Леди Феникс - Полякова Татьяна

"Скорая" и еще одна милицейская машина встретились нам по дороге. Мужчины вернулись в Вяхирево, а я на "неотложке" отправилась в город. В клинике слонялась по приемному покою, то и дело поглядывала на мобильный, откладывая звонок Нине. Наконец появился врач.

— Что скажете? — спросила я.

Он пожал плечами. Я по опыту знала, что эскулапы не дают утешительных прогнозов, слишком часто смерть проходит рядом, прихватывая значительную часть их оптимизма.

— Посмотрим. Сейчас она в реанимации. Завтра все станет ясно.

Мы еще немного поговорили, и я отправилась к Артему. По дороге все-таки решилась позвонить, но не Нине, а Ирине Константиновне. Она все еще находилась рядом с сестрой.

— Лену нашли, — сказала я. — Подготовьте сестру, девочка в больнице.

— Господи, что с ней?

— Врачи уверяют, все не так уж скверно. Ее изнасиловали, но матери пока об этом не стоит говорить.

— Боже мой, боже мой, — забормотала Ирина, оставалось только надеяться, что она сможет взять себя в руки и позаботиться о сестре.

Я поехала к Вешнякову, когда входила в его кабинет, он как раз произносил мою любимую фразу:

— Советую говорить правду, пока еще не поздно.

Юля сидела за столом, от ее задиристого нахальства и следа не осталось, она горько плакала, по-детски размазывая слезы.

— Лена жива, — сказала я тихо. Мои слова адресовались Юле, Артем о наших находках уже знал.

— Я все расскажу, — вздохнув, пробормотала она.

— Ага. Самое время, — кивнул Артем.

Ее рассказ меня не удивил, о многом я уже знала, о чем-то догадывалась.

— С Аликом мы познакомились в день нашего с отцом приезда сюда. Остановились в гостинице, я пошла на рынок за фруктами. Вот там и познакомились. Он забавный такой, все шутил. Стали встречаться… Я не могла понять, зачем мы с отцом сюда приехали. Вы говорите, отец был болен?

— У него был рак.

— Он мне ничего не говорил. Теперь ясно. Отец считал, я должна жить у Зотовых, но мне там не нравилось. Чужие люди. Эта Нина притворщица, с чего ей меня любить? Понятно, что она боится: я стану претендовать на наследство, вот и лебезит.

— Почему ты так уверена, что Зотов оставил тебе деньги?

— Да ни в чем я не уверена, — огрызнулась Юля. — Говорю, понять не могла, зачем мы здесь и зачем она меня обхаживает. Юленька, Юленька… лицемерка. В этом доме меня все терпеть не могли, и Нина эта, хоть и притворялась, и Ленка, и Ирина. Прислуга и та меня не выносила. Все только за мной следили да учили жизни. Я просила отца, давай уедем, не хочу я здесь, но он ни в какую. Даже слушать ничего не хотел. Ты должна с Леной подружиться, ты привыкнешь, Нина тебя любит, мы все тебе добра желаем. Уши вянут… Я была совсем одна, понимаете? Теперь ясно, отец боялся, что умрет, вот и хотел меня пристроить. Но я не могла привыкнуть. Я их всех ненавидела, особенно Ленку, с ее дурацким английским и дурацкими парнями. А Алик… с ним было весело. Отец узнал про него и стал меня допекать, не смей, он тебе не пара, нашла с кем связаться. А Алик мне нравился. Я, может, влюбилась… он хотел на мне жениться. По крайней мере, все бы от меня отвалили и не учили жизни. И этот их университет мне был ни к чему, я вообще парикмахером мечтала стать, у меня талант. Ну, и я как-то рассказала Алику, как они все меня задолбали. Я ведь ему говорила, что учиться приехала, живу у тетки. Рассказала все. А он заинтересовался наследством. У него нотариус есть знакомый, или не у него, короче, он обещал все узнать. Уж не знаю, что он узнал, но сказал, что наследство мне не светит. В завещании обо мне ни слова, а племяннице наследство не положено, когда есть жена и дочь. Я-то думала, они меня дурят, Нина эта с дочкой, а оказывается, я просто приживалка, и они по доброте душевной меня держат.

— Тебя это оскорбило?

— Еще как. Кому такое приятно? Я хотела только одного: послать эту семейку подальше и уехать. И тут Алик сказал, что деньги можно получить легче легкого.

— Похищение?

— Да какое похищение. Просто хотели подержать Ленку где-нибудь пару дней. Это же вроде игры. Он сказал, что мне вовсе ничего делать не надо и никто на меня не подумает. Главное, Ленку привести в нужное место. Подсыпать ей таблетки, а потом уйти, вроде как мы поссорились. Разругаться с Ленкой ничего не стоило. Мы всегда ругались. Я вернусь домой как ни в чем не бывало. Потом получим деньги. Для них это ерунда, а для нас… Алик тоже не горел желанием всю жизнь помидорами торговать. На эти деньги могли открыть шашлычную, а когда бы все успокоилось, поженились. Дело даже не в деньгах было, мне просто хотелось, чтобы эти понервничали, подергались, а еще… приятно думать, что их денежки у меня, а они об этом даже не подозревают. Я и согласилась, только не думала, что он взаправду решится. Это же вроде игры.

