Прелестная наставница - Сюзанна Энок

Сузив глаза в две узкие щелочки, Александра отступила к гардине, отделявшей их от бального зала.

— Быть может, вам кажется в высшей степени забавным выгнать друга в шею, как случайного попрошайку от порога, или виной тому моя погубленная репутация? Один лишний слушок мне не повредит, не так ли? — Она вскинула подбородок. — А между тем, милорд, моя жизнь еще не кончена. Выдав замуж Розу, я снова должна буду искать себе место, и не исключено, что у одного из тех, кто сегодня приглашен в этот дом. Я надеялась заслужить себе если не всеобщее уважение, то по крайней мере славу отличной гувернантки. Сдается мне, вы поставили себе прямо противоположную цель — разбить все мои надежды на достойный заработок. Чем я это заслужила? Учтите, я буду бороться, я не позволю вам испортить мне жизнь! Прощайте, милорд.

Зашелестели шелковые юбки, она повернулась и сделала движение, чтобы отдернуть гардину.

Весь гнев Люсьена тотчас остыл.

— Что значит «прощайте»?

— Это значит, что я у вас больше не служу…

Граф бросился к ней и удержал за плечо как раз в тот момент, когда гардина наконец отдернулась.

Александра остолбенела, смутно ощущая, что рука Люсьена сжимает ей плечо — иначе она могла бы самым постыдным образом рухнуть в обморок. Перед ней стоял Вирджил Реттинг.

— Кузина! — воскликнул он, отвешивая оскорбительно короткий поклон.

«Нет, только не он! Не здесь! Не сейчас!» Александра судорожно сбросила руку с плеча.

— Кузен! А я как раз собралась уходить.

— Жаль.

На сей раз Вирджил был не один — за спиной у него маячило с полдюжины джентльменов, на чьих лицах явно читалась готовность поддержать дружным смехом каждый перл остроумия, который сорвется с его уст.

— Вот уж не думала, что тебе знакома жалость. Прости и прощай.

— Но я нарочно искал тебя, чтобы пригласить на вальс! Поскольку мы не вращаемся в одних и тех же кругах, наши встречи весьма редки. Как мило, что лорд Килкерн не забыл прихватить на бал свою домашнюю любимицу… и на такой роскошной шлейке!

Обостренный слух Александры уловил движение за спиной, и она в панике подумала: на сей раз Вирджил будет унесен с места стычки бездыханным. Случай с мисс Бекетт не предвещал ей ничего хорошего.

— Хорошо, я потанцую с тобой, Вирджил, — сказала она, не дожидаясь, пока ее вспыльчивый наниматель явит свой темперамент во всей красе. — Мне и в голову не могло прийти, что ты желаешь оживить наше общение.

— При чем тут общение? — Вирджил оглянулся, чтобы убедиться, что ни одно его слово не будет упущено. — Просто я решил заняться благотворительностью и сегодня подал на одну милостыню меньше, чем собирался.

Джентльмены разразились смехом, и Александра ощутила, как запылали ее щеки. Достойный ответ уже вертелся у нее на языке, и так легко, так просто было бы заткнуть этот источник сомнительного красноречия, но она подавила порыв и улыбнулась.

— Я тут подумал… — раздался голос Люсьена…

— Прошу вас, не нужно! — прошептала она.

— Что вы подумали, Килкерн? — осведомился Вирджил, вдохновленный шумным успехом.

— Нет, ничего, — сказал граф, и она вздохнула с облегчением. Но тут он вышел вперед и положил ее руку на свой локоть, как джентльмен — руку леди. — Благодарите мисс Галлант за то, что она требует от меня соблюдения правил хорошего тона. К тому же что за интерес пикироваться с человеком, который едва может связать пару слов!

— Килкерн, вы… — начал Вирджил, багровея.

— Хорошенько обдумайте свои дальнейшие слова, милорд. Мое терпение небезгранично.

Для Александры так и осталось тайной, принял бы ее кузен вызов или нет, поскольку Люсьен не дал ему на это времени — он просто прошел мимо, ведя ее вдоль цепочки зевак, которая заметно выросла за эти несколько минут. Александре как-то нужно было выразить свою благодарность или хотя бы с достоинством ретироваться, но она могла лишь молча идти туда, куда ее увлекала крепкая рука графа.

— Неужели нам придется уйти? — пропищала Роза.

Это был не столько вопрос, сколько мольба, и Александра постаралась взять себя в руки.

— Прошу вас, останьтесь, — попросила она. — Милорд, это первый бал вашей кузины! Другое дело, если бы это был мой первый бал…

— В самом деле, племянник, — поддержала Фиона. — Не так давно моя дочь уже покидала праздник с заполненной картой танцев, нельзя же, чтобы это происходило снова и снова. Молодые люди сочтут, что она ими пренебрегает!

— Да и вообще, чего ради тебе спасаться бегством, Лекс? — прощебетала Виктория Фонтейн. — Милорд граф, мисс и миссис Делакруа, добрый вечер.

При виде ее лицо Люсьена прояснилось. Александре это понравилось еще меньше, чем публичное обсуждение того, как ей следует или не следует поступать.

— Оставь нас, Лисичка, у нас тут не военный совет!

— Надеюсь, ты не собираешься вечно бегать от Вирджила Реттинга, этого шута горохового?

— Вечно? Что значит «вечно»? — тотчас осведомился Люсьен.

— Милорд, это не имеет…

— Мисс Галлант, мы остаемся!

Александра достаточно хорошо знала этот безапелляционный тон, но при всем желании не могла закончить дискуссию.

— Если я останусь, мне волей-неволей придется танцевать с Вирджилом. Я ведь приняла приглашение.

Словно по велению злого рока, оркестр заиграл вальс.

— Вы будете танцевать со мной, мисс Галлант. — На этом спор завершился полной и безоговорочной победой графа — чтобы высвободить руку из его тисков, Александре пришлось бы вырваться из последних сил у всех на виду. В итоге она сдалась. В конце концов, ее принудили согласиться, а это совсем не одно и то же. Но превыше всех этих разумных доводов было простое желание танцевать вальс с Люсьеном Балфуром.

— Что, никаких возражений? — насмешливо спросил он, привлекая ее к себе в кругу танцующих.

— Отчего же! Вот вам одно из них: между партнерами должно оставаться шесть дюймов расстояния.

К ее удивлению, Люсьен засмеялся — это был веселый, озорной смех без малейшего оттенка сарказма, и невозможно было не улыбнуться в ответ.

— Что вас так развеселило, милорд?

— Шесть дюймов — скажите на милость, гарантии безопасности! Это бы вас не спасло, будь мы одни.

Не зная точно, о чем речь, Александра залилась краской. Инстинктивно она угадала, что это намек на мужскую анатомию — весьма и весьма непристойный намек!

Она встретила взгляд графа и тотчас отвела глаза.

— Еще возражения есть?

— Вы это нарочно! Хотите, чтобы я забыла о недавнем эпизоде.

— И что же? Хорошо это с моей стороны или дурно?

— Галантность — основа хороших манер.

Боже, как он танцевал! Ни разу, ни с одним партнером Александра не чувствовала такой восхитительной легкости, такой непринужденности пируэтов.