Пепел Снежной Королевы - Эля Хакимова

Не дождавшись ответа, он, закусив губу, соскочил с подножки кареты и стремительно зашагал в сторону Вестминстера, ярко освещенного по случаю уже бывшего в самом разгаре королевского бала.

Никогда еще Корки не был обуреваем столь сильными и столь разными чувствами одновременно. В нем горе чернело сквозь жаркую волну радости. Сильнейшее волнение никак не могло улечься, несмотря на успешное завершение дел.

Счастье обретения, казалось, навсегда утерянной драгоценности очернялось сознанием того, что никогда не обладать ему этой волшебной девушкой. Слишком хороша, неземна была она для такого, как он.

Глава 16

Впервые за свою взрослую жизнь столкнувшись с полицией, Куки была потрясена жесткостью и беспощадностью слуг закона ко всем – свидетелям, подозреваемым, уликам.

Как только полицейские машины прошили синими и красными огнями сирен плотную пелену снега, замкнутый мирок врачей и пациентов затянуло железными шестернями безжалостного и мощного механизма.

Все эти люди в форме и без точно знали свое дело. Привычными жестами свершали свои ритуалы. Бросалось в глаза, что для них это ужасное событие не более чем наевшая оскомину рутина.

После беглого осмотра тело в мешке на молнии увезли на каталке к одному из полицейских фургонов. Куки, не возражая, молча следила за трупом, пожираемым машиной.

Не будь Стэнли, девушку, наверное, приняли бы за одну из постоялиц клиники. Тот вел себя довольно рискованно, пытаясь оградить ее от неприятных формальностей.

Из опрашиваемых основными свидетелями оказались Куки и Стэнли, которые видели завершающий эпизод трагедии. Последними же, кто застал старшую сестру в живых, были ночная сестра и сторож.

Вообще, все дело выглядело странным. Начиная с того, что непонятно, по каким причинам именно в день смерти (самоубийства?) старшей сестры к ней неожиданно приехали посетители, до этого лет двадцать ее не навещавшие.

Стэнли просто не внушал никому доверия, но, к сожалению, оказался в клинике слишком поздно, чтобы стать реальным подозреваемым.

Сержант Джеймс Тревеллиан – молодой следователь, совсем растерялся. Хотя не показывал вида и держал марку перед старым криминалистом, усмехавшимся в свои пышные усы и зорко наблюдавшим за всеми действиями следователя. Эх, жаль, что этот Стэнли так не вовремя приехал сюда!

Всякого понавидался за короткий срок службы полицейский. И с самого начала, если откровенно, был склонен к версии самоубийства.

То, что женщина покончила собой именно в момент наибольшего внимания, тоже объяснимо. С психологической точки зрения. Детектив был большим поклонником психологии в своем деле.

– Ну, что скажешь, Дон? – Задержав каталку у машины, сержант приоткрыл молнию и заглянул в мешок. – Самоубийство?

– Повреждений, характерных для нападения, нет. – Старик покусал пышный белоснежный ус, скривив рот для удобства, и добавил: – На первый взгляд. Могу только сказать – она была так пьяна, что вряд ли сильно испугалась. Подробности после обследования. Отчет, как всегда, завтра. Можешь зайти с утра.

– А ведь я и не знал про такое место. Заколдованный замок какой-то! – оглядываясь, заметил молодой человек. – Со свидетелями, конечно, свезло!

– И не такие бывают. Хотя я лично предпочитаю свидетелей более молчаливых. Улики, они, знаешь, реже лгут, чем люди. – Ветеран, еще раз оглядев место происшествия, забрался в машину. Кивнув на прощание, он отъехал, разворачиваясь в сторону города. Работать ему предстояло всю ночь.

Вздохнув, детектив вернулся в клинику, где в сестринской под присмотром карабинеров его дожидались свидетели. Все остальное здание находилось в прочных оковах сна.

Несмотря на сирены, суету экспертов, до сих пор осматривавших кабинет потерпевшей и крышу, никто из обитателей как будто не знал о трагедии, свершившейся рядом с ними.

Самой спокойной, удивительно и даже подозрительно спокойной была эта странная девушка. Как выяснилось, дочь погибшей. Пытаясь найти хоть какие-нибудь родственные черты с матерью в невозмутимом и бледном лице, сержант внимательно всмотрелся в нее.

Даже не почувствовав его пристального взгляда, она продолжала безучастно сидеть в ряду свидетелей. Сомкнув руки на коленях, девушка выглядела самой ненормальной в этом ряду не самых обычных людей. Голова ее была перевязана, плечо неестественно приподнято, одежда со следами крови в беспорядке. Странная девушка, странная.

Тип, с которым она приехала сюда, выглядел законченным бандитом. «Наверняка несколько отсидок он уже имеет, это точно, – определил наметанным взглядом сержант. – Но для виновного он выглядит чересчур спокойно. Хотя трогательно беспокоится о девушке».

