Патриций - Галина Полынская

– Напротив, это много, каждый из них бесценен.

Анаис осторожно взяла бокал и поднесла его к свету десятка свечей, горевших в строгом серебряном подсвечнике. Вино вспыхнуло, заиграло, наполняя ягоды живым, теплым светом. Казалось, прикоснешься губами к хрустальным гроздьям, и на вкус они ничем не будут отличаться от настоящих, взращенных землею и солнцем.

– Нет, это невозможно! – воскликнула Терр-Розе. – Нельзя уничтожить целую планету по прихоти Владыки! Надо найти другой выход! Сократ, ну скажи же что-нибудь!

Толстяк молчал, глядя прямо перед собой остановившимся взглядом.

– Терра, – медленно произнесла Анаис, – прежде чем решиться на такой шаг, я все обдумала. У нас нет иного выхода, до весенних праздников на Марсе остается совсем немного времени, и если мы хотим вернуть Ютфорда, нам нужно торопиться. Патриций не раздумывая….

– Ты хочешь сказать, что он убьет малыша? – сказала Ластения. – Ни минуты в это не верю!

– Может, и не убьет, – кивнула Анаис. – Но вполне может сделать с ним то, что когда-то сотворил с Леброном. В любом случае нашего Юта мы больше не увидим.

Ластения побледнела при упоминании о Леброне.

– А где гарантия, что он вообще вернет пацана? – подал голос Макс. – Судя по вашим разговорам, Патриций мужик серьезный и имеет на вас большой зуб. После того, как вы отдадите ему Глаз, он вполне может сказать: «Спасибо, ребята, но я подумал и решил мальчика тоже себе оставить, до свидания». И останемся мы в дураках. Тут надо все наверняка знать.

– Мы ничего не можем знать наверняка, – сказал Алмон, – нам придется доверять слову Патриция.

– М-да, – вздохнул Макс, – ну и нравы у вас – доверять слову! Кстати, я забыл спросить, Алмон, почему на Земле ты выглядел как нормальный человек, а тут как… – Макс задумался, подбирая слово, – ну, как…

– Ты невнимательно смотрел на него, Максик, – мрачно ответила Терр-Розе, – на Земле он выглядел точно так же. Меньше пить надо было.

– Э… – Макс с недоверчивой ухмылкой посмотрел на Терру, – да нет же. Шутите?

– Нет, не шутим, – со странным выражением лица Анаис смотрела куда-то поверх головы Макса, – тебе правда показалось.

– Не по теме говорим, – вмешался Дэн. – У меня есть один вопрос: мы в своем уме? Мы в своем уме? Мы действительно собираемся уничтожить красивейшую планету, ставшую домом для Анаис, Алмона, для всех нас и еще для сотен людей? Анаис, я все правильно понял?

Девушка смотрела в пространство тусклыми непрозрачными глазами, в этот момент она, как никогда, была похожа на Патриция.

– А нельзя эту штуку оттуда достать, не разрушая планеты? – снова подал голос Макс.

– Нет, к сожалению, нельзя, – покачал головой Алмон. – Глаз Идола питает собой все, что ты видишь, сама планета создана его энергией. Если убрать Глаз, Кирас не просуществует и дня. Это все равно, что у человека вынуть сердце.

– Плохо, – вздохнул Макс, – мрачно. Еще мрачнее от того, что кому-то надо будет ехать навстречу с этим правителем и менять Глаз на Юта. Я ему не завидую. Жутковатый он… как вы сказали его зовут?

– Патриций, – ответил Дэн. – Я поеду менять Глаз на Юта. Вся эта история вообще из-за меня произошла, если бы я не полез на Землю, я бы там не остался и не встретился с Георгом и не подставил бы всех вас. Я отправлюсь на Марс.

– Тогда я с тобой, – возбудился Макс, – я, может, всю жизнь мечтал вперед НАСА на Марсе побывать! В конце концов, на Земле ты оказался из-за меня. Ты ко мне приехал.

– Макс, ты тут ни при чем. Никуда ты не поедешь.

– Хватит вам, – Терр-Розе отодвинула в сторону щенка, пытающегося забраться на колени к неподвижному Сократу, – вы так говорите, словно Глаз мы уже держим в руках. Нет! Не могу смириться с мыслью, что Кирас погибнет!

– Да… Надо действовать скорее, – Анаис стряхнула с себя апатию, поднялась с кресла, побрела к дверям, ни на кого не глядя. – Алмон, – едва слышно произнесла девушка, стоя на пороге, – оповещайте людей. К завтрашнему утру здесь никого не должно остаться, кроме нас, иначе люди погибнут вместе с планетой.

Слуга ожил, в очередной раз наполняя бокалы. Анаис, забыв о еде, не сводила глаз с Патриция, ловя каждое его слово.

– Вы любите и знаете вино, – с благоговением произнесла она, – вы относитесь к нему, как к…

– К искусству, как к поэзии. Да, что уж тут скрывать, вино – моя слабость. Ни один напиток не несет в себе подобной энергии и философии. Однажды я потратил целое состояние на то, чтобы заполучить виноделов с Урана. Каждая планета замечательна чем-то своим, а на Уране делают необыкновенное вино: зимнее, осеннее, весеннее, летнее… Король Урана расстался с двумя своими виноделами только потому, что знает меня, как большого ценителя и почитателя вина, да и то взял с меня слово, что вино будет производиться только для моего Дворца. Я хотел предоставить виноделам все, что они пожелают, но они отказались. Продолжают занимать небольшое помещение, держа лишь нескольких учеников.

– А что это за вино? – Анаис сделала крошечный глоток, смакуя рубиновые капли. – Чем оно замечательно?

– О, они создают множество сортов, каждый из них неповторим. Если хочешь, могу рассказать о некоторых.

– Конечно, хочу.

– Например, осеннее вино, оно называется «Римена-Вилнер». Не знаю, как им удается достичь подобного результата, но кажется, напиток настоян на дыме костров, на запахе влажной земли и пряном аромате листьев. Чуть терпкое, чуть вяжущее, оно навевает мысли о последних цветах, горьковатых ягодах и безветренных закатах.

Вино зимы «Лотон-Ло» – глоток тихого, обжигающего морозного утра. Оно имеет неуловимый, волнующий запах свежевыпавшего снега. Его приятно пригубить в первой половине дня.

Вино весны «Геридан-Бэс-Мариит» – это фантазии юности, настоянные на солнце и надеждах. Кажется, будто пробуешь на вкус только что распустившийся, новорожденный радостный листок.

Летнее вино «Самертон-Самертон» – и вовсе удивительная вещь. Его будто взяли из самого сердца лета. Оно наполнено теплом, бурным восторгом, ароматом восходов, чувственными закатами и целыми охапками цветов и ягод.

Все эти вина словно созданы из мыслей, чувств, стремлений и… кажется странным, что это всего лишь фрукты, ягоды и талант виноделов.

– А что за вино мы пьем сейчас?

– «Реган-Гаримеда». Чувствуешь тонкий привкус обмана? А прохладное покусывание интриги за кончик языка? – Владыка неуловимо улыбнулся одними уголками губ. – Мне нравиться это вино. В нем чувствуется обманчивая теплота, аромат обещаний и ностальгический привкус несбывшихся надежд.