Нулевая гравитация. Сборник сатирических рассказов - Вуди Аллен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Коврики, – говорила она ему. – Не ковер от стены до стены. И никакого верхнего освещения. Только лампы». Она помогла выбрать ему кухонные занавески и предметы в теплом деревенском стиле. Лучшее каминное оборудование, советовала она, в «Алессандрос». «Дрова, – объяснила она, – ты должен заказать у „Кларка и Уилкиса”. Они доставят их тебе домой». Лулу настаивала на грубых тканях и приглушенных цветах. Осенние оттенки, как передал декоратор ее матери. Когда он купил оловянную лампу, которая была слишком белого оттенка, она показала ему, как затемнить ее с помощью чайного пакетика. Но дело было не только в мебели. Выросшая в городе, Лулу знала Верхний Ист-Сайд так же хорошо, как аттракционы на Кони-Айленде. Она знала лучшие продуктовые рынки и мясные лавки. Посещала лучшие хозяйственные магазины и художественные галереи и была в курсе, где можно купить самую красивую посуду и столовые приборы. Лулу знала всех лучших врачей и шведских горничных, где купить лучшие шоколадные пирожные. «У Гринберга» или в «Уильям Пол», «в зависимости от того, что подсказывает твое шоколадное желание». Она поделилась с Джерри, что лучший барбер был в отеле Карлайл, где можно купить лучшие вина и где находятся все хорошие круглосуточные аптеки. И если ты потерял пуговицу и тебе нужно найти невозможную замену, девушка знала, куда обратиться. Несмотря на то что эти деловые телефонные разговоры очерчивали ее основную территорию, она также была в курсе, что лучшая осетрина продается в «Барни Гринграсс» на Вест-Сайде. А поскольку Сакс любил читать детективные книги, она отвела его в крошечный книжный магазин под названием Murder Ink. Он никогда не слышал ни об «Опере Амато»[126], ни о поющих официантах в «Асти». С ее помощью он открыл для себя чудеса «Коллекции Фрика»[127], и, чтобы утолить ее безумную периодическую полуночную тягу к чизкейку, Лулу познакомила его с «Терф» на Бродвее. Она выросла на Манхэттене, что было мечтой Сакса, и он наконец-то получал городское образование. В Гарлеме они ели стейки у «Фрэнка», а за устрицами ходили на Центральный вокзал. Занимались любовью перед его камином и смотрели фильмы по телевизору поздно ночью. Ругались ли они? Нечасто. И это были тривиальные разногласия, которые быстро разрешались. Был только один эпизод, когда Саксу показалось, что обстановка неприятно накалилась.
Джерри вез их в Тэнглвуд послушать Малера, с которым познакомился благодаря отцу Лулу и тут же стал поклонником композитора. Шоссе не двигалось. Машины встали намертво, бампер к бамперу. Каждый автомобиль лишь изредка двигался вперед, направляясь к пункту оплаты. Рядом с главной дорогой была служебная тропа, и Лулу убеждала Джерри объехать пробку, а затем вернуться обратно в очередь. Он не стал бы делать этого по многим причинам, начиная от моральных принципов и заканчивая страхом быть затоптанным насмерть разгневанными водителями, которые не отреагировали бы по-доброму на кого-то, кто решить влезть без очереди.
Она обвинила его в отсутствии инициативы и сказала, что другие, кто был с ней, делали так раньше, и это не было тяжким преступлением. Лулу предложила взять управление на себя. В конце концов Сакс попытался, но его сердце не лежало к этому, и он все испортил. Она явно смотрела свысока на его некомпетентность, и он был прав в том, что другие водители были не в восторге от его попытки воспользоваться преимуществом. После нескольких изобретательных ругательств от агрессивных людей, сидящих за рулем, Сакс вернулся в очередь по милости одного единственного толерантного автомобилиста. Остаток пути до Тэнглвуда Лулу почти не разговаривала, и он подумал, не было ли это тестом, который он каким-то образом провалил. Позже на лужайке под Большой Медведицей, слушая невыносимую печаль четвертой симфонии Малера, они в конце концов вернулись в объятия друг друга, и кризис миновал.
Лулу по-прежнему жила со своими родителями, но большую часть ночей проводила у него дома. Им нравился Сакс, а Саксу нравились они. Ее отец был отличным парнем: очень теплым и дружелюбным, привыкшим к роскошной жизни, но ни в коей мере не снобом. Пола, мама, более озабоченная вопросами имиджа, но все равно очень приятная. Она внесла полезные предложения по улучшению гардероба Сакса и сказала, что, если он пообещает выбросить этот ужасный лосьон после бритья, которым пользуется, она с радостью подарит ему новый. Пола назвала это парфюмом, Джерри последовал ее совету в этом вопросе, и они отлично поладили. Ее родители водили их обоих ужинать во всевозможные модные рестораны, где Артура Брукса узнавали и уж точно не отправляли сидеть в самом дальнем углу зала. После этого всегда следовало скромное рукопожатие ее отца с метрдотелем, незаметно вкладывающее в ладонь мужчины пару хрустящих двадцаток. «Каравелла», «Гренуй», «Орсини». Какие впечатляющие ужины с этой семьей. И кто знал о существовании нейтрализаторов вкуса? В «Лютис» Лулу настояла на том, чтобы Джерри попробовал эскарго. Он упирался и сказал, что считает поедание улиток слишком отвратительным. Она подумала, что его нежелание даже попробовать абсурдно, дразнила, изводила и очаровывала его до тех пор, пока он наконец мучительно не положил одну в рот. Сакс скорчил милую гримасу, притворился, что проглотил улитку, и умудрился тайно выплюнуть ее, не попавшись. Его готовность быть хорошим парнем оказалась вознаграждена приятным пожатием руки. Отец Лулу научил его, кому давать чаевые и сколько. Они часто водили их в оперу и в театр на лучшие места. Артур и Пола обожали классическую музыку, с ними Сакс впервые услышал Стравинского и Бартока[128] и сразу же полюбил Сибелиуса. Ее отец связал его со своим билетным брокером, чтобы Сакс мог получать хорошие билеты на концерты, на которые трудно попасть. Они с Лулу часто посещали клуб «Хаф Ноут» на Гудзон-стрит и клуб «Бердлэнд», где они слушали Майлза и Колтрейна, Ламберта, Хендрикса и Росса. Они смотрели все иностранные фильмы во многих артхаусных кинотеатрах, разбросанных по Манхэттену. Бергман, Феллини, Годар, Трюффо. Лулу говорила по-французски. Кроме английского, он знал несколько слов на идише, тех, которыми его мать обзывала его или его отца. Шлемиль, шлимазл, шмендрик, поц, йольд, бесполезные при просмотре «Четырехсот ударов»[129] или «Дороги»[130]. Все метрдотели знали Лулу с тех пор, как она была маленькой и ее водили отмечать праздники в такие заведения, как
