Черный карлик - Вальтер Скотт

— Дочь моя, — отвечал Эллисло тоном, в котором оскорбленная гордость, казалось, боролась с родительскими чувствами, — так ты подозреваешь, что я изобрел эту историю, чтобы подействовать на твои чувства! Придется снести и это и даже унизиться до того, чтобы отвести от себя это недостойное подозрение. Ты знаешь безупречную честность своего кузена Маршала — посмотри, что я ему напишу; из его ответа ты сама увидишь, что опасность, которой мы подвергаемся, совершенно реальна, что я принял все меры, чтобы ее предотвратить.

Он сел, поспешно написал несколько строк и протянул их Изабелле, которая много раз смахивала слезы и долго всматривалась в письмо, прежде чем поняла, что там написано.

Дорогой кузен, — говорилось в письме, — как я и ожидал, несвоевременная и поспешная настойчивость сэра Фредерика привела мою дочь в отчаяние. Она не может даже представить себе, какая опасность нам угрожает и насколько мы теперь зависим от него. Ради бога, попробуйте повлиять на него, с тем чтобы он смягчил свой ультиматум. Я не могу и не стану принуждать мою дочь принять его — это оскорбляет ее чувства, а также идет вразрез со всякими правилами деликатности и приличия.

Любящий вас

Р. В.

Итак, в письме причина колебаний мисс Вир приписывалась несвоевременности предложения о браке и той форме, в которой оно было сделано, а вовсе не глубокому отвращению, которое она питала к жениху; но нет ничего удивительного в том, что она не заметила этого в своем смятении: глаза ее были полны слез, а мысли путались, и она едва понимала, что читает. Мистер Вир позвонил и вручил письмо слуге с просьбой передать его мистеру Маршалу. Потом он поднялся со стула и молча ходил по комнате в сильном волнении, пока не принесли ответ. Он пробежал его глазами и передал дочери, с чувством пожав ей при этом руку. Суть ответа сводилась к следующему:

Мой дорогой родич, я уже пробовал уговаривать рыцаря из Лэнгли-дейла, но он непреклонен, как скала. Мне искренне жаль, что от моей прекрасной кузины требуют, чтобы она поступилась своими девическими правами. Однако сэр Фредерик согласен уехать из замка вместе со мной сразу же после венчания; мы поднимем наших сторонников и начнем военные действия. Весьма вероятно, что жениха прикончат в бою и он не вернется к невесте — у Беллы есть полная возможность стать лэди Лэнгли a tres bon marche. note 12 В остальном, могу только сказать, что если она вообще согласна на этот союз, сейчас не время для обычных девичьих церемоний: моей хорошенькой кузине следует как можно скорее согласиться выйти замуж, иначе мы все будем каяться на досуге; вернее, у нас даже не будет «досуга», чтобы каяться.

На этом кончаю, ваш любящий родич

Р. М.

P. S. Передайте Изабелле, что я предпочту покончить с этой дилеммой, перерезав горло нашему рыцарю, нежели спокойно наблюдать, как ее принуждают выходить замуж против ее воли.

Когда Изабелла кончила читать, письмо выпало у нее из рук; она сама упала бы со стула, если бы ее не поддержал отец.

— Боже, моя дочь умирает! — воскликнул Вир, поддаваясь отцовским чувствам, вытеснившим корыстные соображения даже из его сердца.

— Полно, Изабелла, не горюй, дитя мое. Будь что будет, но тебе не придется приносить такую жертву.

Пусть я погибну, но буду знать, что ты осталась счастливой. Пусть моя дочь плачет на моей могиле, но ей не придется — по крайней мере в этом случае — поминать меня лихом.

Он позвал слугу.

— Иди и немедленно пригласи сюда Рэтклифа.

Между тем мисс Вир, побледнев как полотно, вытянула крепко сжатые руки перед собой, закрыла глаза и с силой втянула губами воздух. Казалось, что невероятное душевное усилие, которое она делала над собой, передалось даже ее телу. Затем, подняв голову и судорожно всхлипнув, она твердо сказала:

— Отец, я согласна на брак.

— Ни в коем случае, ни в коем случае, дитя мое, дорогая моя, ты не можешь обречь себя на верное страдание, чтобы избавить меня от возможной опасности.

Так говорил Эллисло, и — что за странное и непоследовательное создание человек! — он выразил свои истинные чувства, на короткое время завладевшие его сердцем.

— Отец, — повторила Изабелла, — я согласна на этот брак.

— Нет, дитя мое, нет, ну хотя бы не столь поспешно. Мы будем униженно просить его дать нам отсрочку. И потом, Изабелла, неужели ты так и не сможешь преодолеть эту неприязнь, которая не имеет под собой никакой почвы? Ты только подумай, какая он партия — богатство, звание, положение…

— Отец, — повторила Изабелла, — я дала свое согласие.

Казалось, она лишилась способности говорить что-либо иное или выразить другими словами фразу, которую с таким огромным усилием заставила себя произнести.

— Да благословит тебя небо, дитя мое! Да благословит тебя небо! И оно действительно благословит тебя богатством, радостями жизни и властью.

Мисс Вир еле слышно взмолилась, чтобы ее оставили одну на этот вечер.

— Разве ты не примешь сэра Фредерика? — с тревогой спросил отец.

— Я встречусь с ним, — ответила она, — встречусь с ним там, где нужно, когда это будет нужно, а сейчас избавьте меня от него.

— Будь по-твоему, дорогая. Я сумею избавить тебя от всякого принуждения. Постарайся не думать слишком дурно о сэре Фредерике — во всем виновата его страсть.

Изабелла сделала нетерпеливый жест рукой.

— Прости меня, дочь моя. Я ухожу. Да благословит тебя небо. В одиннадцать — если ты не позовешь меня раньше — в одиннадцать я приду за тобой.

Как только он ушел, Изабелла упала на колени.

— Боже, помоги мне оставаться твердой в принятом мной решении. Боже, только ты можешь — о, бедный Эрнсклиф! Кто утешит его теперь? С каким презрением будет он произносить имя той, которая внимала ему днем, а вечером отдала себя другому! Что же, пусть презирает меня. Это лучше для него, чем знать правду. Пусть презирает меня, если это поможет ему бороться с горем, — потеря его уважения послужит мне утешением.

Она горько плакала, то и дело тщетно пытаясь начать молитву, ради которой опустилась на колени.

Но ей не удалось взять себя в руки до такой степени, чтобы помолиться. Она по-прежнему томилась в душевной муке, когда дверь комнаты тихо открылась.

Глава XV

В пещере мрачной коротал свой век

Убитый тяжким горем человек

Он думал только о своих страданьях.

Свидетелем горя мисс Вир оказался Рэтклиф. В своем волнении Эллисло забыл отменить приказ пригласить его, и сейчас тот открыл дверь со словами: