Плач Агриопы - Алексей Филиппов

Траффик на шоссе не пугал — приличную скорость удавалось поддерживать свободно. Хотя, по части выезда за город, опыт у Павла был небольшим, и он не мог сказать, как тут обстоят дела в другие дни. Проверяльщики в форме не тревожили и даже не попадались на глаза. Высокая стеклянная будка гаишного поста, возле которой Павел слегка притормозил, чтобы не дразнить гусей, оказалась безлюдной; внутри не горел свет и никакого человеческого мельтешения — не наблюдалось.

Проехали указатели на забавно звучавшие Горки и Грибки, потом — над тёмной и большой водой: канал имени Москвы, утопив в себе Клязьму, продолжался здесь Клязьминским водохранилищем. После того, как водные просторы остались позади, Павел решил, что пора присматривать место для остановки. Он сбавил скорость, прижался к обочине и, переждав небольшой автопоезд из большегрузных фур, плавно затормозил. Катафалк качнулся, как круизный лайнер на волнах, и замер.

- Эй! Я иду! — Павел крикнул это куда-то вглубь «Линкольна», за переборку, отделявшую «гробовой отсек» от водительского и пассажирского сидений; крикнул, повернув голову назад; решил предупредить о своём приближении «арийца», а может, и девчонок, если вдруг, чудом, кто-нибудь из них пришёл в себя.

Он вылез из машины. Ощутил холод и сырость. Дождь почти прекратился, но в воздухе дрожала взвесь из мельчайших частичек дождевой воды. Нахохлившись и приподняв воротник, Павел добежал до задней двери катафалка. Взялся за хромированную ручку, потянул дверь на себя.

Зажегся «дежурный» огонёк. В его свете лица Еленки и Татьянки казались синеватыми, окоченелыми. Страх охватил Павла, но на сей раз — страх за жизнь жены и дочери уступил место более сильному. За дверью Павла ожидало ужасное открытие, и, сколько он ни обшаривал глазами нутро катафалка, суть вещей не менялась: Валтасара — он же «ариец», он же Стрелок, — в «Линкольне» не было.

- Думаете, он сбежал? Испугался? — Людвиг, по примеру Павла, вышел из машины и теперь всматривался в серебряную вязь мушкета, поднеся оружие к глазам. — Оставил нам вот это — и сбежал?

- Может быть, — Павел пожал плечами. — Хотя, если судить по тому, как он кричал, — я бы скорее поставил на то, что он отдал концы.

- Думаете, его тело забрали? Полиция? Или тот… зверь? Там такой шум стоял… — Латинист усмехнулся. — А ведь Валтасар дерётся — лучше нас обоих, вместе взятых.

- Это ты к чему? — не понял Павел.

- Он мог попытаться нас прикрыть; мог выйти, чтобы сразиться.

- Ты слишком хорошо о нём думаешь.

- А вы — слишком плохо. И крови в салоне труповозки — всё равно нет. Если б его зарезал тот, странный… ну, вы понимаете…

Оба спорщика немного помолчали.

- Закройте дверь, — вы простудите своих женщин. — Мягко посоветовал, наконец, Людвиг.

- Я не знаю, что делать дальше, — Павел послушно щёлкнул дверным замком.

- Как это? — недоверчиво полюбопытствовал латинист. — У вас же есть карта. И вы знаете, где нам взять лошадь.

- Ты смеёшься надо мной? — Павел с подозрением скосил глаза на остряка.

- Ни в коем случае, — Людвиг и вправду казался абсолютно серьёзным. — Куда вам ещё ехать? Назад в Москву? Исключено. Валтасара мы уже не найдём, даже если он остался нас прикрывать.

- Почему? — нервно выдохнул Павел.

- Вам не понравится… — Людвиг потупился. — Он или жив, или нет. Если нет — вы ему ничем не поможете, а себя поставите под угрозу. Если да — вокруг него сейчас десятки людей. Как вы думаете, сможет он ускользнуть от них со своим незнанием города и своей Латынью?

- Поехали, — Павел, приняв решение, зашагал к водительскому месту. — Чего тут, на холоде, стоять!

Катафалк снова двинулся в путь. На электронных часах над приборной панелью светились цифры: 22–22. Ничья! Павел за день измучился до последней степени. Крутил баранку на одних лишь морально-волевых. Людвиг, видимо, отчасти это понимал и не донимал разговором. Радио тоже отошло от дел; треск помех в единственном динамике был настолько сильным, что редкие, прорывавшиеся из тьмы, вздохи саксофона казались криками полузадушенной жертвы какого-нибудь душегуба. Управдом опасался, удастся ли без проблем миновать Икшу — всё-таки посёлок на карте был не мал, — но сонные пятиэтажки, пузатая водонапорная башня и универсам даже не светились тусклыми ночниками в темноте. В отдалении промелькнула железнодорожная платформа, по сравнению с остальным посёлком — живая. По направлению к ней двигалась троица пешеходов — каждый под зонтом.

Павел не отдалялся от Дмитровского шоссе и проскочил Икшу минут за десять — может, чуть больше. Теперь предстояло самое сложное — раскрыть в себе талант следопыта.

Еленкина карта была извлечена из кармана и вручена Людвигу.

- Нам вот-вот встретятся несколько поворотов налево, отмеченных типографским способом, — с лёгкой иронией давал штурманские указания латинист. — Не соблазняйтесь. А сразу за речкой ищите ещё один, нарисованный авторучкой. В общем, ориентируйтесь на реку. Но она такая тонкая — скорее ручей.

Мелкую рахитную речушку и вправду едва не пропустили. Павел даже притормозил и вернулся задним ходом на пару десятков метров, чтобы убедиться: катафалк только что преодолел микроскопическую водную преграду, заключённую в тесные оковы бережков и насыпи шоссе. Дальше машина еле ползла, пока не натолкнулась на укатанную грунтовку. Та стремилась через голое осеннее поле в небольшой лесок. Где-то за деревьями светили редкие фонари, что внушало сдержанный оптимизм.

- Сюда? — Людвиг уставился на Павла.

Тот пожал плечами и повернул руль.

Грунтовка оказалась укатанной, плотной, несмотря на прошедший дождь. Или, может, подвеска «Линкольна» настолько хорошо справлялась с неровностями пути. Как бы то ни было, в лесок въехали уже через пять минут после того, как покинули шоссе.

- Да тут деревня, — управдом, не скрывая растерянности, оглядывался по сторонам. — Целая деревня. А точного адреса у нас нет.

- А что есть? Только эта карта с пририсованной дорогой?

- Письмо, — Павел ощутил комок в горле, сглотнул. Только сейчас он понял, как ранило его признание Еленки в измене. В странной недоизмене, если верить её словам, но кто ж в такую глупость поверит? Какой рогатый муж, даже если он — бывший?

- Почитать дадите? — если б Людвиг в эту секунду ухмыльнулся одним лишь уголком рта, — Павел и тогда бы не сдержался и раскровавил ему ухо ударом кулака. Но латинист был абсолютно серьёзен.

- Там… личное… — Пробурчало разбитое сердце.

- Тогда без лирики — перескажите мне своими словами всё, что там говорится о месте, куда мы направляемся. — Терпеливо предложил Людвиг.