Поцелуй пирата - Тереза Медейрос

Он закинул голову, подставляя лицо под ледяные струи дождя, но они не могли охладить его раздражения. Пришло время положить конец нелепой истории. Он понял это, когда увидел рисунки Люси и услышал ее горячую речь в защиту капитана Рока. «Жалко, – подумал он, – что этот наглый пират никогда не сможет по достоинству оценить преданность дочери своего врага, пусть даже она не по заслугам горячо верит в него».

Наконец Морис нехотя отделился от стены. Что ж, он намеревался в последний раз проводить до дома молодую хозяйку. Но раз уж она настолько взбалмошна, то пусть пройдет один квартал до экипажа без его помощи. Ничего с ней не случится.

«Слава Богу, я покончил наконец с этой комедией», – сказал он себе, снимая очки и убирая их в карман. Но непрошеные воспоминания на каждом шагу лезли ему в голову. Как он закутывал продрогшую Люси в свою куртку, как кормил ее сладостями, до которых она такая охотница, как прижимал ее к себе. Ему начинало казаться, что он обрел ту часть себя, без которой так мучился всю жизнь. Помимо его воли он как будто наяву ощущал в своих объятиях ее нежное гибкое тело, облаченное в шелковый халат, щекочущее прикосновение ее влажных волос к своей щеке. Запах ее душистого мыла, смешанный с чувственным ароматом ее плоти, от которого его начинала сотрясать дрожь страстного желания.

Он пошел быстрее. К черту мисс Сноу, от которой одни неприятности и страдания! Нужно вплотную заняться ее папашей, решил он, ощупывая в кармане рукоять пистолета.

Где-то позади послышался приглушенный крик. Морис замер как вкопанный, напряженно прислушиваясь. Шумная толпа обтекала его с двух сторон. Морису показалось, что это был голос Люси.

– Ее высочество, верно, хочет, чтобы я высушил для нее лужи, потому что боится запачкать свои туфельки, – пробормотал он, успокоенный тем, что больше ничего подозрительного не слышал. – Извините, принцесса, не сейчас.

Не обращая внимания на ноющую боль в груди, он решительно ускорил шаги. Хватит играть в преданного рыцаря очаровательной мисс Люсинды Сноу.

Через несколько шагов он снова замер. Сквозь гомон толпы, заполняющей улицу, до него долетел крик Люси. Вот она снова выкрикнула его имя:

«Морис!»

13

Морис налетел на обидчиков Люси как коршун, и мужчины сцепились в яростной схватке.

Люси удалось выбраться из этого сплетения рук и ног и прижаться к стене дома. Трясущимися руками она цеплялась за края разорванной накидки, пытаясь натянуть ее на плечи, и остановившимися от ужаса глазами смотрела на дерущихся.

Ее телохранитель расправился с хулиганами с беспощадной решительностью. Он схватил одного за длинные космы и швырнул лицом на камни мостовой. Тот свалился беспомощной грудой лохмотьев, из которой неслись глухие стоны.

Другой набросился на Мориса со спины. Люси хотела предупредить его, но из ее распухшего горла вырвался только жалкий хрип. Но Мориса и не нужно было предупреждать. Он стремительно обернулся и нанес в лицо противнику удар такой силы, что выбил ему оставшиеся зубы. Взбешенный налетчик выхватил нож и снова ринулся на Мориса. Но прежде чем зазубренное лезвие успело коснуться его, Клермонт на лету перехватил его руку и резко вывернул ее. Люси зажмурилась и содрогнулась, услышав отвратительный хруст костей, но через секунду уже снова глядела на арену битвы.

Морис замер, широко расставив ноги на мокрой мостовой, зажав в руке блестящий пистолет. Люси вдруг перестала дрожать. В ней проснулся инстинкт женщины, заставивший ее испытать прилив гордости своим защитником, его отвагой и явным преимуществом над противником.

Морис целился в лидера шайки, который оказался хитрее своих сообщников и успел добежать до осыпавшейся каменной стены в конце переулка.

Увидев, что ему грозит верная смерть, он поднял трясущиеся руки.

– Пощадите меня, джентльмен, – заскулил он. – За что вам меня убивать? Мы не хотели обидеть эту маленькую леди. Решили, что она вам надоела и что вы не будете в претензии, если мы ею попользуемся.

Выразительный рот Мориса скривился в презрительной гримасе.

– Вот здесь ты ошибся, приятель. Я не из тех, кто разрешает другим прикасаться к тому, что принадлежит мне.

Вместо того чтобы оскорбиться, услышав это наглое заявление, Люси почувствовала приятное волнение.

Рука Мориса напряглась, и Люси показалось, что он действительно собирается убить негодяя. Но он медленно опустил руку, и бродяга сбежал, перескочив через ограду, как перепуганный кролик.

Тяжелый пистолет повис в опущенной руке Мориса. В его груди сгустился комок ярости, каждый удар сердца стал отзываться в ушах как похоронный звук корабельного колокола. Он ощущал запах крови, чувствовал опьяняющий вкус насилия. Сквозь шум в ушах он слышал насмешливые и грубые издевательства, которым подвергался во Франции и Испании, ненавистный звон тяжелых цепей, тупые удары башмака в ребра…

Кто-то потянул его за рукав.

Он стремительно обернулся.

– С вами все в порядке? – прошептала Люси.

Волна отвращения к самому себе поднялась в нем. Он должен был охранять эту девушку, которая стоит перед ним, уцепившись за его рукав, участливо глядя ему в глаза.

Видно, она так сильно испугалась, что у нее до сих пор подрагивал подбородок. Растрепанные волосы рассыпались по ее плечам, под глазами залегли темные тени, отчего они казались еще больше на смертельно побледневшем лице. Она пыталась оправить на себе промокшие лохмотья своей накидки, как будто они могли защитить ее от дождя и холода. Глядя на него с нескрываемым восхищением, она силилась улыбнуться.

Горячий стыд растопил комок в груди Мориса. Он почувствовал нечто, что ему приходилось испытывать только однажды в жизни. Безумную нежность, острую потребность защищать и лелеять эту хрупкую храбрую девушку.

Он торопливо засунул пистолет в карман и хотел было обнять Люси, но тут же одернул руки, заметив, что они испачканы кровью.

Возможно, это к лучшему. Пусть она увидит, что он за человек, пусть не строит себе иллюзий относительно его. Опустив руки, Морис ожидал, что она отшатнется от него с отвращением.

Как же он был поражен, когда она вдруг припала к его груди, спрятав лицо в его распахнутую куртку и судорожно ухватившись озябшими пальцами за воротник.

Тронутый до глубины души, он обнял ее дрожащее тело. Морис гладил ее по волосам, шепча на ухо какие-то бессвязные успокаивающие слова. Она никак не могла прийти в себя, и тогда он подхватил ее на руки и кое-как натянул ей на голову остаток пелерины, чтобы хоть немного уберечь от дождя, который припустил с новой силой.

На углу уже собралась кучка зевак, неведомо как узнавших о нападении бандитов на беззащитную девушку. Морис повернул в другую сторону и воспользовался лазом, через который сбежал налетчик. Он стремился унести ее в какое-нибудь укромное и теплое место, проклиная себя за то, что оставил одну на улицах вечернего Лондона. К сожалению, он понимал, что везти ее домой в таком виде просто невозможно. Ведь ее родной дом походил скорее на тюрьму, чем на убежище от всех зол, благодаря постоянной подозрительности и недоверию адмирала.