Инь vs Янь. Книга 2. - Галина Валентиновна Чередий

перекатываю пальцами ее уже твердые соски. Яна опять разрывает мне мозг своим низким стоном и тем как выгибается, подставляясь еще больше. Скатываюсь ладонями вниз, беспардонно задираю ткань ее халата, обхватываю ее ягодицы и жестоко мну эту плоть. Вдавливаю в нее пальцы, легко отрываю от пола, не ощущая веса, вжимаю в себя, одновременно мучаясь и наслаждаясь болью и давлением ее горячий сердцевины на каменно-твердый уже член.

— Ты же знаешь, как я тебя ненавижу, Рамзин! — хрипло бормочет Яна, при это послушно обхватывая мою талию своими голыми ногами и сжигая меня взглядом из-под опущенных век, тут же кусает мою шею и потом облизывает ее. И я не могу не стонать и не вздрагивать, словно ее рот — это оголенный провод, посылающий в моё тело жесткие разряды похоти.

— Ненавижу! — продолжает она свою пытку. — Ненавижу за все, что ты сделал. За то, что вообще появился. За то, что бросил меня тут одну! Почему ты не сдох в своей чертовой дали?

Я уже почти не различаю ее слов, потому что она шепчет их едва слышно, впиваясь в мою кожу поцелуями укусами снова и снова, а в моих ушах уже оглушительно ревет кровь. Потому что ерзает на мне давая ощутить, какая уже она влажная и готовая принять меня. Кислород, как же жутко не хватает его обоим, и мы делим его на двоих. Захлебываясь дыханием, ранясь об острые края зубов.

Потом неожиданно Яна выворачивается из моих рук, и я совершенно дезориентирован, раздавлен сокрушительной потерей ее губ и тела. Но Яна решительно тянет меня за собой, прямо на пол, покрытый роскошным старинным ковром. Почти грубо толкает меня на спину и несколькими рваными движениями освобождает мой истомившийся член от штанов. Он счастливым идиотом выпрыгивает ей навстречу и шлепается на мой живот, пачкая его смазкой. Пытаюсь рвануться и опрокинуть Яну на спину. Хочу подмять ее, развести до предела бедра и врываться, пока не издохну в конвульсиях. Но Яна буквально оскаливается на меня и жестко толкает назад.

— Хрена с два сейчас будет по-твоему! — натуральным образом рычит она, и ее лицо искажено маской чистейшей похоти.

Перекидывает ногу, встает надо мной на колени и, матерясь, как умеет только она, сдирает с себя халат и гневно швыряет ненавистную тряпку в дальний угол. Замирает еще на секунду, оглаживая меня жадным взглядом и давая мне увидеть всю себя. В моей груди больно, я не могу дышать, потому что не видел ничего более убийственно-прекрасного, чем она обнаженная, застывшая в миге до полного безумия, глядящая на меня с гневом и вожделением сверху вниз. В этот момент я ее проклятый раб, ничтожный, сгорающий от испепеляющего желания кусок плоти, ясно осознающий никчемность своего существования без нее. Все долбаные проблемы и великие катаклизмы всех слоем бытия обращаются в ничто и могут катиться в вечность, когда Яна, не разрывая контакта наших глаз, обхватывает мой стояк и начинает медленно опускаться, вбирая в свое тело.

Она сжимает челюсти и почти сразу останавливается, резко выдыхая, дрожит, как от холода, и, похоже, испытывает легкий дискомфорт. Я сам скриплю зубами, потому что она ощущается мучительно теснее, чем я помню. Тянусь к ее бедрам, но она досадливо отшвыривает мою руки и с коротким вскриком насаживается на меня до предела. Я сам не могу сдержать вопля и выгибаюсь на полу, зажмурив до ослепительных звезд глаза, чтобы не кончить сию же секунду. Яна сидит на мне запрокинув назад голову, вся натянутая, как струна, и ее твердые соски направлены вверх, нагло дразня своим видом сами небеса. Меня прёт, ломает от вида ее полной груди, от выступающих тонких косточек ключиц, от легкой дрожи мышц гладкого живота, которая только слабый внешний отзвук невыносимо сладких сжатий вокруг моего члена там, в обжигающей глубине ее тела. Я больше не могу терпеть, не желаю терпеть, хватаюсь за ее бедра и подбрасываю свои, приподнимая Яну над полом. Одно движение, а член уже пульсирует, как раскаленный добела стержень, и яйца поджимаются, грозясь закончить это, даже не начав. Яна впивается в меня гневным взглядом.

— Что, не можешь быть снизу, даже лежа на спине, Рамзин? — сипло спрашивает она и тут же начинает двигаться.

И это последнее осмысленное воспоминание. Потому как дальше только движения — все уверенней и уверенней, быстрее навстречу, выгибаясь до немыслимых судорог мышц, чтобы долбить ее даже в таком положении. Вцепиться, в прямом смысле насаживать на себя, вслушиваясь в крики и всхлипы. Трахать на грани физических возможностей, чувствуя, как пот скатывается по моему лицу, щедро течет по груди и спине Яны. Дергаюсь, как в припадке, превозмогая боль в мускулах от невозможного темпа. Словно это наш последний раз. Яна рванулась так, что чуть не слетела с меня, действительно взвыв, как раненное животное. По ее телу пробежала судорога, сжав меня в ее теле почти до дикой боли, и вслед за ней мой мозг разворотило оргазмом. И в этот момент я увидел «это». Сияние, как всполох пламени ниже диафрагмы Яны. И с кристальной ясностью понял — это новая жизнь. Яна беременна. Она обмякла и стала валиться мне на грудь, и тут я ощутил, как закипает вернувшаяся злость, превращая меня в озверевшего безумца. Беременна! Беременна, и это через год после того, как мы виделись в последний раз! Какой-то ублюдок точно так же ревел от наслаждения между ее ног и сделал ей долбаного ребенка. Другой, не я! Я схватил Яну за плечи и грубо вздернул, заставляя сесть. Она скажет мне, кто он, скажет в любом случае! Но уже знакомый мощнейший рывок сорвал меня с места, и все исчезло. И следующим моим ощущением была раздирающая каждую клетку боль, когда дракон разъединял нас, вышвырнув меня в моё физическое тело.

Я хрипел от безумной смеси уходящего наслаждения и раздирающей боли. Трясся, свернувшись в позу эмбриона, пытаясь удержать одно ощущение и оттолкнуть второе. Ничего такого не испытывал раньше. А когда отрезвел, и оба они схлынули, то вскочил, не в силах снова дышать от ослепительной ярости.

— ЧТО?!! Что ты творишь с нами?! — орал я, не задумываясь о том, кто меня слышит. — Что, будь ты проклят, это было? Что это, гребаная подачка? Почему ты не оставил меня с ней? Почему не дал хотя бы побыть чуть дольше? Почему вернул сюда? Что происходит? Долбаная бесчувственная тварь! Верни меня к ней!

Я не мог остановиться и бушевал весь остаток местной ночи, заставляя