Чувство древнее, как мир - Полина Шаховская

Все попытки зарубежных государей уговорить Елизавету хотя бы отсрочить казнь ни к чему не привели. Королева потребовала от своего секретаря Дэвисона принести ей на подпись постановление о казни. Уже давно заготовленный документ был молниеносно подписан. Как свидетельствуют очевидцы, в тот момент королева даже пошутила на эту, в общем-то невеселую тему. Но на сердце у нее было тяжело. Она понимала или хотя бы догадывалась: казнью соперницы, казнью за спровоцированное преступление она перечеркивает все свои положительные черты, с которыми войдет с историю. Пусть Елизавета сделала для своей страны все, а Мария Стюарт для своей ничего, их образам в истории стоять на разных полюсах человеческих симпатий. Мария - великая любовница и любимица, жертва великих страстей. Елизавета - мегера.

Казнь была назначена в лондонском замке Фотерингей на утро 8 февраля 1587 года. Королева с достоинством приняла приговор суда, с достоинством приняла отказ в последнем причастии по римско-католическому обряду, с достоинством не стала писать последнее письмо Елизавете, о чем-то просить своего главного врага. Она тщательнейшим образом выбирала свой последний наряд. Остановилась на строгом платье из коричневого бархата с высоким воротником, отделанным мехом куницы, и черном плаще. Удивительную заботу она проявила и о той части одежды, в которой должна была сделать последнее коленопреклонение. Мария надела пунцовую нижнюю сорочку и перчатки до плеч. Чтобы кровь не слишком выделялась на ее все еще красивом теле.

Когда она взошла на эшафот, палач и его подручные по обычаю попросили у нее прощения. Затем протестантский священник и все присутствующие вознесли молитву по-английски. Мария Стюарт и провожавшая ее в последний путь Мария Сетон упрямо продолжали молиться на латыни. Эта была великая символика борьбы католичества и протестантства. Борьба до конца, борьба, где не жалко жизни.

Первый удар тяжелого топора пришелся в цепочку с "камнем слез". Страдалица издала хриплый стон. Она была еще жива. Вторым ударом, попавшим в затылок, также не все было кончено. Только третий удар прекратил эту бойню, отделил голову от туловища. Палач поднял за волосы голову Марии Стюарт, и... она с глухим стуком упала на помост. В руках палача остался парик. Он снова поднял обезображенную гримасой смерти голову с коротко стриженными седыми волосами. Демонстрировал недолго, набросил черную ткань. Все было кончено.

Марию Стюарт похоронили на кладбище Питерсбороу. Когда ее сын стал королем Англии и Шотландии, он оказал ей единственное почтение, велел перезахоронить в Вестминстере, королевской усыпальнице. Неподалеку от могилы Елизаветы. Наконец две враждовавшие женщины мирно упокоились рядом.

Нет, не все было кончено. Недаром незадолго до смерти Мария Стюарт на парчовом церковном покрове вышила по-французски "En ma fin est mon commence-ment" - "В моем конце мое начало". Именно после смерти легенда и прекрасный образ несчастливой королевы Марии Стюарт обрели новую жизнь, бессмертную. Люди попадают в бессмертие разными путями, за разные заслуги. Мария Стюарт попала, может быть, за единственную - умение любить.

Рок и рококо

Судьба играет человеком... Иногда так играет, что можно только поражаться живучести этого человека. Иногда также, если бы не причуды судьбы, человек может прожить совсем непримечательную жизнь, будь ты рожден на свет сапожником, а будь хоть королем. Но вот сложились необычайные обстоятельства, и скромная личность демонстрирует миру чудеса героизма, самообладания, чести.

Из всех катаклизмов истории наиболее мощными, переворачивающими общественную жизнь буквально с ног на голову, приводящими к пролитию целых потоков крови, являются революции. Из всех революций, безусловно, самыми бурными, самыми кровавыми и имевшими наибольшие последствия во всей мировой истории стали две - Великая Французская 1789 года и Великая Русская 1917 года. Между прочим, оба года Змеи по китайскому календарю. Еще более удивительные совпадения в том, что самые заметные, самые символичные жертвы обеих революций - венценосные особы - оказываются довольно похожими характером и судьбой друг на друга. Людовик XVI и Мария-Антуанетта, Николай II и Александра Федоровна.

Обе эти четы не были тиранами, но поневоле сделались символами тирании. Обе эти четы лишь номинально считались самодержавными владетелями своих стран, на самом деле их участие в управлении было не самым решающим. Обе эти четы, конечно, противились лишению их власти, но приняли удары стихии революций с душевной твердостью, с истинно христианским смирением. А гибель Людовика и Антуанетты, гибель Николая и Александры стали главными символами преступлений обеих революций.

