Завтра - Гийом Мюссо

Какое-то время она наблюдала за тем, как повар сосредоточенно быстро и ловко готовит темаки: сворачивает листики нори и начиняет их рисом с тунцом, авокадо и огурцом. Потом обернулась к Ромуальду. Тот, уставившись в экран ноутбука, хватал не глядя разноцветные тарелочки: карпаччо «Сен-Жак» (тонкие ломтики свеклы с фисташковым соусом), горячие суши, темаки с морским ежом, мясо гигантского краба…

— Ты в курсе, что не обязан перепробовать все, что здесь подают?

Углубленный в какие-то изыскания, он отозвался не сразу.

— Зацените, — парнишка снова развернул к ней экран. — Любопытно узнать, зачем…

Из множества открытых «окон» на Эмму глядела Кейт до и после пластической операции. Ромуальд потрудился, выделив цветом все изменения, даже едва заметные.

— Зачем что?

— Зачем такой молодой и красивой женщине делать пластическую операцию? Согласитесь, довольно странный поступок.

— Ну да, меня это тоже удивило. Тем более что лицо почти не изменилось.

— Почти, но не совсем. После операции Кейт стала безупречной — истинное воплощение классических канонов.

— Канонов, то есть пропорций?

— Именно. Существует так называемое «золотое сечение» — математическая формула «идеальной красоты». Ученые попытались выяснить, отчего некоторые лица обладают такой притягательной силой. И в конце концов вывели алгоритм человеческой привлекательности.

— Математический алгоритм?

— Определенные правила симметрии и строгое соотношение пропорций.

— Ты-то откуда знаешь?

— Как-никак заканчиваю математический колледж. Учитель однажды велел нам прочесть статью о «золотом сечении» в научном журнале, вот я и запомнил. Впрочем, новейшим открытием это не назовешь — формула красоты существовала еще во времена Леонардо да Винчи.

— А кроме симметрии что еще нужно?

— Если не ошибаюсь, в идеале расстояние между зрачками должно быть чуть меньше половины ширины лица. А расстояние от глаз до губ — чуть больше трети расстояния от корней волос до подбородка.

— Стало быть, лицо Кейт довели до совершенства?

— Точней не скажешь. Его превратили в «золотую маску». Теперь от него глаз не отвести. Кейт была без пяти минут прекрасна, а стала прекрасней всех на миллион световых лет вперед.

Эмма терпеливо выслушала его, так сказать, приняла к сведению.

«Вопросов все больше, зато ответов нет как нет…» — подумала она.

— Как, по-вашему, зачем ей это понадобилось? — снова спросил парнишка, цапнув тарелочку с манго.

— Понятия не имею. Чтобы понравиться любимому человеку… Чтобы повысить самооценку… Добиться уверенности в себе…

Ромуальд заглатывал манго с огромной скоростью, пыхтя и давясь. Чем окончательно взбесил Эмму.

— Тьфу ты, черт! Притормози! Куда спешишь? Боишься, что догонят и отнимут? Веди себя прилично, тебе же не три годика!

Ромуальд надулся. Отодвинул тарелку, встал.

— Пойду в туалет, — в гневе рявкнул он.

— Громче, громче кричи, а то не все слышали. Ты бы еще друзей в социальной сети оповестил!

— Нет их у меня, — на ходу буркнул подросток, ссутулившись и втянув голову в плечи.

— Бедняжка Калимеро,[29] цыпленок мой черненький, я сейчас зарыдаю! Встретимся в баре «Четырех времен года». Без двух-трех коктейлей мне твоего общества не вынести, видит бог.

Эмма тоже поднялась, оплатила счет, засунула ноутбук в сумку, прихватила парку Ромуальда и вышла из ресторана.

Бар отеля «Четыре времени года» напоминал старинный английский клуб: огромный камин, деревянные панели, книжные шкафы, бархатные диванчики, приглушенный свет ламп под абажурами, бильярдный стол, обтянутый зеленым сукном. Ради праздника на стойке красовалась фаянсовая миска традиционного рождественского напитка эгног.[30] Эмма со вздохом облегчения опустилась в роскошное кресло Честерфилд и заказала «Кайпироску», коктейль с водкой, сахарным сиропом и лаймом.

Наконец-то она расслабилась, и непрошеное присутствие Ромуальда вдруг показалось ей вполне уместным. Конечно, он гик, чудак не от мира сего, но в уме и проворстве ему не откажешь. Если направить его интеллект и энергию в нужное русло, из него выйдет незаменимый помощник.

