Моя беспокойная жизнь - Джой Адамсон

Как и все даманы, Пати была вегетарианкой, любившей бананы, пау-пау и манго, которые она часто воровала из моей тарелки. Но ее настоящей слабостью было спиртное, и, где бы ни находила бутылку, она переворачивала ее и вытаскивала пробку.

Пати сопровождала нас во всех наших переходах, сидя на моем плече, когда я ехала верхом. Она путешествовала с нами и по морю в дау[30], но больше всего Пати любила пешие походы на гору Кения.

В 1951 году Джордж получил сообщение о случаях браконьерства в районе водопадов Чандлера вверх по реке Эвасо-Мгиро. Эти водопады редко посещаются и добраться до них можно только по очень труднопроходимой тропе, пролегающей у самой реки, уровень воды в которой был в то время очень низким.

Мы сразу же двинулись в путь, и, когда проходили отложения известняка, я выкопала несколько ископаемых ракушек конической формы и отправила их в музей в Найроби. Местность здесь была плоской и почти лишенной растительности, только тень растущих небольшими группами акаций укрывала местных диких животных, включая слонов, зебр, сетчатых жирафов и буйволов.

Водопады были живописны даже во время сухого сезона; их вода стремительно падала с высоты тридцати метров. С трудом спустившись вниз по узкой тропе, мы вошли под естественный свод шириной почти три метра, длиной 800 метров и настолько высокий, что в нем можно было беспрепятственно передвигаться, выпрямившись во весь рост. В воде мы увидели нескольких крокодилов и ловушки, оставленные браконьерами.

Мы отошли совсем недалеко, как вдруг со стороны водопада послышался оглушительный рев и вода сразу же поднялась, покрывая дно пещеры. Боясь оказаться в западне, мы бросились назад.

Добравшись до водопадов, мы увидели страшную перемену: волны темно-красного цвета, высоко вздымавшие пену, с грохотом низвергались с высоты тридцати метров и увлекали за собой бревна и целые деревья. С каждой минутой положение становилось все серьезнее, и нам стало ясно, что, если мы не хотим погибнуть, нельзя терять ни секунды. Отыскивая ногами на ощупь малейший уступ и цепляясь за каждый выступ, за который можно было ухватиться, мы вытащили друг друга на скалу под сводом. Поразительно, на какие акробатические трюки способен человек, когда он смотрит в лицо смерти. Причиной такого наводнения, должно быть, были запоздалые дожди, разразившиеся в верховьях реки.

По пути домой мы узнали о небывалых случаях браконьерства в погоне за слоновой костью в Лорианском болоте, где засуха была такой жестокой, что и домашний скот, и дикие животные умирали от жажды, браконьеры пользовались их трагическим положением. Лорианское болото — около тринадцати километров в длину, питаемое рекой Эвасо-Нгиро, — слывет раем для слонов; оно находится в 240 километрах от Исиоло, среди пустынной местности, на полпути к Ваджиру. Когда Эвасо-Нгиро высыхает, тридцать пять колодцев Лориана служат единственными источниками воды на многие сотни километров вокруг. За последние недели засуха заставила тысячи сомалийцев совершать длинные переходы вместе со скотом, чтобы добраться до этих колодцев; многие из них настолько ослабли, что погибли в пути. Еще за много километров до Лорианского болота мы увидели, что пустыня усеяна разлагающимися трупами верблюдов, крупного рогатого скота, овец и коз, а когда приблизились к колодцам, смрад стал совершенно невыносимым и вызывал тошноту. Трупы животных валялись среди сухого тростника на потрескавшемся иле, и, хотя мы двигались очень осторожно, пытаясь их объехать, это оказалось невозможным.

После того как африканцы прошли огромное расстояние вместе со своим скотом, они были вынуждены еще ждать — и часто не одни день под палящим солнцем, — пока люди, пришедшие раньше, подпустят их к колодцам; дело осложнялось еще и тем, что с людьми за воду конкурировали слоны.

Особенно выделялся один из слонов — самец, обезумевший от жажды; он каждый вечер упорно ждал у последнего из тридцати пяти колодцев, где еще была вода. Глубина его равнялась десяти метрам. Сомалийцы стояли на лестнице один над другим, передавая наверх ведра с водой, которую наливали в колоды для скота. Как только вода оказывалась наверху, слон отнимал ее и преследовал людей, хватая их за влажные набедренные повязки. Трижды чуть не произошло несчастье, когда слон, топчась у колодца, засыпал землей стоявших в колодце людей, нетерпеливо требуя, чтобы они поторопились. Абди Огли, знаменитый вождь с необычайно твердым характером, предотвратил трагедию: он сочувствовал животным, но все-таки попросил Джорджа застрелить обезумевшего слона.

Ожидая его появления с наступлением темноты, мы шли не торопясь по высохшему речному руслу и обнаружили трех слонов и бок о бок с ними верблюда, увязших в затвердевающем иле, из которого они высасывали воду, пока он был еще влажным. Все слоны были уже мертвы, и только их головы торчали над илом. Верблюд был жив. Местные жители рассказали нам, что он погружался все глубже и глубже на протяжении последних тридцати шести дней. Не в состоянии защититься от грифов, он теперь открыл глаза, как бы прося пощады. Джордж пристрелил его.

Затем мы осмотрели пересохший илистый водоем, наполненный извивающимися или уже разлагающимися сомами, с которыми расправлялись цапли.

Возле колодца вместо обычной жизнерадостной болтовни сейчас царило зловещее молчание. Палящее солнце вызывало такую жажду, что все были еле живыми.

Вскоре после наступления сумерек, втягивая в себя воздух в поисках источника, появился слон и направился прямо к колодцу, топча по пути изнуренных африканцев. Едва он остановился, я подняла фонарь и Джордж застрелил слона.

Напряженная, гнетущая тишина теперь сменилась смехом и пением людей, сердечно благодаривших Джорджа.

В последующие дни мы помогали подвозить к колодцу вновь прибывших, чтобы избавить их от нескольких последних километров ходьбы. Однажды утром мы проснулись под ликующие крики: «Река пришла!» Вместе со всеми мы ринулись к Эвасо-Нгиро, ожидая услышать шум приближающейся воды, но вместо этого мы увидели лишь тоненькую струйку, медленно извивавшуюся на песке и заполнявшую все углубления и трещины. Сомалийцы, радуясь, стояли по берегам реки со своим скотом.

Мы уехали, надеясь, что теперь люди и скот находятся в безопасности. Но как мы ошиблись! Дожди разразились с такой невероятной силой, что вскоре Джордж получил послание с просьбой помочь переправить людям съестные припасы, поскольку теперь они были отрезаны озером шириной в шестнадцать километров и снова находились на волоске от смерти из-за отсутствия пищи. Грузовики, посланные с продуктами, увязли в грязи. Самолеты сбрасывали продовольствие, но большая часть его попадала в воду. Ослы и верблюды, нагруженные продуктами, вымокали до костей, и их груз пропитывался водой. Единственная надежда была на Джорджа, у которого имелась маленькая шлюпка.