Пепел Снежной Королевы - Эля Хакимова

– Крепись, дорогая, совсем скоро все закончится. Я вытащу тебя из тюрьмы, и ты сколько угодно сможешь целовать своего мальчика. Немного терпения, совсем чуть-чуть.

– Да, совсем скоро все закончится, – сказала Бетти, вперив отсутствующий взгляд в серую стену.

Глава 12

Увидев в окно автобуса знакомые пейзажи центра города, Куки вышла намного раньше, чем надо бы. Она решила пройтись по ночным улицам, с яркими веселыми огнями и продолжавшей, несмотря на позднее время, бурлить жизнью. Люди, расслабившись после напряженного дня, полного забот и волнения, окунулись в иллюзорное море праздничных огней.

Одинокая задумчивая Куки медленно брела среди всей этой суеты и толкотни, не обращая ни на кого внимания. Из очередного бара вывалилась на улицу вместе со снопом яркого света и пульсирующего музыкой шума разномастная толпа.

Куки инстинктивно приостановилась, чтобы переждать, когда этот плотный ком смеющихся и кричащих людей рассеется по улице. Но вдруг ее задумчивость прервали самым фамильярным образом:

– Куки! Куки, это ты, где ты пропадаешь, как ты? Я забегала как-то к тебе, но твой отец ничего конкретного не сказал.

Прелестная девушка с шапкой негритянских волос повисла на шее Куки, утесом возвышавшейся над волнами веселья. Роузи всегда была обворожительна, а теперь стала чрезвычайно красива.

Работала она декоратором в театре, имела множество друзей и еще больше знакомых, которых обаяла и навеки сделала рабами своей веселой и добродушной персоны. Вокруг нее всегда были праздник, смех и веселье.

– Э… я, я работала. Работаю, – поправившись, промямлила Куки, надеясь, что Роузи исчезнет так же внезапно, как и появилась. Тем более что компания, с которой она вышла из бара, все никак не расходилась и, видимо, твердо была намерена вернуть в свои ряды звонко смеявшуюся Роузи.

Но та, махнув им рукой, пошла вместе с Куки, подстраиваясь под ее медленный и степенный шаг.

– Давай пройдемся, погода просто чудо, скоро пойдет снег. Даже пахнет снегом, чувствуешь?

– Удивительно теплое начало зимы.

– А потом зайдем в какое-нибудь местечко и поболтаем всласть. Боже мой, как давно мы не виделись! Я слышала, что ты уехала в Европу, потом ботаническая энциклопедия… Ты не поверишь, это единственная энциклопедия, которую я купила за всю свою жизнь! Но что за рисунки – просто чудо! Цветы как живые! – щебетала Роузи.

– А… ты в театре?

– Да. Как-то застряла, знаешь, сначала думала, на время. Но оказалось… Впрочем, что я такое говорю, мне все это безумно нравится. Вся эта кутерьма, актеры, новые постановки, реставрация старого…

– Я слышала, что тебя в Лондон часто приглашают? – поинтересовалась Куки у Роузи, присаживаясь у барной стойки первого подвернувшегося кафе.

– О, да. Возможно, скоро совсем туда переберусь. Хотя жутко привыкла работать здесь, да и друзей жалко будет оставить. Ну а ты как?

– Работаю.

– Где?

– Ты не знаешь… Бюро Питера Эммерсли.

– Ты счастлива?

– Да, пожалуй, да. Папа рядом. Работаю…

– Кто-нибудь у тебя есть?

Спустя несколько минут неловкого молчания Роузи покачала головой. Подозвав кивком бармена, она положила на стойку деньги.

– Опять я все испортила. Прости меня, Куки, не хотела тебя обидеть. До свидания, я завтра опять уезжаю. Но, когда приеду, надеюсь, мы встретимся и как следует поговорим. Обещаю не доставать тебя глупыми вопросами. Ты покажешь мне свои новые работы, договорились?

Поцеловав в щеку нешелохнувшуюся Куки, Роузи слетела с высокого стула. Куки сидела с опущенной головой. Она в действительности вовсе не обиделась. Она вообще мало внимания обратила на этот эпизод, так увлечена была своими мыслями о расследовании.

Книжка сержанта, конечно, очень содержательна, но все эти подробности не помогли ему, одному из лучших профессионалов, найти убийцу или хотя бы понять, кто мог им быть.

Кто? Не заезжий чужак, незнакомый с обитателями нашего района, – это точно. Дети исчезали при совершенно обычных обстоятельствах, на них в порядке была домашняя или уличная одежда, следов борьбы, травм – никаких.

Скорее всего, они подходили к хорошо знакомому человеку – иначе как бы убийце удавалось красть их без всякого шума и крика, которых никто из свидетелей или родных не слышал?

