Муким-ханская история - Мухаммед Юсуф Мунши

(ратных) усилий войска и ареной (подвигов) храбрых витязей. Он (теперь) остался без ничего и вошел в обладание и покорение наместников нашего) победоносного государства; и ему, проигравшему войну, осталось лишь разрушенное обиталище. (Теперь) он желает, отказавшись от того бесславного (для него) дела, придти (с повинной). Однако, ввиду того, что оставление этого мучителя народа на цветущей территории Декана не клонится ко благу, — воля завоевателя мира приняла твердое решение с корнем уничтожить этого побежденного (врага), чтобы он больше не появлялся на поверхности этой земли и чтобы его желание не осуществилось. Авось, — если будет угодно всевышнему Аллаху, — в самом скором времени близящиеся к концу дела завершатся достойным образом и с победой, одолением, счастьем и славой мы соизволим направить быстрого коня завоевателя мира по направлению (нашего) престольного города. Соответственно смыслу (коранского изречения): но благость господа твоего им проявляй[358], облако есть одно из благ всевышнего бога. (Теперь) перо, излагающее хвалы бесконечным божественным благам, вкратце, свежим языком, сочным стилем и цветистым слогом, изложит описание некоторых (наших) последних побед.

Хвала Аллаху и благодарение, что в эти, до конца счастливые дни почти закончилась победой кампания по смежности с Кашгаром. Вследствие множества гор и возвышенностей было несбыточной мечтой покорение этой горной страны, и планы высокосчастливых государей о подчинении ее разбивались о ее неприступность.[359] Нам помогла продолжительная помощь святых (нашего) вечного государства. Калмыцкий народ, по численности больший, чем муравьи и саранча, более дерзкий и бесстрашный, чем лев и тигр, выступив против нас, понес наказание. От страха перед пожирающим кровь (нашим) мечом, крокодилы холодного моря и тигры зарослей войны просунули головы под занавес прятания.

Точно также область Джанда[360], которая известна в Декане своей обширностью и (большими) пространствами, пограничные правители которой гордились множеством войск и (своим) величием, также оказалась покоренной нами. И ее побежденный владетель под яростными ударами чистых (воинов нашего) миродержавного государства, несмотря на свои усилия и сопротивление, сел на прахе унижения. Вообразив долину побега своим спасительным убежищем, он предпочел (всему) позор бегства и испил чашу убийства от руки бойцов за веру исламского войска. И (его) обширная, как мир, территория украсилась обладанием рабов высочайшего нашего чертога. И потому я восхваляю Аллаха хвалами постоянными, многочисленными, непрерывно следующими друг за другом, за его (ко мне) благодеяния. Я прославляю его хвалой чистой, приятной и от сердца идущей за (оказанную мне) полноту его милостей![361]

Очевидно, что после прибытия упомянутого посла в Бухару и выполнения возложенной на него миссии, (высокая ханская особа), не согласившись на длительное пребывание (его в Бухаре), соизволит скоро отпустить его. Споспешествование справедливости и правосудия и обладание достохвальными свойствами высокостепенных предков, коим суждена была счастливая кончина, да будет (вашим) уделом!” Тем временем поступили (к хану) жалобы знатных людей области Балха на то, что управление этой областью Мухаммед-джан аталыка[362] не соответствует спокойствию и интересам народа, и его величеству, убежищу халифского достоинства, необходимо бросить тень (своего) покровительства и сострадания на головы населения Матери городов. (Вследствие этого) в весеннюю пору, когда султан растительности бросил на поводья (своего коня) войско зелени и направился в степь и равнину, производя сотрясение земли и воздуха звуками грома, (как своего) большого царского барабана, и залпами града,[363] его величество выступил по направлению к Куполу ислама, Балху, и, сопутствуемый счастьем и величием, вступил в город. Индийскому послу он соизволил дать разрешение на возвращение (в Индостан). Устранив от должности Мухаммед-джан аталыка, он (вместо него) назначил Джавим-бий аталыка, а сам счастливо изволил отправиться (обратно) в столичный город Бухару.

