка в кармане. Серебро… Ха! Какое тебе серебро, гнида тощая? Жуй олему, олемой закусывай.

Я молчал. Пусть пищит, малыш. Тоже мне, охотник бывалый. Муфру в жёлтые глаза загляни или журавлю в клюв. Тогда и поговорим. А пока недостоин ты, рыжая мразь. Я смеюсь над тобой, но ты не поймёшь пока этого — слишком тупой.

— Становитесь, — скомандовал Санос.

Гауч твёрдой походкой вышел вперёд и встал напротив меня, широко расставив ноги. В этот раз на лице страха нет. Не неволили значит, сам искал драки. Как так? Тренировался, ага. Скорее поверю, что боб-другой слопал. Один небось у отца выпросил, другой ему Патарка подкинул — у этого точно есть лишние. Думает, пару долей прибавил — и богатырь сразу. Ну-ну. Сейчас накажу тебя снова, гадёныш.

— Давай!

Гауч кинулся. В этот раз уже более умело. Видать, получил пару уроков от старших дружков. Только всё равно слишком медленно движется. Пропустил его мимо — и тут же в середину спины кулаком со всей силы.

Не собираюсь сегодня проигрывать и поддаваться. А раз так, значит завершаем всё быстро.

Гауч ожидаемо рухнул вперёд. Миг — и я уже сижу у него на спине. Морда в землю, рука на изгиб.

— Сдаюсь! Сдаюсь!

Это было легко.

— Это всё, что ли?

Удивлённый Санос одарил Гауча презрительным взглядом. Остальные молчат. Не ожидали, уроды? А вот вам.

— Позоришь ватагу, — рывком поднял с земли проигравшего кучерявый старшак, чьего имени я не знал.

— Браг! — рявкнул Санос. — Ну-ка надери этому безродышу задницу.

Я уже стоял на позиции. Браг, так Браг. Он не старосты сын, его можно.

Коренастый крепыш, молча, вышел вперёд. Смотрит нагло, но я-то всё вижу. Боится меня. Обалдеть! Он меня… Кузнеца сын. Ну что же. Не будем разочаровывать зрителей. Хотели зрелище? Получайте.

— Давай!

И я прыгнул. Прямым с правой в нос. Кровь, крик, ярость. Его. Не моя. Браг рванул напролом — кулаки замелькали. Дурак. Меня уже нет там. Отскочил, чуть сместился, пригнулся — и сприсяда в ухо.

— Ай!

Этого так просто не свалишь, но мы не спешим. Пляшу вокруг — то приближусь, то отдалюсь. Сам не бью. Вынуждаю руками махать мускулистого дурня. Устал уже? Нет? Вот ещё тебе в расквашенный нос. Ускорения для. Прыгай, прыгай. Всё равно не достанешь.

Добавляем ноги. В живот, под колено, по почкам. Поймает — чистой силой возьмёт. Но он не поймает. Потешный бой у нас. Драка мальчишеская. По-настоящему бились бы, с оружием, до