Сапфир - Ясмина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По счастью, сейчас, у меня их было хоть отбавляй.
Давненько я не чувствовала такой бодрости. Только после вливаний энергии Рика. Ноги шагали пружинисто, колени больше не подгибались, спина сама собой выпрямилась.
Я получала истинное удовольствие от мощи, что струилась по венам, окутывала дымкойоранжевой ауры – прозрачного дракона со сложенными крыльямиза спиной.
Ух, ничего себе! Я, что, начала видеть энергетику? Я иногда лишь ощущала ее, понимала – у кого аура сильнее, а у кого слабее… Но чтобы видеть…
Я огляделась. Ну, точно же! Аура Рика внешне почти не отличалась от его змеиной ипостаси.Энергетика Латифы походила на большую, пушистую лису цвета молочного шоколада.
– А почему я вижу ауры? – не выдержав, поинтересовалась я у Рика, прежде чем войти в третью операционную, вслед за медсестрой.
– К тебе перетекло очень много энергии. Сквозь меня, как через проводник. Способности усилились. Но это не навсегда, – Василиск приобнял за талию и мы вошли.
«Черный ящик» пациентки мигал фиолетовым и бордовым, а порой и вовсе погасал на секунду или больше, сигнализируя, что она на последнем издыхании.
Множество москатов ползали потелу на операционном столе, вылизывая алыми язычками десятки ран, порезов, ссадин. Заканчивали и принимались за следующие.
Прат привычно застыл у окна, скрестив руки на груди. Понятно. Операция под общим наркозом. Вскрытая грудная клетка, раздвинутые ребра... С раной работали два наших лучших хирурга. Тонкая, как тростинка мрагонка Аннарзия с кожей цвета темного алебастра и вертигр Раллем с фиалковыми глазами, бронзовой кожей и всегда выбритой под ноль головой. Его круглый, почти идеальной формы череп, поблескивал в свете ламп.
Завидев нас, оба оглянулись, и на усталых лицах врачей отразилось облегчение.
Латифа сунула нам в руки шапочки, повязки, и мы с Риком увидели – насколько все плохо.
Десятки осколков пропороли легкие пациентки, превратив их в кровавую кашу.
Пока за верпантеру дышали аппараты, но нужно было срочно что-то делать.
– Труба? – уточнил Рик у врачей.
Раллем кивнул, отвернулся к окну и очень тихо объяснил:
– Вытащили уже штук двадцать мелких осколков. Но это даже не треть того, что застряло. Да и смыл? Легкие в хлам. Нужна пересадка. А донорские органы закончились. Сегодня было жарко. Если верить Магританне, следующих ждать не меньше суток. Столько она не продержится.Может, ты выручишь?
– Мы! – Рик натянул перчатки и взял инструменты. Кивнул мне, я ответила тем же.
С некоторых пор нам почти не требовались слова – достаточно было одного лишь жеста, взгляда.
Рик выдохнул, я тоже, и мы вместе принялись вливать в пациентку энергию воскрешения.
Капля за каплей, медленно, но верно она заполняла израненное тело, заставляя его не сдаваться, регенерировать вопреки всему, даже самой природе. Одновременно Рик, Аннарзия и Раллем терпеливо вытаскивали мелкие стекла – не спеша, одно за другим, по мере восстановления легких.
В операционной воцарилась звенящая тишина, только осколки позвякивали о металлическую емкость, да иногда едва слышно причавкивали москаты. Хирурги действовали сосредоточенно, монотонно, почти как роботы. Латифа и Ламиса – еще одна медсестра-верлиса с очень светлыми, негустыми волосами и острым, удлиненным носом меняли капельницы, как заведенные.
Донорская кровь, питательный раствор, снова донорская кровь. Десятки пакетиков с ближайшей каталки пустыми перекочевали на другую. Казалось, время замедлилось, решило дать пациенткешанс, потому, что те, кто любил ее,боролись до последнего, не желали сдаваться.
Еще немного, рывок – и последние стекла звякнули о металлическую емкость.
Мы с Риком добавили энергии воскрешения, у меня даже ноги задрожали от слабости. Василиск словно почувствовал – придержал за талию твердой рукой.
Легкие пациентки восстановились на глазах – почти полностью.
Раллем, Латифаи Ламиса издали облегченные вздохи. Мы с Риком тоже.
Аннарзия будто и не дышала вовсе и только теперь жадно глотнула воздуха.
Василиск отошел от хирургического стола и силой воли отключил нас от энергетики пациентки. Поправляясь, «ромашка» уже сама начала тянуть живительную силу, и могла опустошить нас до предела.
По телу разлилась прежняя усталость, слабость. Мышцы заныли.
Зато черный ящик пациентки уверенно замигал зеленым и желтым.