Сторож, слишком старый, чтобы работать, слишком стар, видимо, и для того, чтобы быть уволенным. Вряд ли на его место есть куча претендентов – кто добровольно поедет в такую глушь? От него ничего толком узнать не доведется.

«Н-да. Со свидетелями повезло», – тяжело вздохнув, детектив прошел в кабинет главного врача, кивнув полицейским, чтобы они проводили туда же для снятия показаний девушку, дочь потерпевшей.

– Итак, мисс Мэтьюз, – он вопросительно взглянул на Куки, пытаясь понять, угадал ли с фамилией, – вы предупреждали Вильгельмину Мэтьюз о вашем визите сюда?

– Нет… я не была точно уверена, что она здесь.

– То есть… – удивился Тревеллиан. – Угу, ясно. Есть у вас предположения, что именно здесь произошло и почему?

– Вы считаете, ее могли убить? – Куки наконец вскинула голову и внимательно посмотрела в его глаза. «Господи, ну и глазищи… – Сержант был поражен в очередной раз. – Да она не так проста, как прикидывается». – Вы что-нибудь нашли, там, на крыше?

– Криминалисты пока работают. Если что-то есть, мы найдем обязательно. – Он поежился под взглядом этих необыкновенной красоты прозрачных глаз.

– Есть подозреваемые?

«Да у нее железная хватка». – Сержант не сдержал улыбку, но, тут же опомнившись, привел лицо в порядок. Чтобы скрыть заминку, он стал внимательно читать предварительный протокол, заполненный карабинером. И снова удивленно посмотрел на допрашиваемую:

– Каролина Мэтьюз? Та самая?

– Что вы имеете в виду? – снова закрылась Куки, уткнувшись взглядом в свои руки на коленях.

– Каролина и Кристофер Мэтьюз! Дети, заблудившиеся в ночь Великого Снегопада. Мы в Академии проходили дело Снежной Королевы.

– Как пример успешной работы полиции?

– Свободны. – Когда она уже покидала кабинет, он окликнул девушку: – Будем держать вас в курсе расследования, из города ни на шаг. Карабинер, главного врача.

Главный врач оказался человеком, не внушившим сержанту ни капли доверия. Лощеный, молодившийся мужчина был профессионально высокомерен, хотя некоторое беспокойство все же проявлял.

Слишком точно выверенная доза волнения и печали ввиду скоропостижной кончины ценного сотрудника, старшей сестры, трудившейся уже двадцать лет в стенах этого уважаемого учреждения… Однако просьба сержанта принести отчетную документацию и финансовые бумаги клиники несколько выбили доктора из колеи. Что-то с ним не чисто.

– Конечно. Конечно… хотя, честно говоря, не совсем понимаю, как это поможет вам понять причины самоубийства…

– Следствие еще не пришло к такому выводу, – поправил врача Тревеллиан. – Скажите, а вы сами так же проживаете в клинике, как и старшая сестра?

– У меня здесь есть, безусловно, кабинет. Мне иногда приходится оставаться в случаях… Вот как раз вчера…

– Хорошо, пригласите ко мне сторожа, пожалуйста. – Сержант кивнул врачу. «Надо будет подняться на крышу к криминалистам».

Уже через пять минут допроса сторожа он потерял надежду выяснить хоть что-то. Махнув рукой, он скрепя сердце выслушал бредни всех остальных.

К утру, потерев воспаленные глаза, он собрал свои записи, протоколы, подписки о невыезде из графства и отправился в город.

Странную девицу ее спутник, с которым человек, не связанный с криминалом, на соседнюю лавку сесть поостережется, уже увез. Все-таки жаль, что он подъехал сюда так поздно, да еще со свидетелем. Вот уж кто убил бы несчастную женщину, даже не поморщившись!

Хотя он, скорее всего, воспользовался бы огнестрельным оружием, с которым, очевидно, умеет обращаться, чем заманивал бы свою жертву на крышу, а потом сталкивал бы ее оттуда. На это у него мозгов не хватит.

Усевшись на заднее сиденье машины, Тревеллиан закрыл глаза и попытался сосредоточиться, вспоминая показания по этому необычному делу.

Казалось, после допросов почти не осталось никаких сомнений в том, что это было самоубийство. Но почему же ему в эту версию верится гораздо меньше, чем в самую первую минуту расследования?

Остается надеяться на результаты медицинской экспертизы. И еще было несколько штрихов… Глядя из-под полуприкрытых век на окутанные белоснежным саваном поля и деревья, детектив развалился на заднем сиденье полицейской машины. Голова отказывалась переваривать сведения по этому делу, глаза слипались, бесцветная картинка за стеклом убаюкивала.