О РАСПРЕ ЭМИРОВ УРГЕНЧА С АНУША-ХАНОМ, О ЕГО ОСЛЕПЛЕНИИ, О ВОЗВЕДЕНИИ В ХАНСКОЕ ДОСТОИНСТВО ЕГО СЫНА УЗБЕК-СУЛТАНА, О НАБЕГЕ ЕГО НА МАВЕРАННАХР, О ПОРАЖЕНИИ ЕГО, О ВОЗВРАЩЕНИИ (В УРГЕНЧ), ОБ ОТРАВЛЕНИИ (ЕГО) И ПРОВОЗГЛАШЕНИИ ХУТБЫ С СЛАВНЫМ ИМЕНЕМ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, БОЖЕСТВЕННОЙ ТЕНИ (СУБХАН-КУЛИ-ХАНА)

В то время, когда его величество, божественная тень, обратил свое правосудное покровительство на Балх, Ануша-хан, услышав, что великий хакан с войском и свитой направился к Матери городов, воспользовался, как тиран, удобным случаем и напал на районы Бухары. Большую часть крепостей и населенных мест он взял и разграбил, проявив (большую) жестокость, перед которой побледнели зверства Хаджжаджа[364]. Весть об этом дошла до августейшего внимания (Субхан-кули-хана)[365] и тот приказал Хашика-бий аталыку, Мухаммед-джан-хаджи и всем победоносным войскам выступить для отражения неприятеля и окрасить кровью врагов ртутевидные (блестящие) мечи.

В тот же день львы чащи храбрости и крокодилы реки войны и битвы, как разъяренные тигры, дышащие ненавистью, выступили против того проклятого народа. Сам же (хан), своей священной особой, направился в местопребывание своего царственного достоинства и миродержавия (г. Бухару; поблизости ее) он совершил, обхождение вокруг чистого места погребения, благоуханной могилы святейшего Ходжи Баха ал-хакк ва-д-дина, — да освятит Аллах его драгоценный и счастливый дух![366] После выполнения поклонения (Субхан-кули) сделал дары и подношения благороднейшим потомкам этого святого и всем остальным, пребывающим подле небовидного порога (названной гробницы). Вступив оттуда в город, он воссиял в нем, как светозарное солнце, в выси (своего) трона на небесном своде! Те же (посланные им) герои, из коих каждый был

Стихи:

С палицей, (в порошок) растирающей железо, и с копьем, низвергающим скалы,

Со стрелами, все пронизывающими, и с мечом, поражающим слонов, —

в полночь с криками со всех сторон, как неожиданно нагрянувшее несчастье, обрушились (на хивинцев). Та же злосчастная банда, пораженная внезапным нарушением сна, тотчас опоясалась поясом пробуждения и устремилась в бегство.

Стихи:

С обеих сторон пролили ненависть и злобу*

И во след со злобой пришпорили коней,

И со всех углов поднялись мечи,

Раскрылись (т. е. разлетелись) стрелы, как ресницы красавиц,

Поднялись ввысь копия, как стройные станом прелестницы,

И вонзились, как алеф в слово джан.[367]

Блестящие шашки (бухарцев) оросились кровью убиваемых, подобной рубинам хорошей воды. Пламевидные копья (их) от сердечной боли неприятеля восприняли окраску бадахшанских гранатов. В конце концов зефир победы подул из отдушин (небесного) покровительства и благоволения и повеяло утром торжества с горизонта (божьего) милосердия. Победоносное войско, одержав победу, перебив хивинцев, изранив, ниспровергнув, связав (их), нанесло им полное поражение. И неприятель с места битвы и убийства, с поля войны и сражения, обратился в бегство по дороге в Хорезм. Самоотверженные