Одна в мужской компании - Мари Бенедикт

— Жаль, нет времени продолжить, — проговорил он сонным голосом.

Я прошептала:

— И мне жаль, — хотя втайне молилась, чтобы это был наш последний раз. Самый последний.

— Но долг зовет. Пора готовиться к ужину. Гости скоро начнут съезжаться на коктейль.

— Темно-синее платье будет уместно для такого случая? — задала я заранее продуманный вопрос.

— Да, оно тебе к лицу.

С тщательно отработанной небрежностью я заметила:

— Мне кажется, к нему хорошо подойдут украшения от Cartier.

— Те, что я купил тебе в Париже после нашей помолвки?

— Те самые.

Достаточно ли спокойно это прозвучало? В конце концов, весь успех моего плана зависел от того, будут ли на мне в этот вечер мои самые дорогие украшения.

— С таким платьем сапфиры и рубины будут смотреться еще великолепнее, правда?

— Я как раз об этом думала.

На самом деле я думала о том, что все остальные украшения Фриц покупал не мне, а фрау Мандль, хозяйке дома. Драгоценности от Cartier были единственными, которые он купил для меня, для той Хеди, какой я была до того, как стала его женой. Они были мои собственные.

— Я достану их из сейфа.

К тому времени, когда Фриц принес мне ожерелье, серьги и браслет, я уже надела темно-синее платье и сидела неподвижно, терпеливо ожидая, пока моя новая горничная «Лаура закончит с моей прической и макияжем. В зеркале я видела, как девушка защелкнула ожерелье у меня на шее и браслет на запястье, а затем осторожно, чтобы не повредить прическу, вдела в уши серьги.

Сделав вид, что наконец сдалась на уговоры Фрица нанять себе персональную служанку, я долго и старательно искала именно такую девушку — горничную с безупречными рекомендациями, при этом похожую на меня внешне. Одного со мной роста и веса, с таким же цветом волос и кожи, издали Лаура выглядела совсем как я. Вблизи было видно, что глаза у нее карие, а не зеленые, как у меня, и черты лица не столь правильны и изящны. Но с другого конца комнаты и в одинаковой одежде нас вполне можно было перепутать друг с другом. Это была главная причина, почему я выбрала именно ее из моря других претенденток.

— Пока я буду ужинать, Лаура, переберите, пожалуйста, мой гардероб и отложите все, что нужно штопать. Я приду попозже.

— Да, фрау Мандль.

После обычных коктейлей и светских бесед Фриц пригласил гостей пройти в столовую. Я заняла свое место во главе стола и улыбалась мужу, когда он произносил тосты. Никого из гостей я не встречала до сегодняшнего вечера. Это были уже не особы королевской крови, не люди искусства и не австрийские бизнесмены, как в первые дни нашего брака, и не политические и военные деятели, которые бывали в наших домах потом, в более спокойные времена. Теперь я подозревала, что сижу за одним столом с политически подкованными австрийскими фабрикантами новой волны, которые скоро будут управлять моей страной по указке Гитлера.

Подали второе блюдо, и вскоре я начала время от времени морщиться, словно мне нехорошо. Не очень заметно и недолго, но когда перешли к десерту, я уже не отрывала руку от живота.

Когда Фриц пригласил гостей в танцевальный зал, где ожидалась музыка, я подошла к нему и прошептала:

— Я себя неважно чувствую.

— Я заметил. — Он помолчал немного, а затем просиял. — Неужели?..

Уже почти год прошел с тех пор, как Фриц велел переделать одну из многочисленных спален на вилле Фегенберг в детскую. Он и не догадывался, что я пользовалась диафрагмой всякий раз, когда мне удавалось проделать это незаметно.

— Как знать? — ответила я со слабой улыбкой, в которой, как я надеялась, читалось радостное волнение и ожидание.

— Позвать Лауру, пусть проводит тебя в твою комнату?

Мне стало неловко от его неожиданной заботы. Я не привыкла к доброте Фрица.

— Нет-нет, я сама прекрасно дойду. И попрошу горничную посидеть со мной на случай, если мне что-нибудь понадобится. — Я указала на людей, толпящихся вокруг в ожидании, когда Фриц проводит их в танцевальный зал. — Не хочу тревожить гостей.

— Конечно. — Словно вспомнив о присутствии гостей, он вернулся к ним и повел их к танцевальному залу.

Я медленно поднялась обратно в свою спальню, стараясь не выходить из роли больной. Когда я открыла дверь, девушка вздрогнула от неожиданности.

— Вы рано вернулись, фрау Мандль.

— Мне немного нездоровится. Может быть, выпьем чаю, Лаура?

Сразу же, как только наняла ее, то есть полтора месяца назад, я ввела этот маленький ритуал совместного вечернего чаепития, хоть это не самое обычное времяпрепровождение для горничной и хозяйки. Но так было нужно для успеха моего плана. Девушка отравилась готовить чай, как делала почти каждый вечер, а я сидела на карамельно-золотистом диване, обтянутом шелком, и ждала. Когда она поставила поднос с чашками на столик передо мной, я сказала:

— Кстати, Лаура, я вчера купила на рынке мед. Вы не могли бы достать его из шкафа? Он там, в сумке, рядом с моими туфлями.

— Конечно, фрау Мандль, — ответила она и поспешила к шкафу. Пока она разыскивала мед, который я засунула в дальний угол, я достала из-под диванных подушек снотворное, купленное у местного фармацевта несколько недель назад. В Лаурин чай я всыпала три рекомендованные дозы порошка — достаточно, чтобы усыпить ее, но не причинить вреда.

Когда она вернулась с сумкой, я похлопала по диванной подушке рядом с собой и сказала:

— Позвольте, я положу вам меда в чай. Он совсем прозрачный и, говорят, намного слаще обычного.

Я надеялась, что мед перебьет вкус сладкого порошка или, во всяком случае, на него можно будет списать эту сладость.

— Спасибо, фрау Мандль. Вы очень добры.

Мы выпили чаю, поболтали о нарядах, которые мне понадобятся завтра, и вскоре Лаура начала зевать. Глаза у нее стали слипаться, и через несколько минут она уже спала, сидя на диване.

Я замерла. Я сама придумала все это — и усыпление Лауры, и то, что должно было последовать за этим, но тут вдруг совсем растерялась. Неужели мой план сработал? Неужели на этот раз мой побег будет удачным? А что, если я опять попадусь?

Думай, Хеди, думай, сказала я себе. Что там дальше? Я закрыла глаза и мысленно увидела перед собой контрольный список, который составила на бумаге несколько недель назад, а затем бросила в пылающий камин у себя в спальне.

Пока Лаура спала, я стянула с себя платье и бросила на спинку стула в гардеробной. Из самого темного