Двенадцать девочек были убиты. Разброс времени большой. Связи между жертвами вообще никакой, кроме их возраста и места проживания. Воспользовавшись удостоверением Стэйси, Куки просидела весь остаток вечера в архиве судопроизводства общественной библиотеки.

Она вслушивалась сквозь сухой шорох пленки в голоса, записанные много лет тому назад полицейскими и судебными секретарями. Но так и не услышала знакомого голоса. Того самого, который воспроизвел ее брат.

Куки уже дошла до своего дома. Отца с братом не было. Она заперлась в своей комнате и стала листать уже в который раз черную записную книжку. Надо будет продолжить изучение полицейского архива и прослушивание пленок с записями допросов.

Благо что сержант очень аккуратно ставил даты, время и даже номера архивных папок, куда потом поместили все материалы и диктофонные записи касательно этого нераскрытого дела.

«А завтра я еду в Инсайд-Хилл». – И Куки погрузилась в глубокий сон.

Глава 13

Пора было одеваться на бал. Леди Фрэнсис, по сведениям из достоверных источников, уже почти готова и отправится в своей карете раньше Корки. Сведения были, разумеется, от бойкой служанки. Мистер Ролли обладал определенной долей обаяния, перед которым не устояла даже столь амбициозная особа, как горничная леди Фрэн.

Корки задумчиво позволял собирать себя, не особенно следя за привычным ритуалом одевания и болтовней Ролли. Молодой человек все еще раздумывал, решится ли он воспользоваться ядом для спасения Бетти… взять на себя ответственность за ее возможную смерть…

Денвер – истинный друг и влиятельный человек, но и над ним властна судьба. А она имеет обыкновение забавляться тем, что срывает самые надежные планы смертных. Даже самых влиятельных из них.

Молодой человек хмурился, глядя на золотистые кружева рукавов, которые поправлял слуга, когда мрачные размышления нарушило имя, поразившее как гром, хотя и было произнесено несколько гнусавым, ломким голосом Роли:

– …и кого, вы думаете, я встретил в этом шатре? Под видом оракулы (эти балаганщики знают такое греческое слово, курам на смех!)… Хэтти! Ну, помните, эту слепую садовницу в замке лорда Энгуса? Это зрелище почище мумифицированного разбойника, который, кстати, розовый совсем не оттого, что сохранился как живой, а оттого, что был накрашен как непотребная девка! Я считаю, это позор, – так надувать почтенную публику, которая платит по два пенса, между прочим, за вход в палатку!..

– Хэтти?! – мертвенно побледнев, замер Корки. – Ты видел своими глазами?

– Теми самыми, которыми сейчас смотрю на ваш великолепный бирюзовый камзол! – Во избежание ошибки, Ролли оттянул веко на своем выпуклом, по-младенчески бледно-голубом глазу. – Сидит себе, плутовка, а ведь всегда такая скромная да гордая. Правда, в индийском платье… не стесняясь, врет всем подряд. Просто позор, сэр!

Но не найдя в лице застывшего Корки благодарного слушателя, Ролли, пожав плечами, продолжил укладывать волны парика. Промурлыкав популярную песенку, он снова вернулся к животрепещущей теме:

– Но то, что она говорит, осмелюсь заметить, весьма презабавно! Лакею нашему она сказала, например, что Мэри его тоже любит. МОЯ Мэри, сэр, каково? Кстати, то, что этот лопух сам втрескался в нее по уши, ни для кого не секрет, ха!..

– Ролли, это именно та самая Хэтти, из замка? – раздельно и четко спросил Корки, прервав разглагольствования камердинера. – Когда ты ее видел?

– Да сего же дня, сэр! – удивляясь непонятливости и необъяснимой заинтересованности хозяина, повторил тот. – Вы… сами разрешили мне посетить ярмарку, – на всякий случай соврал он с честными глазами.

В дверь постучали, и мистеру Ролли вручили записку для его хозяина. Камердинер с таким же важным видом, с каким принял клочок, подал его Корки. Тот, уже сорвав с себя нарядную весту и драгоценные кружева, в нетерпении выхватил бумагу из рук слуги.

Остолбеневший Ролли в дальнейшем стал свидетелем еще более противоестественного поведения окончательно, как выяснилось, сошедшего с ума хозяина.

Корки нырнул в гардеробную и через несколько секунд, которых не хватило бы и лакею для того, чтобы натянуть фартук, вернулся полностью одетый в самый скромный и неприметный наряд.

Прихватив шпагу и ни словом не удостоив открывшего в изумлении рот слугу, он стремительно вышел из комнат. Опомнившись, мистер Ролли бросился ему в след с воплями:

– Сэр, но как же бал…

– Жди здесь, я вернусь и отправлюсь на бал, – не оборачиваясь, кинул ему хозяин и исчез в длинной анфиладе коридоров, уже тонувших в наступающих сумерках.