Как Людовик XVI, так и Николай II не были рождены для трона, не были по характеру лидерами, оба находились под влиянием своих куда более решительных, нравственно более сильных жен. Не тираны, не кровопийцы, но и, конечно же, не святые. Заурядные личности. Тиранами и святыми их сделала политическая полемика. То же самое произошло с их венценосными супругами. По своей природной роли в их обязанности входило царствовать, представительствовать, родить и вырастить наследников престола. С чем они вполне справились. Но слабовольный характер мужей и исторические обстоятельства вынудили обеих заниматься и чем-то большим, политикой. И неудачи на этом поприще в предреволюционное и революционное время возбудили против них особенную полемическую ненависть. А к этому уж прилепилось...

Наверное, не случайно французский художник Эжен Делакруа в 1830 году на картине "Свобода на баррикадах" ("Свобода, ведущая народ") изобразил это понятие в виде аллегорической женской фигуры. Вне сражений, в более мирной обстановке эта революционная особа вполне по-бабьи ревниво сплетничала по поводу своей главной символической соперницы - королевы, императрицы. Сколько было вылито грязи, особенно касающейся личной жизни Александры Федоровны. И едва ли не больше было вылито до Октябрьской революции. Советские писатели только повторяли старые салонные сплетни. Тут и особое положение Анны Вырубовой, и двусмысленная фигура Григория Распутина, и прочее, и прочее. Конечно, в потоках лжи были и крупицы правды, императрица была не святой. Но она была и любящей супругой, нежной матерью, ревностной христианкой. Не лучше и не хуже любого из нас.

Такова же судьба и Марии-Антуанетты. Никто из королев не вошел в историю с таким обилием намертво прилепившихся прозвищ. "Королева мод", "Королева рококо", "Мадам Дефицит", "Мадам Вето", "Австриячка", "Царица разврата", "Вдова Капет". И у нее был свой Распутин - графиня Жюли де Полиньяк. Сначала слава, освещенная блеском молодости и красоты, потом попытки не замечать небольшой поначалу мутный ручеек дворцовых интриг и нелепых выдумок, журчавший в высшем свете, потом бурный поток помоев революционной пропаганды, потом посмертное обеление, чуть ли не канонизирование в святые во времена реставрации династии Капетингов-Бурбонов. Мученица? Да. Святая? Нет. Ординарная личность, как писал о ней знаток человеческих характеров Стефан Цвейг. Грешная, не слишком умная, не слишком дальновидная, совсем не везучая великомученица.

* * *

XVIII век дал мировой истории двух великих женщин, двух великих государынь, чей авторитет был непререкаем, чья прижизненная и посмертная слава была вполне заслуженной. Екатерина Вторая Российская и Мария-Терезия Австрийская. Обе современницы правили, и весьма успешно, сами. Обе удачно выбирали себе помощников. Державы обеих диктовали свою волю слабым соседям, разжигали и прекращали войны на своих условиях.

Сильнее всего этих царственных немок отличало друг от друга отношение к своим мужьям. Екатерина сделала со своим Петром Федоровичем известно что и в дальнейшем самостоятельном царствовании не была образцом высокой нравственности. Родила одного ребенка. Впрочем, XVIII век не случайно прозвали "галантным". Свобода женщин в высшем обществе утвердилась сама собой. Свобода личной жизни царственных особ считалась естественной.

Не Екатерина со своими фаворитами, а Мария-Терезия с полным отсутствием фаворитов была белой вороной своего времени. Она прожила 63 года. 40 лет была у власти одной из тогдашних сверхдержав, Австрии, империи Габсбургов. 29 лет была замужем за герцогом Францем-Стефаном Лотарингским, который лишь числился императором, правила сама Мария-Терезия. Император любил поохотиться, выпить, порезаться в картишки и сходить "налево". Императрица же, образец нравственности, ревностная католичка, нежно любила мужа и умудрилась при всей своей занятости родить 16 (!) детей. 5 мальчиков и 11 девочек. Одной из них была будущая взбалмошная Королева рококо и будущая жертва гильотины Мария-Антуанетта.

Судьба Марии-Терезии во многом определила и судьбу ее, в итоге, несчастной дочери Марии-Антуанетты. Отец Марии-Терезии австрийский император Карл VI не имел сыновей и решил обеспечить престол своей талантливой, рожденной для власти дочке, опубликовав так называемую Прагматическую санкцию, нарушавшую традиции престолонаследия. Поначалу европейские монархи ее признали. Но едва Карл умер, а двадцатитрехлетняя Мария-Терезия примерила корону, как баварский курфюрст предъявил свои права на этот головной убор. Его поддержали Пруссия, Саксония, Франция и Испания. В 1740 году началась война за австрийское наследство, в которой несчастной Марии-Терезии пообещала помощь только российская императрица Елизавета, правда, не оказала ее на деле. Лишь через 8 лет Австрии удалось заключить мир, с честью выйти из войны, хоть и потрепанной неутомимым прусским воякой Фридрихом Великим, но с незначительными территориальными потерями.