— Но он решился?

— Ну да… Мы с ним все придумали, отличный план. Я была уверена, никто меня не заподозрит. Но потом все пошло не так…

— Что пошло? — вздохнул Вешняков.

— Все. Алик с братом поссорился. Брат у него такая сволочь… Только работай с утра до ночи, а так лишней копейки не даст. Да и не брат он ему вовсе, то есть брат, но какой-то четвероюродный, что это за родня? Ему бесплатная рабсила нужна, вот и все. Они поссорились…

— Из-за чего вышла ссора? — вмешалась я.

— Не знаю. Он не сказал. Просто поссорились, допек, наверное… В общем, брат велел ему уезжать. Все наши планы тю-тю… Алик сначала здорово расстроился, а потом говорит: так даже лучше. Все подумают, что я уехал, а когда узнают, что домой не вернулся, будет поздно. Опять же, он своих не боялся, говорил, молчать будут. Пришлось менять планы, мне это не очень нравилось, но ничего не поделаешь. Я Ленке позвонила и просила приехать в Санино, к новому торговому центру, там кругом стройка и кафешка в стороне, пиво пьют на веранде, рядом сквер. Мы это место давно присмотрели. Народу мало, сидят два-три человека на веранде, никому ни до кого нет дела. Лене я сказала, что у меня беда, надо посоветоваться. Я только боялась, что она матери все расскажет, но этой дуре в голову такое не пришло, прибежала как миленькая. А я ей с ходу, что беременная. Она давай сочувствовать. Матери, говорит, надо сообщить, она поможет. Я попросила ее орешков принести, ну и бухнула ей в пиво таблетки, что Алик дал. Она все пиво выпила, я за этим проследила. Тут она мне про свою мамашу, ну а я сказала, что мамаша ее меня поедом есть будет, потому что зануда. Она покраснела вся: "Не смей так о моей маме", ну, слово за слово… Я ей сказала, что она дрянь распоследняя, а еще, что утоплюсь. А ее уже с таблеток повело, вижу, глаза полоумные, того гляди со стула съедет. Я и поспешила смыться, так, чтобы бармен меня видел, еще попросила его такси вызвать. А Ленка сидит, глаза таращит, потом в сквер побрела, видно, ничего уже не соображала. Алик был рядом, ну и подхватил ее, как в сквер вошла. Рядом долгострой заброшенный, там у него машина стояла, у приятеля взял на время. Мы решили, что он ее в дом отвезет, в деревню. Запрет в подвале. Посидит она пару дней, ничего с ней не случится. Потом глаза завяжем и вывезем куда-нибудь в лес. Такой у нас план был. Он поехал с ней в деревню, а я домой вернулась. Алик Нине позвонил из автомата, как договаривались, я сразу поняла по тому, как она занервничала и на меня коситься стала, что меня подозревает. На разговор вызвала, только я решила, мне по фигу. Алик ее застращал, если в милицию сунется, Ленке конец. Я тоже за ней приглядывала, не будет ли звонить. Вроде все шло нормально. Но я, конечно, здорово боялась. А ну как она хитрит. Ирка явилась, я их разговор подслушала, она даже ей про выкуп не сказала. Я вздохнула с облегчением, значит, все в порядке. Вчера она должна была оставить деньги в доме. Я очень нервничала. Боялась, вдруг все сорвется? Или в доме менты будут Алика ждать, или деньги перехватит кто. Хотела ему позвонить, но мобильный не отвечал. Я не знала, что делать, заперлась в комнате и трясусь от страха. Тут отец позвонил. Он в дом не приходил, мы всегда с ним где-нибудь на улице встречались. Видеться с ним не хотелось, я подумала сказать, что заболела, но он бы переживать начал. В общем, договорились в сквере встретиться.

— Почему он в дом не приходил? Нина Константиновна была против?

— Да вроде нет. Отец сам так решил. Ты, говорит, им родня, а я кто? У меня, говорит, дружбы с ней не получится. Как будто у меня с ней большая любовь. Пошла в парк, а там вы и отец… Не знаю, что со мной случилось, вроде точно провалилась куда-то. Я и побежала, испугалась очень.

— Чего испугалась?

— Сама не знаю. Что менты начнут копать и про нас узнают.

— Вы заподозрили, что Алик причастен к убийству?

— Ничего я не заподозрила, просто испугалась. Я по городу носилась, точно полоумная, надо было что-то делать. А что? Хотела с Аликом посоветоваться, но где его искать? Тут я подумала, если он от своих прячется, то скорее всего в деревне. Надо было рассказать ему про отца, пока Алик за выкупом не поехал. Денег у меня с собой было мало, пришлось ехать на автобусе, потом пешком… правда, там недалеко. Добралась, короче. На дверях замки. Но я знала, как в дом попасть. Через туалет, он к дому пристроен, там дверь есть, в огород выходит. Если о ней не знаешь, ни за что внимания не обратишь, доски и доски… — Темп ее речи замедлился, чувствовалось, что теперь рассказ ей дается с трудом. — Алик Ленку туда отвез, потому что был уверен: никто никогда не подумает, что в доме кто-то есть, повесил замки, и порядок.