Стратегии гениальных женщин - Валентин Бадрак

Но Жанна действительно была бесстрашной и многим напоминала воинственно настроенного зверя из загнанного в тупик стада; когда смерть заглядывает в глаза, ужасая своей неотвратимостью, бросаться грудью на противника становится легче. В глубине мотивации Жанны лежала безысходность, а необходимость бороться за более понятное будущее стимулировалось еще и ее демонстративным, алчущим признания естеством. Признанные факты трепетного отношения Жанны к экстравагантному, дорогому и большей частью мужскому одеянию, а также слишком откровенного, даже какого-то патологического возвеличивания утвержденной для освободительного движения символики говорят о неуемной жажде признания, которое было призвано стать отменной компенсацией ее отвержения общиной. Двигаясь со знаменем на занятые англичанами укрепления вблизи Орлеана, она как бы наблюдала себя со стороны, и холодок восхищения собой, проскальзывающий между лопаток, неизменно был более могучим и притягательным стимулом, чем извечный страх смерти на поле брани.

Важно, что к моменту идентификации девушки окружающими как некоего отчаянного существа, созревшего для бескомпромиссной борьбы, она уже несколько раз посетила своего местного начальника, которого крайне беспокоило вторжение английских завоевателей в его законные владения. Не исключено, что эти визиты, или, по меньшей мере, один из них, были продиктованы порывом отчаявшейся девичьей души, готовой к более решительной борьбе, чем ее запуганные односельчане. Но объективно, дальше ее самостоятельность заканчивается, а деятельность Девы-спасительницы плавно и незаметно для окружающих трансформируется в проект кого-то из окружения дофина Карла Валуа. То есть речь идет о последовательности восприятия идеи появления воинственной девушки-освободительницы в головах, которые пытались управлять наполовину захваченным государством. Эта идея тщательно вынашивалась, а режиссеры детально прорабатывали различные сценарии деятельности воинственной девушки. Это подтверждают и сроки принятия решений королевским окружением, которому надо было многое взвесить, прежде чем допустить к дофину фанатичку. Первое посещение шестнадцатилетней девушкой местного королевского управителя отделено от второго семью месяцами – сроком, достаточным для обдумывания необходимости и возможности выведения на арену такого образа, как женщина-освободительница. Еще несколько месяцев ушло на всевозможные «испытания» при королевском дворе. Бедная, необразованная крестьянка априори не имела бы никаких шансов на участие в военном освободительном походе, если бы ее отчаянное бесстрашие не оказалось на руку некоторым влиятельным вельможам из ближайшего окружения монарха. Ее заметили, о ее роли и возможной миссии призадумались только потому, что она становилась частью чьей-то игры, она должна была стать раздражителем, который либо развивают и поддерживают, либо устраняют. Действительно, если судьбой Жанны д’Арк озаботились многие влиятельные лица, в чем тогда личная заслуга девушки и где прослеживается ее стратегия? Оказывается, в этот судьбоносный для себя период Жанна проявила завидную выдержку и стойкость. Она продемонстрировала не только неискушенное деревенское простодушие, но и уравновешенный, покладистый характер, поражающую окружающих и вместе с тем спокойную энергию и безумную уверенность в победе. Она сумела оправдать ожидания погрязшего в пороках и грехах двора, сумела продемонстрировать и убедить, что она иная, и этим внушить двору мысль, что она справится с задачей.

Многолетняя изнурительная война протекала как бы в замедленном действии. Отсутствие динамичности, небольшие возможности для маневра у сторон, и в том числе в силу слабости и сомнительной легитимности власти дофина Карла Валуа, стимулировали работу тайных сценаристов, заинтересованных в том или ином развитии событий. Интрига часто значила больше, чем открытые военные действия, и отчасти потому, что личные интересы значительной части могущественных вассалов Карла Валуа были не слишком тесно связаны с его возвышением. Определенная часть его влиятельного окружения, не потерявшая своих владений в ходе войны, не очень стремилась к тому, чтобы дофин в конце концов превратился в полноценного короля. Именно поэтому поиски альтернативных проектов, выдвижение сомнительных личностей и в конечном счете затягивание времени с перекладыванием ответственности на чьи-то иные плечи стали основным правилом управления королевского двора. В это смутное и двусмысленное время и явилась необычная, если не сказать странная, девушка по имени Жанна, обладающая заражающим параноидальным стремлением изменить существующий миропорядок.

Когда из далекой, находящейся под контролем противника провинции от местного управленца поступили сведения о появлении некой воинственной и отчаянной крестьянки, кто-то из окружения будущего короля сумел осторожно навязать наследнику с неустойчивой психикой мысль, что девушку можно попытаться использовать. Во-первых, для поднятия духа сражающихся и, прежде всего, осажденных в Орлеане. Во-вторых, для привлечения к освободительному движению широких народных масс. И наконец, для изменения настроений в массах в пользу Карла Валуа, что окажется подтверждением со стороны народа легитимности его власти. Может быть, это сама Фортуна озаботилась судьбой Франции и дала в руки шанс для освобождения захваченных земель? Если после основательной проверки и тщательного прощупывания, что у этой девчонки на уме, выяснится, что из нее может получиться неплохое орудие для решения важных политических задач, это хорошая светская интрига. Только бы она была управляема! В любом случае, если она поведет себя не так, как будет предписано тщательно разработанным при дворе сценарием, ее можно будет немедленно уничтожить. О том, что приблизительно такими были рассуждения тех темных личностей из окружения Карла Валуа, свидетельствуют многочисленные проверки и беседы с Жанной после ее прибытия ко двору. Проявил интерес к крестьянке и сам будущий монарх, вернее, этот интерес был ловко возбужден его более проворными и более искусными в ремесле тайных войн приближенными. Скорее всего, что игра началась задолго до прибытия Жанны в королевский дворец. И так же вполне вероятно, что и участь ее была предопределена еще до появления на сцене. Ибо как в ином случае объяснить распространенное во все концы Франции известие о том, что некая Дева перемещается из северных провинций, чтобы предстать пред монархом? Эта весть неслась так стремительно, проникая повсюду, как газовое облако, что опережала даже передвижение самой Жанны. И в Древнем мире, и в средневековую эпоху слухи, вернее, их распространители были неизменным сопровождением политических проектов; они управлялись, контролировались, корректировались и прекращались по команде тех, кто был способен оплатить такую услугу. Подобно тому, как в век глобализации общественным мнением управляют информационные потоки, направляемые наиболее влиятельными и авторитетными средствами массовой информации, так при помощи гвардии тайных распространителей шла подготовка общественного мнения к тем или иным событиям государственной важности. Предположение о заранее разработанном сценарии находит подтверждение и в единодушном решении всего королевского окружения оставить спасительницу Орлеана на произвол судьбы, а фактически – в решении уничтожить ее.