Любовные чары - Гай Орловский

— Все уходим. Поговорим у меня. По дороге ни слова!

Народ поспешно, хоть и с неохотой, покидает зал, мы вышли в общем потоке, а потом отделились, Финнеган вошел в свою комнату первым, Фицрой появился последним и деловито закрыл за собой дверь на задвижку.

Эллиан нервно оглянулся, Фицрой сказал зловеще:

— Пока бить не буду. Все потом…

Я сел все так же на край стола, на этот раз никто не косился, не до того, начали обсусоливать случившееся на охоте, но я уже видел, что совещания не получается, обсуждать нечего. Все, что удалось узнать, герцог ранен диким зверем, что совсем не редкость на охоте. Правда, оленем, а не львом или медведем, но олени достаточно часто нападают на охотников, иногда бьют рогами, чаще — копытами, и хотя это часто, но редко, так что бывалые охотники учитывают даже то, что могут убить и зайцы, когда поднимаешь раненого зверька за уши, а он сильными ударами задних лап распарывает тебе живот так, что кишки лезут наружу.

Некоторое время вяло обсуждали разные случаи из жизни охотников, наконец Финнеган сказал твердо:

— Наша миссия окончена. Нужно как можно быстрее вернуться к ее величеству и доложить, что здесь случилось.

Фицрой сказал весело:

— Пойду распоряжусь насчет коней?

Финнеган кивнул.

— Да. Эллиану проверить, чтобы мы успели попрощаться со всеми высокими должностными лицами. Баффи, проследи, чтобы мы ничего не оставили важного.

— И компрометирующего, — подсказал я.

Финнеган бросил в мою сторону косой взгляд.

— За этим нужно смотреть ежечасно, — изрек он, — а не только в моменты покидания… удаления… отбытия!.. А вы, глерд Юджин…

— Понял, — ответил я с готовностью, — пошел, пошел, пошел… И не буду мешать умным и занятым людям, а то еще спалю что-нибудь по дурости.

Глава 5

По дороге в Нижние Долины я пять или шесть раз пытался на привалах создавать порталы, но получилось только дважды. Первый раз я видел все тот же лес, во второй раз появился некий ручей, я рискнул сунуться в проем, оказался в самом деле в виду ручья, но опять же на расстоянии вытянутой руки от прежнего места, просто не заметил, что с той стороны дерева бежит этот самый ручеек.

Лучше бы не пытался, как будто душу из меня вынули, устал и одновременно проголодался. Фицрой встревожился, примчался с огромным куском мяса и бурдюком вина, кормил и отпаивал, приговаривая, что колдовство до добра не доведет, то ли рога отрастут, то ли еще хуже — к женщинам ходить не смогу.

— Да какое колдовство, — пробормотал я, — так… ослабел что-то… Я вообще слабый…

Он сказал понимающе:

— Ешь-ешь. Я же не против. Сам бы получился, если бы умел… и не боялся того самого… говорят, у колдунов такое часто. Что-то новое придумываешь или тайком бриллианты с кулак создаешь?

— С орех, — ответил я. — Но много.

Он ухмыльнулся.

— Хорошо! Бриллиантами будем бросаться оба, а по бабам ходить буду я один. Но ты не волнуйся, буду за двоих!

Я с трудом поднялся.

— Пойдем, а то Финнеган уже кипит. Не терпится принести важную новость королеве.

— Думаешь, война будет?

— Не хотелось бы, — признался я. — Мы с тобой спецы по булавочным уколам, ими можно изменить ход истории, а против армии с булавкой не попрешь.

Он помог мне выпрямиться и даже поддерживал, пока не вышли на поляну, где расположились, обедая, Финнеган и его помощники.

Финнеган взглянул в нашу сторону, бросил Эллиану:

— Глерд, соберите все в мешок, пора ехать.

Фицрой сказал мне громко:

— Видишь, как харчи прячут?

— Пожрем? — спросил я.

— Вместе со скатертью, — заверил Фицрой. — Ага, все унес… Жадные они?

— Просто хозяйственные, — сказал я. — Все-таки это ж свое, а королевство… оно хоть и побольше этой скатерти, но сам понимаешь…

Финнеган крикнул от коней сердито:

— Побыстрее!.. Мы торопимся.

— Отечество в опасности, — сказал я Фицрою. — Поспешим. Тебе же все равно кого спасать?

— Не совсем, — ответил Фицрой после минутного раздумья, — но ладно, для разнообразия спасем отечество, а баб потом, но только на этот раз…

И снова нескончаемая дорога, что вниз-вверх, в сторону, через болота, речки, ночевки в селах и просто в лесу, но все же высокие башни Санпринга показались много раньше, чем я ожидал.

Фицрой заметил радость на моем лице, сказал мудро:

— Дорога обратно всегда короче.

Финнеган все поторапливал своего конька, так проехали под аркой городских врат, через город, часовые на въезде в дворцовый сад признали Финнегана и торопливо распахнули перед ним ворота.

Уже перед главным дворцом Финнеган с трудом сполз по конскому брюху на землю, Эллиан и Баффи помогли своему господину удержаться на ногах, но он через пару секунд отстранил обоих и сказал хрипло:

— Я немедленно… да… королеве…

Эллиан сказал торопливо:

— Мы вас проводим!

— Королева должна узнать поскорее, — проговорил Финнеган как в забытьи, тяжело вздохнул. — Королевство в опасности…

— Да, — подхватил Эллиан, — это сокрушающие новости.

Финнеган посмотрел в нашу с Фицроем сторону, в лице что-то проскользнуло новое, но голос остался таким же повелительным и полным властной угрозы:

— Отдыхайте. Все! Если ее величество изволит, то вызовет вас для уточнения деталей, которые я мог упустить.

Но весь его вид говорил о том, что уж он точно ничего не упустит, старый конь борозду не испортит, пусть даже глубоко не вспашет, потому мы свободны, свободны, свободны…

Я снял с коня мешок, готовясь отнести в комнату в башне, которую мне по указу королевы позволено занимать, Фицрой повертел головой, неожиданно заулыбался, высмотрев кого-то из женщин, заинтересованно разглядывающих нас с высокого балкона.

— Я тоже, — сообщил он мне радостным шепотом, — срочно должен кое-кого навестить. Тоже королеву… в некотором роде.

— Увидимся, — сказал я.

В своей комнатке я некоторое время боролся с желанием подняться в лабораторию Рундельштотта и шагнуть в портал. Правда, если Рундельштотт там, то придется как-то схитрить, но после того провала, как он считает, ему расхотелось вообще туда заходить, так что могу без всяких преград…

Часа два я колебался, наконец совсем уж решился, но дверь распахнулась, на пороге вырос королевский гвардеец из охраны внутренних покоев.

— Глерд Юджин, — произнес он почтительно.

— Королева? — спросил я.

— Ее величество, — поправил он. — Изволит. Изволит восхотеть вызвать вас. К себе.

— Хорошо, — ответил я. — Как-нибудь к вечеру, так и передайте. Или завтра…