Описание двора герцога Карла Бургундского, по прозвищу Смелый - Оливье де Ла Марш

было] следить гиганту по имени Гигант Пугающего леса, которого она пленила; этого гиганта дама велела вести гному, который у нее был, а этому гному [приказала] следить за боями и считать их. И чтобы эти бои были лучше проведены в самом благородном Бургундском доме, который вырастил этого рыцаря для оных деяний, названная дама Потаенного острова написала об этом письмо герцогу, прося его, чтобы он разрешил провести и устроить эти бои. Содержание этого письма было таково:

«Великолепный и победоносный принц, я вверяю себя вашей доброй воле и сообщаю, великолепный принц, что, поскольку из разных частей мира новости доходят и проникают повсюду, до моих ушей дошло, что один знатный рыцарь, мне служащий единственно по вашей рекомендации, должен вскоре вступить в ваши знатные и высокие владения, поскольку надеется он, что сумеет освободиться в вашем славном доме от высоких и славных обетов, во исполнение которых, если будет угодно Богу узреть их, пребывает он в милости Божьей и в ожидании своего неведомого приключения. И дабы ваше сиятельное Высочество лучше было осведомлено и упреждено о причинах оного и о качествах, и положении этого знатного рыцаря, и о похвальном и мужественном его поведении или о его приезде к вам, я ныне отправляю к вашему Высочеству моего герольда по имени Золотое древо вместе с этим письмом, из которого вы, благодаря вашей милости и благоволению, ясно узрите суть этого дела и будете осведомлены о нем.

Великолепный принц, оного верного рыцаря после долгих и разных путешествий по всему свету и после множества высоких и почетных деяний и мужества в битвах, судьба привела ко мне к моей великой радости, поскольку меня долго преследовал, лишал наследства, разорял и привел в плачевное состояние бесчеловечный тиран. Случилось так, что он [рыцарь. — Е. H.] пришел однажды, ведомый единственно своим благородным и храбрым духом и сочувствием к моей горькой доле, желая испытать себя в почетном и милосердном деянии и своими заботами извлечь меня из моего разорения.

Он явился предо мной, вернул меня в мой печальный дом, дав обещание верно служить мне. Он также обещал мне и поклялся к моей вечной радости постараться вернуться за милостью, которую сообразно его благородному и чистосердечному мужеству и в силу своей чести могу и должна по закону ему дать и, принимая во внимание мою горькую долю и опасность, в которой нахожусь я, славная дочь короля, принять его как моего служителя при условии, что в первую очередь он попытается своими усилиями избавить меня этого гиганта и вырвать из его жестоких рук, что облечет меня своим великодушием, а мои земли и владения освободит от его тирании[577]. После того, как я недолго просила его об этом и угодила [ему] милостью Божьей, он, взяв на себя это высокое обязательство, довел дело до славного конца, и благодаря его храброму подвигу мое желание было исполнено.

Не было и минуты, чтобы я не считала себя ему обязанной и не размышляла, как я могу достойно отблагодарить его. И поскольку этот знатный рыцарь, на мой взгляд, как внешностью, так и духом, и по своим высоким и исключительным деяниям, ведомым мне, кажется мне достойным к прошлым деяниям добавить [новые], что привлечет к нему больше внимания людей, и дабы довести это до сведения лучших, я попросила его к его большей славе, чтобы в самом рыцарственном доме на земле он сделал бы так, чтобы сто и одно копье сломали об него или чтобы он попытался их сломать, и чтобы столькими же ударами меча [обменялся он] в бою один на один. Поступая так, как я ему сказала, он будет биться на турнирах, приумножая свое богатство. Поэтому, рассказав о второй части [уговора], я желала бы прославить и возвысить этого знатного рыцаря еще больше и удостовериться в подходящем для него вознаграждении за милость, полученную от него.

И пришло мне на ум дерево, которым я владею и которое я решила передать в его руки для украшения будущего турнира в каком-либо знатном доме при условии, что он возьмет на себя труд вернуть мне его еще более богато украшенным, чем получил. Всего этого, а также богатства и чести, где бы он их ни нашел, я жду от него, искренне веря, что он украсит его самыми ценными тканями и тысячей дорогих камней. Так случилось, добрейший принц, что этот знаменитый рыцарь из всех христианских домов выбрал и отметил ваш и постановил, как я поняла, при вашем рыцарственном дворе при помощи моего золотого древа прославить справедливость и возвеличить ее славными, а не обычными деяниями, согласно церемониалу. А гигант, мой пленник, будет под охраной и под присмотром вплоть до возвращения этого знатного рыцаря ко мне, если Господь мне это пошлет.

Итак, я прошу вас, добрейший принц, и молю в смирении, чтобы во исполнение предприятия этого знатного рыцаря, прибывшего к вам, и для прославления его золотого древа тем способом, который он выбрал, вам было угодно оказать ему честь и прием, соответствующие вашей славе и величию, и чтобы к моей радости и к его пользе он смог бы быстро и скоро вернуться ко мне во исполнение моих желаний. За честь, которую вы из вашей милости соблаговолите мне оказать, я буду возносить хвалу Господу, а вас возблагодарю, как приличествует вашему знатному положению, да сохранит и поддержит его Господь в вечной славе. Писано в моем замке Доброй надежды, 8 января [14]67 года. Также подписано: ваша покорнейшая слуга, дама Потаенного острова. Также надписано: милостивейшему, победоносному и могущественнейшему государю Карлу, милостью Божьей, герцогу Бургундскому, Брабантскому, и т. д.»

Получив это письмо, переданное младшим герольдом Золотое древо, и прочитав его, мой господин герцог согласился с пожеланием дамы Потаенного острова. Так на рыночной площади Брюгге было установлено Золотое дерево[578], на которое, чтобы украсить его и обогатить, согласно желанию названной дамы, были последовательно повешены гербовые щиты знатных рыцарей и экюйе, прибывших участвовать в турнире, чтобы помочь в предприятии этому рыцарю. Рядом с деревом [поставили] постамент на трех столбах[579], на котором во время этого турнира находился гном[580], сидевший в богатом кресле. Над ним были повешены часы[581] и рог, чтобы трубить в него при входе и выходе рыцаря с ристалища. Вокруг постамента была надпись:

Никто пусть этому помосту не дивится,

Им сердце верное для славы пробудится,

Чтоб помнили и