Раллем и Аннарзия кинулись шить, медсестры поставили новые капельницы.
Лицо «ромашки» порозовело, синюшные губы окрасились розовым, кожа стала плотной, красивой и гладкой.
Рик кивнул хирургам, медсестрам, и мы вышли из палаты.
Здесь дежурили четыре уже знакомых нам верпантеры – парень «ромашки» и все еще бледные, но уже вполне бодрые доноры.
– Выживет, – выдавил василиск в их сторону и устало обронил в мою: –Домой.
То ли ставил перед фактом, то ли просил – я не уловила. Да и какая разница? Мы стали единым целым. Разве туловище будет спрашивать у ноги, пойдет ли она вправо или влево? Разве будет интересоваться – поднимется ли рука, чтобы взять чашку?
13
Утро было жарким, душным и совершенно безветренным. В воздухе витали запахи мяты и мелиссы, росы и прогретых знойным солнцем листьев.
Я смотрела на клочки сиреневого тумана под ногами, на алый цветок у горизонта, на порозовевшие крыши перекрестного города… Слушала мяуканье котов, внестройном хоре которого отчетливо различала мелодичный голос Мурашкии думала о том, что война совсем близко. Казалось, ничего не изменилось и все изменилось в одно мгновение.
Пока мы с Риком шли к машине, я успела ухватить взглядом двух мальчишек-драконов, в пышном парке, справа от больничной ограды. Хмурые крепышисвирепо сражались на деревянных саблях.
«Ты переродишься! Я тебя убью!» – кричал тот, что пониже, с длинным белокурым хвостиком и ссадиной возле уха.
«Нет! У меня иммунитет!» – рычал, отражая его удары вихрастый и долговязый, с родимым пятном под скулой,по форме похожим на яблоко.
– А ну прекратите! – одернула обоих пожилая верлиса – немного сгорбленная, но все еще статная и быстрая в движениях. – Война это вам не игрушки!
Ребятишки окатили ее внимательными взглядами, и вихрастый негромко спросил:
– А вы видели предыдущую войну? Были на ней?
Верлиса помотала головой, и острые плечи ее опустились:
– Бабка моя видела. Страшное было время, – выдохнула через силу.
– Но ведь мы же все равно победим! – воскликнул белокурый парнишка.
Верлиса вздохнула, уставилась куда-то вдаль и словно оцепенела.
И пока она собиралась с духом, искала нужные слова, Рик затащил меня в машину.
– Я тебе и так отвечу, – сказал очень твердо и на редкость спокойно. – Мы победим.
Я заглянула в синие глаза своего василиска и поняла, что верю.
Верю, не смотря на все услышанные страшилки. Мы не можем не победить! Ведь у нас с Риком столько будущего. Общего, совместного, полного любви и света!
…
Рик накормил меня творогом с черничным сиропом, напоил крепким мятным чаем и уложил в постель.
О том, чтобы поставить «аурный будильник», успеть на пары, я забыла совершенно.
Я чувствовала себя настолько усталой, опустошенной, что отключилась, едва голова коснулась подушки. А Рик, похоже, нарочно, не напомнил, не заострил внимание.
Василиск давно и упорно предлагал не ходить на занятия. Справка от главврача первой и лучшей больницы скорой медпомощи на перекрестье позволяла игнорировать учебу почти весь семестр, давала отличные преимущества на экзаменах.«Правая рука Рика», как грозился представить меня в документе василиск, сдавала зачеты автоматом, экзамены – после первого же правильного ответа. Даже на защите дипломов таким «матерым практикам» почти не задавали вопросов.
Раньше я упорно не хотела никаких привилегий. Я и в родном мире не любила выделяться, получать что-то легким путем, в обход основных правил. Но сейчас, при нынешней загрузке в больнице, все больше склонялась к предложению василиска. И он, похоже, это заметил.
Когда я проснулась, на бежевой лакированной тумбочке, рядом с кроватью лежало разрешение, лично от ректора Высшей Медицинской Академии Перекрестья.
В нем говорилось, что я имею право больше не посещать занятия и должна лишь явиться на экзамены, если такая возможность появится.
Если же война не позволит, то по сигналу Рика все предметы зачтутся мне автоматом. Впрочем, как и всем, кто отправился работать в госпиталях и больницах, стал добровольцем на медицинском фронте.
Фуф! Ну хотя бы тут я не особенная, а просто одна из многих.
Рик выглянул из кухни и кивнул на бежевые энергочасы.
Пунктирные цифры напоминали, что уже почти шесть вечера. Вот это я поспала!
Давненько меня так не вырубало! Рик пожал плечами, мягко улыбнулся и ласково произнес:
– Ты очень нуждалась в отдыхе. Время позаботиться о себе. Чтобы потом как можно лучше заботиться о других.