Как только парнишка выразил желание участвовать в ее расследовании, Эмма отбросила ложную гордость и все-все ему выложила. И про свое увлечение Мэтью, с которым обменивалась электронными посланиями, и про утреннюю вылазку в дом Шапиро. Ничего не скрыла, даже своей неудачной попытки самоубийства, даже находки полмиллиона долларов в спортивной сумке. Умолчала только о супружеской неверности Кейт и случае в казино.

Сейчас, благо Ромуальда не было рядом, она принялась увлеченно рыться в карманах его куртки. И помимо бесчисленных шоколадок неожиданно нашла массу интересного. Во-первых, билет на поезд из Нью-Йорка в Скаредейл и обратно. Да-да, в Скарсдейл, престижный городок, куда переехала богема с Манхэттена. Он побывал в Скарсдейле не далее как вчера — одна нога здесь, другая там, в десять утра уехал, в четверть второго вернулся. На обороте нацарапан адрес и любопытное имя: Мишель Беркович, почтенная дама, главный администратор ресторана «Император». Она действительно жила в роскошном особняке вместе с мужем, брокером с Уоллстрит, и двумя детьми. После ухода Джонатана Лемперера Мишель, типичная начальница, холодная, высокомерная, неприветливая, заняла его пост. Так что, черт возьми, забыл Ромуальд у Берковичей в воскресенье?!

Во-вторых, обнаружила другой, не менее странный билет. Оказывается, Ромуальд собирался улететь в Париж… сегодня утром! Эмма закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Так, ну теперь понятно, как этому пройдохе удалось с такой скоростью переместиться в Бостон со всеми вещами. Он заранее собрал их, коль скоро возвращался во Францию. Однако без колебаний отложил перелет, как только она ему позвонила и попросила помочь с отключением сигнализации в доме Шапиро… Эмма не знала, чем объяснить его великодушие, да и не было времени раздумывать, нужно поскорей рассовать билеты и шоколад обратно по карманам.

Выпила залпом принесенный коктейль. Водка и лайм приятно согрели ее изнутри. Эмма собиралась заказать еще один, но тут на пороге появился Ромуальд.

Она помахала ему. Напрасно, парень не замечал ничего вокруг. Отгородившись от мира, с молниеносной быстротой набирал что-то на мобильном.

«Занятное поколение… Экран заслонил от них все остальное. Они буквально срослись со смартфонами и планшетами, будто это части их тел… Ну а я разве от них отличаюсь?»

Ромуальд налетел на официанта, пробормотал извинения, оторвался на мгновение от Интернета и наконец-то заметил Эмму.

— Можно отхлебнуть из вашего бокала? — нагло спросил он, садясь напротив.

— Ни в коем случае! Детям алкоголь категорически запрещен. Закажем тебе лимонад или горячее молоко.

— По-вашему, я ребенок? Как бы не так! Держу пари, все вокруг уверены, что мы с вами любовники.

— Вот-вот, мечтай!

Ромуальд вдруг снова стал серьезным.

— Ладно, я тут подумал, нам бы здорово пригодился надежный источник информации о юности Кейт. Прошлое — ключ к пониманию сущности каждого человека, там кроются разгадки всех тайн. Таково общее правило, исключений не существует, — торжественно и авторитетно изрек он.

— Золотые слова! Так и вижу своего психоаналитика, — тяжело вздохнула Эмма. — Продолжай-продолжай, я внимательно слушаю. Тебе нет равных в искусстве убеждения.

— Спорим, их идиллическая дружба с Ником Фитчем не вчера началась? Держу пари, это он ее сфотографировал, — парнишка вывел на экран смартфона стильное черно-белое фото Кейт.

На ее предплечье красовалась татуировка — единорог.

— Вполне возможно, — кивнула Эмма.

— Мы попробуем отыскать давнюю подругу Кейт и расспросим ее обо всем.

— Какую еще подругу?

— Напоминаю: когда мы отключали сигнализацию, третьим паролем было имя ее лучшей университетской подруги.

— Точно, как я могла забыть? — Эмма поспешно закатала рукав, поскольку пароли записала прямо на руке.

— Отличный блокнотик, — съязвил Ромуальд. — Я тоже так делал, когда мне было лет восемь…

— Заткнись, гнусный проныра! — гаркнула Эмма. — Подругу звали Джойс Уилкинсон. Найти ее теперь нелегко. Часами будем сидеть в Интернете. Возможно, она вышла замуж, сменила фамилию…

— Мы отыщем ее в три секунды, — резко перебил Ромуальд.

И мгновенно проник в базу данных университета в Беркли. Впрочем, оказалось, что сведения о студентах прежних выпусков неплохо защищены.

— Не удается взломать? — посочувствовала Эмма.

— С полпинка не вскроешь. Мы поступим проще.

Парнишка без лишних затей набрал в поисковой системе: «Джойс Уилкинсон, доктор медицины». И немедленно получил ответ.