Борьба за жизнь - Луи Буссенар

— Послезавтра уходим, — объявил счастливый Поль, устраиваясь удобнее в гамаке.

— Значит, завтра ночью я не должен быть в казарме, — озабоченно ответил Майпури.

— Верно. Будешь ждать в устье ручья Бюффель. Я свистну.

Был вечер пятницы, путешествие, следовательно, намечалось на воскресенье.

В субботу прибыла почта из Франции. Поль получил письмо от Марьетты. Против обыкновения, оно было очень коротким, но, читая его, юноша побледнел, сердце его отчаянно забилось. Было время дневной еды. Не думая о наказании, Поль бросился на поиски гиганта.

При виде взбудораженного друга Жозеф-Майпури воскликнул:

— Какая-то авария! Не едем, верно? Не нужно так расстраиваться, вечно что-нибудь случается… Отложим…

— Ах, ты не знаешь!

— Нет, но хочу знать. — Майпури скатывал в комочки муку, добавляя в них волокна сушеной трески, как это делают негры.

— Так вот! Марьетта сообщает, что будет здесь со следующим кораблем, привозящим почту. Сейчас она уже, наверное, в пути…

Майпури словно подбросила пружина. Не заметив, что уронил миску со своей скудной пищей, он закричал:

— Вот так тáк! Малышка это сделала! Замечательно… Ее поступок делает честь всем женщинам. Ты гляди, среди них попадаются и достойные! Как она тебя любит! Великое сердце! Девочка заслуживает твоей любви…

— Так что же делать?

— Ясно, что, как только малышка будет здесь, уедем все втроем: ты, твоя невеста и твой верный Майпури!

ГЛАВА 26

ГЕРОИЗМ НЕВЕСТЫ

Отправляясь в Гвиану, Марьетта одна лишь знала, что ей пришлось преодолеть.

Сразу после суда девушка заявила родителям и друзьям, что поедет к жениху. Некоторые ее поддерживали, но большинство отговаривали. Марьетта не слушала ни тех, ни других. Она твердо решила претерпеть все невзгоды, но соединиться с безвинно осужденным юношей, которого так любила. Главной заботой стали деньги, их требовалось много. Помощи ждать не приходилось, поэтому девушка решила копить. Пришлось жестко экономить, лишить себя не только развлечений и нарядов, но нередко и необходимого. Марьетта очень жалела, что не может экономить на еде — она питалась вместе с Годри. Но это было великое благо, иначе она перешла бы на хлеб и воду и совсем бы обессилела.

Мадам Годри давала ей работу, за которую щедро расплачивалась. И Марьетта ночи напролет проводила за шитьем, а отложенные деньги относила в сберегательную кассу, где эти бедные су накапливались в необходимую сумму. Марьетта разузнала, сколько стоит проезд от Сен-Назера[125] до Кайенны — четыреста франков самый низкий класс, для бедных. Кроме того, нужно было заплатить за билет от Парижа до Сен-Назера и иметь с собой сто франков на непредвиденные расходы. Набегала немалая сумма, но девушка была уверена, что скопит ее.

Напрасно восставал старый Биду, пытаясь своей родительской властью помешать дочери. Напрасно Годри, и Даге, и сам господин Отмон старались ее урезонить, ничто не помогало. Единственным результатом было то, что Марьетта замкнулась. Раньше она только и говорила, что об отъезде, теперь же перестала. Молчание дочери еще больше обеспокоило отца, он попросил Годри наблюдать за нею и помешать исполнить то, что он называл ее idée fixe[126]. Между тем стан сочувствовавших безумной затее рос, со всех сторон слышались разговоры о храброй и мужественной девушке, ею восхищались, и даже отец в глубине души гордился дочерью. Посторонние люди проявляли доброжелательное любопытство к «такой стойкой в своем несчастье малышке».

По мере того как увеличивались денежные запасы, Марьетта готовилась, собирала сведения о длительности переезда, маршруте, количестве остановок. Она узнала, что судно отправлялось каждый месяц, девятого числа, из Сен-Назера, остановки были в Гваделупе[127] и на Мартинике[128]. После двухнедельного путешествия этот пароход шел от Фор-де-Франса[129] в Колон[130], а пассажирам приходилось пересаживаться на другой, идущий в Кайенну, с остановками в Сент-Люсия[131], на острове Тринидад[132], в Демераре[133] и Суринаме.

Всего переезд занимал двадцать один день.

Марьетта помнила все подробности вплоть до цены железнодорожного билета до Сен-Назера — один франк девяносто сантимов в третьем классе. Девушка по карте выучила маршрут, прочла о Гвиане все, что смогла найти, знала о климате страны, ее географию, обычаи и что она производит.

Наконец пятьсот с лишним франков были собраны.

Теперь самым сложным было обмануть бдительность Годри и уехать. Это ей удалось.

Обычно, когда Биду зимовали в Париже на Сене, Марьетта проводила время от времени день или два на шаланде, как ей позволяла работа.

В тот раз шаланда заняла свое место у набережной в начале октября. На следующий день Марьетта попросила мадам Годри разрешить ей пробыть у родителей два дня. Мадам Годри разрешила, но сказала, что в воскресенье нужно обязательно вернуться, потому что привезли ткань и в понедельник с утра надо браться за свадебный наряд. Таким образом, девушка должна была отправиться к родителям в пятницу и вернуться в воскресенье к вечеру. Воскресенье приходилось на девятое число, день отплытия трансатлантического[134] корабля, и Марьетта не случайно выбрала момент поездки в гости. Она намеревалась переночевать в пятницу на шаланде, провести там всю субботу, объявить родителям, что мадам Годри ждет ее в тот же вечер, и уехать с девятичасовым поездом с Сен-Лазарского вокзала[135] в Сен-Назер. Пока родители думают, что она у Годри, а те полагают, что она на шаланде, беглянка сможет без осложнений прибыть в Сен-Назер в воскресенье утром и погрузиться на «Сен-Жермен», отплывавший в 8 часов 45 минут.

Марьетта была уверена в успехе. Она взяла из кассы деньги и собрала маленький сверток с необходимыми вещами.

С волнением девушка покинула в пятницу дом Годри, которые просили передать Биду самые теплые приветы. Марьетта взяла пакет, объяснив, что несет матери кое-какие вещи, поцеловала мадам Годри, пожала руку месье Годри и обежала взглядом скромное жилище, где были так добры к ней и куда, возможно, она никогда не вернется. На улице девушка поравнялась с домом господина Отмона. Патрон любил ее Поля… Ах, если бы только можно было сказать им всем, что она едет к Полю! Сколько посылок надавали бы ей для него! Сколько приветов!

Приехав к родителям, Марьетта не сказала, что свободна до вечера воскресенья, напротив, заявила, что должна вернуться на следующий день в семь часов.